Воительница Ольга. Книга первая

В последнее время, Ольга стала замечать: события в её жизни, как с цепи сорвались! Что ни день – новая неожиданность. Никомат с подарками и чудесный перстень. Неожиданная меткость в стрельбе. Странное поведение отца сегодня. Повторное, за два дня, отсутствие вечерних занятий на поляне. И не одного вразумительного объяснения происходящему. Сердце замирало от предчувствия больших перемен в её судьбе.

Хозяин появился на тропинке, когда пропали вечерние тени. На плече у него висела объемистая, холщевая торба. На лике не было привычной для него улыбки. Дойдя до ожидающих женщин, молвил:

– Пойдем вечерять, опосля важные новины для нас обсудим!

– За столом стояла непривычная для таких случаев тишина. Ели без охотки, не замечая, что каждый из них спешит быстрее покончить с трапезой. Пока Домна прибиралась со стола, Икутар подал принесенную торбу Ольге:

– Сходи примерь обновки и покажись нам! – Воспользовавшись её отсутствием, Домна осторожно поинтересовалась:

– Что – то случилось? Мои очи зрят, что сегодня, ты сам не свой.

– Случилось! Прозрение на меня нежданно нашло: наша отроковица стала взрослой, а мы с тобой этого даже не заметили! – Вздохнул тяжко, развернулся на скамейке ликом к входной двери:

– Время как быстро бежит! Кажется совсем недавно – только чело над столом возвышало, а сейчас перси под рубахой не спрячешь! А когда повествует про бытие – настоятеля горного монастыря иногда вспоминаю! Тот часто, без ответов на его вопросы, меня оставлял. Не знаю, сколько зим ей на самом деле. Но только сегодня понял – подошел срок птенцу родовое гнездо покидать! Радоваться нам с тобой сему надо. Такую отроковицу вырастили! А за место этого, лично у меня, тоска черная душу одолела. Умом сознаю: так оно в жизни и должно быть, а нутро противится! – Домна тоже тяжело вздохнула:

– И меня часто по ночам, думы о тебе, про нашу девочку, про нашу жизнь совместную одолевают. До вас, украдкой плакала в подушку о женской доле своей, одинокой. Смирившись с судьбиной – старела, как нам всем положено.

А с появлением в избе Оленьки, вкус к жизни обрела заново! Глядючи, как зреет из занесенного зернышка росток, как листочками обзаводится, как бутончик выбросил – светлой радостью каждый прожитый день наполнился! Да и за тебя рада была. Сжалились боги за испытания тебе выпавшие – подарили счастье земное. И мы с тобой должны быть благодарны им до самого гроба. За – то, что вспомнили о нас и даровали нам счастье великое: познать любовь к ближнему! – Домна всхлипнула и промокнула очи уголком плата.

– А вот и я: – излишне громко, появившись из двери, возвестила о себе Ольга. Видно, волнение старших, передалось и ей. При свете лучин её было не узнать. Поджарая, стройная, как молодая волчица. В новых кожаных портах по щиколотку, в такой – же безрукавке, надетой поверх светлой льняной рубахи. Волосы собраны в тугую косу, на ногах крепкие кожаные башмачки. На шуйце, красными искрами полыхает купеческий перстень. Некоторое время, сидящие, молча глядели на смущенную отроковицу.

Икутар кивнул головой, оробевшей от внимания своей любимице, что – бы подошла ближе к столу, где света от лучин было больше:

– Покажи мне поближе Никомотов подарок! Показалось мне, что черные камни на нем – красным светом засветились. – Она протянула к лицу отца шуйцу с перстнем. Сейчас он, как обычно, отсвечивал только серебряным блеском:

– Странно, ничего похожего. Видно – показалось! Или отблеск от лучин такую шутку сотворил. – Домна, хотя и видела красные всполохи – про то промолчала.

– Выслушай меня очень внимательно, дочка! У меня сегодня, долгий разговор затеялся с нашим старшиной. Про тебя подробности выспрашивал! Я без утайки, ему про твою жизнь, все, что сам знал, в мелочах доложил. Ведает ныне Михей и о наших с тобой занятиях на поляне, и о твоих успехах в ратном учении. О твоих способностях двигаться быстрее зверя лесного. О недавно открытом умении дышать под водой. Зело дивно ему было слышать такое, о найденной много зим назад девчонке!

С тем наказал мне завтра по – утру, представить тебя перед его очи. Сам желает беседу вести с тобой и в деле твои возможности зреть.

Из нашего с ним разговора, уразумел я, что темных замыслов к нам он не пытает. Но интерес к тебе имеет знатный. Иначе не стал, в такое тревожное время, отвлекаться от службы. Нужна ты очень ему для дел ратных! Да и самому мне зрелая мысль, после нашего с ним разговора, открылась. Выросла ты уже из рубахи и детских портов! Вольно или не вольно, но выбрали мы с тобой нелегкую дорогу воительницы. Тайные знания монастырские я тебе передать успел, крепко ты их усвоила. А какие не до конца осилила, так это вопрос времени. Тут в моей помощи ты не нуждаешься.

Созрела пора переходить от одиночных занятий – к строю. От поединков, со мной и тенью, на деревянных мечах – к заправдешным схваткам. Со многими соперникам и на булате. К познания в бою локтя побратима по дружине. К умению услышать и выполнить команду десятника.

Науку эту постичь не легче, чем те игры, коими мы с тобой многие годы занимались! Да и с боевым конем пора тебе знакомиться – верховой бой для тебя еще темный лес: – Говоря это – глядел прямо в зеленые очи своей, теперь бывшей, ученицы. И та – взгляд выдержала.

– Мы тут с теткой Домной, пока ты в обновки облачалась, взгрустнули по тому, как быстро течет время. Как скоро дети уходят из родного дома во взрослую жизнь. Так уж наш мир боги устроили и не нам противиться их воле. Помни Ольга, ты идешь в новое с тем, чему мы тебя учили. Используй это для того, что – бы уметь отличить добро от зла, правду от кривды. За себя ты всегда постоять сможешь! Так постой же и за слабых и обиженных, за детей и стариков, за род, принявший тебя. За землю, приютившую сиротку в трудную годину!

Мы с Домной постараемся быть всегда рядом, а когда ты будешь далеко – мы будем молиться богам о скорой с тобой встрече: – По мере, как продолжалась речь, голос Икутара густел, превращался в жесткий звон булата. Последние слова были произнесены так, что длани непроизвольно начинали искать отсутствующею сейчас, рукоять боевого ножа или меча. Его напутствие закончила взволнованная тетка:

– Оленька, цветочек наш ненаглядный! Знай, что в этом, богами даденном нам мире, есть двое твоих рабов, которые всегда готовы отдать свои жизни, что – бы продлить твою! Пока мы с твоим отцом живы, наши души будут связаны неразрывно и в горе и в радости!

Трое близких людей, в свете лучин, стояли лицом друг к другу. Глаза туманились от нахлынувших чувств, сердца учащенно бились в едином порыве. Молча взялись за руки. Все было сказано и все было понято! Казалось, что через длани, от одного к другому, течет живительное тепло, несущее и нежность, и надежду. И безмерное чувство любви к ближнему. Первым, очнувшись от сладостного наваждения, разорвал руки семейного круга Икутар. Скрывая смущение, хриплым от волнения голосом изрек:

– Там в торбе, для тебя дочка, еще сшитая из мягкой кожи, грудная повязка приготовлена. Лишняя защита не помешает. Да и девичьи перси от пытливых мужских очей надежно скроет. Тетка Домна поможет тебе её на тело приладить и завязки на спине завязать, что – бы кожу не терли.

10

Утро, из – за занятий на поляне, казалось, нескончаемым. Прохладный ветерок гнал над Ратынью пушистые белые облака, Высоко в небе быстрыми молниями гонялись за мошкарой прародители их народа – береговые ласточки. В кронах цветущих лип гудели, собирая медовую пыльцу, трудяги пчелы.

Домна развешивала для сушки пучки лечебных трав, собранных на заливном лугу, недалеко от пристани. Сейчас, для многих них, наступал самый сезон сбора.

Ольга, привыкая к новым ощущениям от обновок, в ожидании отца, сидела на траве, в тени старой липы. Больше всего хлопот доставлял тугой широкий лоскут кожи, охватывающий грудь под рубахой.

Казалось, напряженное предчувствие новой жизни, густо пропитало летний воздух вокруг подворья. Страха не было и в помине. Было страстное желание оправдать заботы и усилия самых близких ей людей. Вложивших в её короткую жизнь, столько своих сил и времени.

На крыльце появился Икутар: новые порты из коричневой кожи, заправлены в черные, короткие сапоги с узкими голенищами. Просторная рубаха тонкой домотканой шерсти; широкий, из воловьей кожи пояс, на узкой талии, Добротный меч в ножнах без прикрас. На голове простая шапка из толстого войлока. Усы и борода коротко подрезаны, коса перевязана черной лентой, и конец её прячется под воротом рубахи. Окинул дочь оценивающим взглядом. Остался доволен: не просто воительницу взрастил – красавицу! На любой взгляд!

– Ну что доня, не робей: с помощью твоих и моих богов правда будет за нами!

Подворье Михея гудело, как растревоженный улей, из уст в уста передавалась главная утренняя новина. Немтырь на службу пришел с дочкой, от которой, очи не отвести! Сейчас с ней беседу ведет старшина, а затем её будут знакомить с дружиной.

Откуда просочились известия – не ведомо. Дружинники приводили в порядок одежду, чистили от пыли обувь. Некоторые смачивали водой из бочки непослушные волосы и пробовали с помощью гребня привести их к покорности. Младшие гридни, а это были, в основном, отроки, отцы которых были постоянно заняты в княжеском войске, с открытыми ртами слушали небылицы об Найдене. От тех, кто помнил её в давние времена по детским забавам.

Кто – то пустил слух, что после разговора с Михеем, дева выйдет на поединок без оружья с любым младшим дружинником. Кто этого пожелает. Принесшего эту весть подняли на смех. Где это видано, что – бы девица, со специально обученным, пусть и младшим гридем, в борьбе состязаться решилась! Особо веселился, самый рослый и всеми уважаемый в младшей дружине, пятнадцатилетний Лутоня. Сын десятника в сотне Вяхиря – Балабана.

Лутоня по весне заслужил право, с одним ножом, сходить в лес на медведя. Это было обычное испытание для любого отрока, отмерявшего пятнадцать зим, перед вступлением в старшую дружину. Три дня и две ночи понадобились ему, что – бы вернуться в Игрицу с медвежьим ухом и клыком! Который при помощи толстой нитки, победитель имел право носить на груди. Как выдержавший испытание, он уже этой зимой станет в один ряд со взрослыми гриднями.

Именно на него во все очи глядели его младшие побратимы. Кому, как ни ему показывать молодецкую удаль в поединке! А после его слов: «Не дело воина с бабами яриться!» – уважение к нему еще более выросло.

Оставаясь в неведении, служивые продолжали галдеть на подворье, ожидая появления старшины и Немтыря с приемной дочерью.

Утром, Михей перед маленьким бронзовым зеркалом заканчивал расчесывать бороду, когда под навесом, объявились приглашенные. С интересом оглядывая прибывших отца и дочь, обошел их по кругу и остановился в шаге, напротив Ольги. Отроковица ничуть не смущаясь, в свою очередь, не сводила своих зеленых очей с грозного старшины. Судя по их выражению – старик ей нравился.

– Так – так, вот значит, какая ты стала, наша нежданная находка! Встретил бы тебя одну – ни за что не узнал! Я ведь тебя помню вот таким серым утенком! А тут белая лебедушка во всей красе! Имей я неженатого сына, уже завтра сватов – переговорщиков к твоему батюшке отправил:

– Михей явно балагурил и всячески старался отдалить время главного разговора. Поскреб перстами затылок и решился:

– Мы тут с твоим отцом не далее, как вчера, почти до полдня о тебе вспоминали. Как ты у нас объявилась. Как врастала корнями в наш род. Как жилось тебе до этого дня! И, что самое обидное, по окончанию нашего разговора, понял я: не насытил мое старческое любопытство к тебе, уважаемый всеми нами, мой справный дружинник! Занесенный жизненными ветрами на наши земли с далеких островов. И не потому, что хотел от своего старшины секреты скрыть, а потому – что сам не много больше меня о твоем прошлом знает. И о нынешних чудесах, с тобой происходящих, объяснить не может.

Сама должна понимать дочка, чем глубже скрыта тайна, тем больше хочется до самого донышка добраться, до самой истины докопаться! Вот и порешили мы с твоим отцом собраться втроем. Вместе, да по мере наших сил, загадку эту давнюю, попробовать осилить. В скудоумии нас обвинить, чай не можно! – пытливо заглянул в очи, Найдены.

– Не знаю чем смогу помочь тебе, дядька Михей. Не помню я ничего о своем малолетстве! Память моя только после Сивкова луга начинает откликаться, а до этого – сплошной мрак. Да и про свои способности нечего мне молвить. Само собой все выходит, как – будто я это с рождения умела. А еще многому меня отец научил. Руки и ноги для боя правильно поставил. Испытай – сам оценишь.

– Ну до испытаний мы еще дойдем, опосля. Мне вот вчера, на закате, мысль пришла в голову: а не посмотреть ли нам место, где тебя батюшка в то утро обнаружил? Пройтись по лугу, наведаться в Лукмышский лес. Вдруг, что интересное узрим? В тех местах, после того, как ты объявилась, никто не осматривался! Мнится мне, что начинать спрос надо всегда с самого начала. Заседлаем коней, и по свободе, на денек отлучимся. Оставлю за себя сотника Вяхиря, авось за такой малый срок ничего не случится.

Ну как вам мой посыл? Если решили к разгадке близиться, то начинать с чего – то же надо! – Ольга, не задумываясь, закивала головой: дала согласие и за себя и за отца.

– Вот только верхом на лошади я никогда не пробовала.

– Не беда, я тебе смирную кобылку подберу, как младенец в колыбельке себя чуять будешь! Состязание в скачках мы затевать не станем, по – тихому, до места доберемся: – Михей довольно топнул ногой.

– На том и порешим: ждите моего сигнала к походу, как только дела свои улажу. Ну а теперь самая пора нам к дружине наведаться. Пока эти жеребцы, своими сапогами, площадь в пашню не превратили. Хочу я предложить тебе дочка, легкий поединок с каким – либо младшим гридем. Если сможешь, постарайся чтоб он пыль площадную спиной собрал! Тогда и друзья его, свои сопливые носы, уймутся задирать. А ты брат Немтырь рядом со мной будь. Если что не так – знак подашь – я немедля вмешаюсь.

Площадь для воинских забав была густо заполнена возбужденными зрелыми, молодыми, и юными, дружинниками. Гвалт стоял такой, что отдельных слов не разобрать. Смех волнами катился от одного края толпы к другому и обратно. Кто – то пытался петь, кто – то плясать. Но без поддержки товарищей, попытки быстро угасали. Сотники в общем веселье участия не принимали, но и настроения, своими запретами, не портили. Нежданно ставшая свободной, от всяческих занятий дружина, ожидала зрелища.

Впереди грузно ступал старшина, за ним бок обок – держались Найдена с отцом. По мере их приближения к площади – смех и разговоры начали стихать. А затем и вовсе, над толпой повисла полная тишина. Сотники, вспомнив о своих обязанностях, резво выстроили своих воинов полукругом, вдоль утоптанного до твердости камня, места ратных занятий.