Медведь с лабаза. Записки сахалинского таёжника. Одиннадцатая книга

– Два последних опробовал, остальные сам видишь с капсюлем. Их и пробовать не стоит, если капсюль отсырел это уже на всегда.

– И когда мозги отсырели, это тоже на всегда. Я не понимаю, заводские патроны на медведя и с капсюлем! Ты что, слепой или тебе всё по барабану?

– Я виноват, а ты не причём, да? Мальчик паинька, ружьё впервые в жизни увидел.

– Так ты же стреляешь, извини, у меня нету ружья.

– А у меня тоже нету ружья! Вот на той неделе возьму двадцать восьмой, патроны будут все самодельные. Так, надо гильзы двенадцатого с жевелом, порох у меня есть.

Съездили к Володи, он дал брату три десятка новых гильз с капселем и с порохом, гильзы кстати тоже импортные. С жевелом всего шесть гильз. На стрельбище, то есть в кухни, провели испытания. Порох в гильзах оказался некудышним, сырой и старый. Капсюля срабатывают на второй, на третий раз или вообще не срабатывают. Перезарядились, капсюля выковыряли, насадка для удаления капсюлей на патроны двадцать восьмого калибра немного короче.

Так что пришлось ковырять капсюля гвоздём, новые, точней сухие капсуля, забивать в гильзу молотком, в прямом смысле слова. Таким делом парниша занимался ещё пятнадцати летнем возрасте. Гильзы зарядили порохом из сейфа хозяина. Провели испытания, капсюля у Николая хоть и старые, но сухие, сработали чётко. А вот от пороха эффект тот же, всего на всего старый порох.

– Вот бы ты Коля лопухнулся с самодельными патронами на двадцать восьмой! – Тимоха засмеялся, но ему не смешно.

– Старый порох, послезавтра купим свежего.

– Сам знаю что старый. А ты уверен, что свежего купишь? Ведь сейчас мало кто патроны сам заряжает, предпочитают супер покупные, фирменные.

– Посмотрим, да должен порох продеваться. Хотя, может быть ты гад снова прав.

– Сам ты гад, иди за пузырём.

– Тимоха, одного нам мало, мне завтра на работу.

– Ну ты поприсутствуешь, нам на двоих бутылки хватит, да Валентина?

– Мне тоже выпить охота, спасу нет, знаешь как на душе мерзко, после всего этого.

– Знаю и понимаю. Что сидишь? Вперёд!

– Сейчас как дам вперед! Командир нашёлся, пошли вместе прогуляемся.

Ближе к ночи сидели и пили водку, сначала горько смеялись над своими промахами за последние дни. Потом когда водка зацепила на полную. Смеялись от души, укатывались от смеха. Рисуя картины, как медведь, с двумя пулями в голове бегает за двумя охотниками. Хочет вернуть каждому по пули, мол, заберите. А охотники не хотят забирать, и мирится, не хотят.

***

Наступило послезавтра. Николай как раз сутки отстоял, отдежурил. Ближе к обеду поехали в город порох покупать. Правильно парниша сказал! Ишь чего захотели, пороха свежего купить! Говорят, время дефицита давно прошло, неправильно говорят. Проехали по всем охотничьим магазинам, которых в городе развелось немногим меньше аптек.

Всё правильно, людей болеет немного больше, охотников немного меньше, они, кстати, тоже болеют. Свежего пороха негде нет, не в одном магазине. И вообще порох, к тому же сильно просроченный, на три года, лежит только в двух центральных магазинах. Кругом, повсюду готовые патроны.

Так что новоиспечённые, охотники новой волны, охотнички двадцать первого века заряжать патроны не могут, даже теоретически не знают, как это делается. Зачем лишние проблемы? Пошёл в магазин, купил, сколько надо, каких патронов, на кого надо. Прогресс идёт вперед. Теперь и автомобиль свой сами ремонтируют десять процентов владельцев, через пять лет один процент останется, который будет знать свой автомобиль.

Если глубоко задуматься, да даже и не глубоко, поверхностно. Сапоги должен тачать сапожник, а пироги пирожник. Воин, солдат, патроны на автомат сам не заряжает. Программист сам компьютер не ремонтирует, а автогонщик может только баранку крутить, не сможет объяснить разницу между карбюратором и топливным насосом. Каждому свое, разделение труда.

Два медвежатника два дня колесили по городу и близлежащим населённым пунктам. Были на сотни адресах. Наконец-то у одного знакомого Николай достал пачку патронов для стендовой стрельбы, заряженных дробью третьего номера. Что интересно, а также и обидно, этот знакомый живёт рядышком с ведущим медвежатником. Николая предупредили, что патроны сильные, заряд пороха увеличен, на то они и стендовые. Товарищам как раз это и нужно. Ружьё вертикала, так что отсутствует опасность разрыва патронника от переизбытка пороха.

Тимоха перезарядил все десять патронов, пули купили в магазине, Володя покупал, Николаю по предъявлению охотничьего билета, не дали пули двенадцатого калибра. Потребовали разрешение на оружие двенадцатого калибра. Ох, и дурдом в стране! Брежнев запретил продажу гладкоствольного оружия по паспорту, демократы пошли дальше. Мол, борьба с организованной преступностью. Да чушь это собачея, бандиты с гладкоствольным оружием не ходят. Испугались за свои задницы!

А кого или чего боятся демократы, если весь народ, ты, я, он, она, вместе целая страна, боролись, защищали демократию? Вопрос конечно интересный?! В семнадцатом так же весь народ боролся за социализм. Поживем, увидим. Чем меньше оружия у населения, тем данная власть этого населения спит спокойней. Русский бунт, самый страшный бунт. В связи с ростом организованной преступности, незаконное хранение гладкоствольного охотничьего оружия сделать уголовно наказуемым! Какая гнусная, мерзкая лож, похлещи, чем при коммунистах.

***

Вечерком медвежатники со свежим боезапасом поехали на Пятый километр, на ближний лабаз. Бочка чуть ли не блестит, во морда косолапая, всё сожрала, скотина! На дороги Николай стрельнул разок, надо опробовать новые патроны для стендовой стрельбы. А то вдруг снова или опять придется, обложатся. Нет, с этими патронами не опозоришься, долбануло так, что с непривычки уши заложило.

– Совсем другое дело! Сразу ясно и понятно, что рявкнул дробомёт двенадцатого калибра.

– И не говори, у меня чуть плечё не отвалилось. Сильные заряды! Ну что скажешь? Мне Тимоха неудобно, сколько можно?

– Ты про рыбу? Неудобно заниматься сексом на потолке. Не переживай, да ты завтра всё равно работаешь. Звони Володьки, поедим, возьмём и сразу загрузим на два лабаза. Я уверен, что и на Колки бочка тоже чистая. Там она уже давно чистая.

– Ну ты Тимоха скажи, как только возьмём, так сразу мяса им дадим. Да они, наверное, думают, что уже кучу медведей взяли, а про обещание забыли.

– Коля, не чего они не думают. Там один товарищ с Сокола, наверное, пару тонн селёдки на приманку с цеха увез и говорит что нету медведей. Хотя я точно знаю, даже ел у двоюродного брата медвежатину этого года. Мишку добыл тот самый у которого нету медведей, он в этом году уже трёх штук взял и не одного килограмма мяса в цех не дал. Так что про апрельские пол тонны селёдки забудь. А вот что начальник фирмы мой родственник, ты не забывай. Кому ни будь, на приманку рыбы не будит, для нас рыба будит всегда. Если возьмём зверя, да поделимся мясом, ты корешком станешь. Дело то не в мясе, а в отношениях, человеком надо быть. Многие из цеха на приманку рыбу берут, но пока еще, ни кто не угостил их медвежатиной.

– Ну ты Тимоха скажи, как только, так сразу. Если тебе делают добро, надо платить тем же. Так что у нас выхода нету, во что бы ни стало, надо взять медведя. И не забудь на Березняковском лабазе спилить ольхушки, ветки мешаются.

– О чём раньше думали, когда лабаз строили?

– Когда строили лабаз ольхушка голая стояла. Листва появилась, ветки немного опустились, да там всего одна ветка мешает.

– Но она больно высока, придется дерево валить, да и второе прицепом. А знаешь, почему родственнику мяса не привозят и обманывают насчёт того, что нету медведей?

– Ну и почему?

– Скорей всего зверя бьют без лицензий. Мяса не везут, чтоб огласки не было. Им не жалко мяса, Соколовский браконьер раздаёт медвежатину всем своим знакомым. Он знает, что дальше посёлка шум не уйдёт. Если даже и уйдёт, дойдёт до охотнадзора, иди, докажи. В рыбном цехе всё начальство городское. Если слух доёдёт до охотнадзора, то можно и доказать.

– Медведей что грязи, ты сам убедился, вокруг бочек всё вытоптано, по очереди жрать ходят. Нам боятся нечего, у нас есть лицензия.

– Ага, охота на косолапого закончилась двадцатого мая, а мы в конце июня пытаемся промыслить зверька. А то, что на Сусунайскому медведей полно, я и без лабазов уже давно убедился.

– Тимоха, и в июли будим пытаться. Кто нам, что против скажет?

– Ну в сущности да, но если Коля нас возьмет группа захвата с управления охотнадзора. Меня-то Васёк отпустит, а вот тебя наврятли!

– Тимоха, отпустит и меня. Куда он денется, ведь его начальник у меня в бане парится. Да и что группе захвата делать в зелённой зоне?

– Доброжелатель увидит двоих с ружьями на лабазе, скоро как раз грибы пойдут, папоротник давно уже отошел, а иначе бы Васёк раньше приехал!

– Тимоха, на Красносельскую, на Колку и на Чусовую группа захвата с управления охотнадзора приедет только по моему сигналу. Понял? Так что смотри, не дергайся на меня, а то быстро оформлю. Сделаю так, что Чапай не приедет тебя брать. А приедут те которые тебя не знают.

– Так меня ещё один человек с группы захвата знает, группа не большая, всего три человека.

– А он тебя сразу не узнает, сначала отметелят, привезут в управу, а там узнают. Скажут, ой Тимоха извини! – Николай смаётся.

– Смейся, смейся, охотник медвежатник. Полтора месяца медведей стерёг с мокрыми патронами.

– Всё, это в прошлом, теперь патроны уже нормальные.