Ночь за спиной. Сборник избранных произведений

– Спасибо Иван Трофимович, – ответил я.

– Не благодари, Володя, пока не за что, – ответил он. – Я очень сомневаюсь, что смогу тебе помочь. Сегодня понедельник, завтра я попробую поговорить с директором и посмотрю расписание. В среду, возможно, появится решение. Пока в нашей команде конфликта нет, приходи и тренируйся как обычно. Появится решение – хорошо, не появится – хуже, но менять и в этом случае ничего не будем, по крайней мере до тех пор, пока твоё пребывание в команде не станет критичным. Тогда, если это случится, тебе придётся уйти.

Решение появилось только через неделю. К тому времени я почти перестал надеяться, почти отчаялся. За это время ситуация в нашей команде стала стремительно развиваться в худшую сторону – до конфликта было недалеко.

Честно говоря, для себя я решил: если меня попросят уйти, я молча это приму и сопротивляться обстоятельствам больше не буду. «Если это случится, – думал я, – то так тому и быть – я уйду и постараюсь забыть всё, что случилось со мной. Раз в этом мире всё против меня – справиться с этим, скорее всего, невозможно, и нет никакого смысла мучить себя».

В следующий понедельник, когда я пришёл на базу, первым, кого я встретил, был мой тренер – он поджидал меня у дверей.

– Пойдём, есть разговор, – сказал он, приобняв меня за плечи и увлекая за собой в свой кабинет.

– У меня для тебя, Володя, есть две новости, – сказал он, усаживаясь за свой стол.

– Одна хорошая, а другая плохая? – спросил я, улыбаясь.

– Нет, Володя, – ответил он, – Одна плохая, а другая, на мой взгляд, ещё хуже.

– Как это? – невольно вырвалось у меня.

– Суди сам, – ответил тренер. – В команде конфликт. До тебя, минут десять назад, ко мне приходил Сергей. Он от лица команды вкратце обрисовал текущие настроения. По его словам, ребята больше не хотят и не могут терпеть твоё присутствие. Они считают, что ты отвлекаешь их и мешаешь тренироваться. Исходя из этого, я вынужден запретить ваши совместные тренировки, и это новость плохая.

Об очень плохой новости, которую тренер оставил мне напоследок, я уже догадался. Сбылось то, что я, в сущности, и предполагал. Хотелось молча встать и выйти из кабинета, покинуть территорию базы и больше никогда не возвращаться, но я всё-таки спросил:

– А какая же очень плохая?

– С одной стороны, – ответил Иван Трофимович, – всё хорошо. Руководство спортшколы готово пойти тебе навстречу. Твоё посещение базы согласовано. Мало того,

ты можешь делать это в любой день недели, но вот время…

Короче говоря, смотри сам, – добавил он и протянул мне лист бумаги, на котором было пропечатано моё индивидуальное расписание посещений базы.

Понедельник: 00.00 – 9.00; 22.00 – 24.00

Вторник:00.00 – 9.00; 20.00 – 24.00

Среда: 00.00 – 8.00; 21.00 – 24.00

Четверг: 00.00 – 9.00; 13.30 – 15.00; 22.00 – 24.00

Пятница: 00.00 – 12.00; 22.00 – 24.00

Суббота: 00.00 – 7.00; 22.00 – 24.00

Воскресенье: 00.00 – 9.00; 12.00 – 17.00; 22.00 – 24.00.

Я смотрел на это расписание; на первый взгляд, оно выглядело как издевательство. Мне не отказали, давая понять, что нормально ко мне относятся, – мне предлагали отказаться самому.

Все прекрасно знали, что я учусь в школе, в выпускном классе, и утренние часы мне не подходят – в это время я нахожусь на уроках. Ночью я тоже тренироваться не мог – в этом случае мне пришлось бы спать днём, а днём я опять-таки должен учиться.

Что же мне оставалось – полтора часа в четверг, да и то к 13.30 я вряд ли успевал – уроки иногда заканчивались позже, и в любом случае полтора часа недостаточно – пока переоденешься, разогреешься – пройдёт минут двадцать. После тренировки нужно принять душ и переодеться, а это тоже примерно двадцать минут – на саму тренировку всего 50 минут, а это очень мало.

В воскресенье днём время было подходящим, но что означало занятие один раз в неделю? Всё, что наработал в этот день, за последующую неделю потерял – в таких занятиях не было никакого смысла.

Теперь я понял, что имел в виду тренер, говоря, что эта новость очень плохая. Говоря так, он щадил мои чувства – эта новость была ужасна.

– Не обижайся, – сказал тренер, – это, – он показал на моё расписание, – не издевательство, это действительные временные окна, которые спортшкола может тебе предоставить, других, к сожалению, нет.

– Жаль только, что я не смогу этими окнами воспользоваться, – ответил я.

– Извини, но большего здесь тебе никто не предложит, – сказал тренер. – Лично я удивляюсь даже этому.

– Спасибо вам, – ответил я. – Очень удобно предлагать то, что я не смогу взять. Ничего не теряешь, а сам выглядишь вполне пристойно. Мол, сделал всё, что смог, а он отказался, и теперь я даже и не знаю, что ещё можно предложить…

– Не кипятись, Володя, – перебил он меня. – И не говори глупостей. Я понимаю твоё состояние. Но попробуй понять и ты. А главное, подумай вот о чём: так ли уж важно тебе тренироваться именно здесь, учитывая, что ты собираешься просто бегать? Понимаю: привычка, замечательный парк, родная секция, никак не можешь забыть – приходи в воскресенье. В этот день днём здесь вообще никого нет, да и утренние и вечерние часы заняты условно. Редкие мероприятия с 9.00 до 12.00 и редкие ремонтные работы с 17.00 до 22.00, они стоят в планах, но проводятся не часто – никто не хочет приходить сюда в воскресенье, людям нужен хотя бы один выходной в неделю. Доступ на базу тебе открыт. Раздевалки, душевые, спортивный зал – всё в полном твоём распоряжении, есть только одно условие. – Мы уже договаривались с тобой, но я считаю необходимым напомнить: станками пользоваться нельзя, спортивными велосипедами тоже. Надеюсь, Володя, на твою порядочность и верю твоему слову….

Тренер говорил и говорил, расписывая преимущества и условия тренировок на базе в воскресенье, а я думал. – Он был прав: чтобы набрать необходимую физическую форму, вовсе не нужно приходить сюда. А чтобы отыскать проход, вполне достаточно воскресенья. Мало того, этот день действительно подходил идеально. В воскресенье на базе, а соответственно и в парке, принадлежащем спортшколе, огороженном высоким забором, тренировок не проводится, а значит, как заметил тренер, никого и нет. Никто не сможет мне помешать, в отличие от любого другого дня, где накладки неизбежны – графики тренировок сбиваются и, время от времени, натыкаешься на ребят из той или иной команды.

– Договорились Иван Трофимович, – перебил я его. – И простите за мою несдержанность. Спасибо вам, вы действительно мне очень помогли. Буду приходить в воскресенье, это и в самом деле очень удобный день. О наших договорённостях я помню, можете не беспокоиться, я своё слово держать умею.

– Вот и хорошо, Володя, – ответил он и улыбнулся.

Затем внимательно вгляделся в моё лицо, пытаясь понять причину перемен, происшедших со мной.

Я улыбнулся в ответ, добавить мне было нечего.

Не увидев ничего, что могло бы его насторожить, тренер сказал:

– Договорились, Володя, приходи в воскресенье, на тебя будет выписан пропуск. База скорее всего будет закрыта, на охране получишь ключи. И не забудь документ, удостоверяющий твою личность.

Мы попрощались, и я ушёл – до воскресенья оставалось ещё пять дней.

***

Что ни делается, всё к лучшему, думал я. Нервничаешь, злишься, пытаешься подстроить ситуацию под себя, и, как правило, ничего не выходит. Всё случается независимо от тебя и совсем не так, как запланировал. Она, эта ситуация, живёт по своим, часто нам недоступным, законам, а мы живём по своим. На первый взгляд, это кажется ужасным – ещё бы, все наши планы, ожидания и мечты по непонятным для нас причинам развеиваются как дым от лёгкого дуновения ветерка, словно наши усилия ничего и не значили, но ужасно это только на первый взгляд. Позже мы довольно часто понимаем, что случившееся с нами, много лучше того, что мы планировали, а неизбежность судьбы, которой мы так боялись, – именно то, что и было нужно нам. И мы понимаем, что бежать от судьбы нам было совершенно незачем – ведь мы оказались там, где и должны были быть, и делаем то, что и должны были делать.

Так случилось и у меня.

Судьба, добавив неприятностей, слегка потрепала мне нервы и в конечном счёте развернула в сторону моей цели. Дорога была открыта, и всё дальнейшее зависело только от меня.

Сложилось всё идеально – по воскресеньям парк был полностью в моём распоряжении; где-то в его глубине был проход, он мог привести меня к хрустальному свету, и ничто в этот день не мешало мне его искать.

Мой образ жизни поменялся снова.

Последние полтора месяца я практически потерял, буксуя на месте в поисках возможностей для достижения своей цели. Теперь же возможности появились, и ничто не мешало двигаться вперёд.

И я рванул, не жалея себя, как на первых тренировках пять лет назад, как на последней групповой гонке, как на станке в тот злополучный день – с полной самоотдачей, растворяясь в своём стремительном движении.

***