Охота на охотников

– Заложат ведь!

– Не заложат. Все здешние гаражи вместе с владельцами вот где находятся! – Арнаутов сжал руку в кулак, показал Каукалову. – Понял, где?

– И все равно… – Каукалов поерзал плечами. – Неуютно как-то себя чувствуешь. А вдруг!

– Исключено! – решительно отсек сомнения старик Арнаутов и на манер легендарного Чапая рассек воздух рукой.

Вскоре из гаража вышли два подтянутых, щеголевато одетых милиционера в ладно сидящей форме, смущенно посмотрели друг на друга, после чего Арнаутов, обращаясь к Илюшке, одобрительно вздернул большой палец правой руки, потыкал им воздух:

– Во как выглядишь, еврейчик! На пять с плюсом! Настоящий мент! Никогда не думал, что тебе так здорово может идти милицейская форма!

Аронов глянул на старика Арнаутова, поклонился ему, потом перевел взгляд на Каукалова:

– Тебе, Жека, это самое… Тебе тоже здорово идет.

Через пятнадцать минут в боксе появилась Ольга Николаевна, изящная, пахнущая хорошими духами, в строгом синем костюме, похожая на очаровательную конгрессменшу либо манекенщицу из американского фильма, критически оглядела Каукалова и, щелкнув замком сумочки, достала сигареты. На Аронова она даже не посмотрела, словно того и не существовало.

Прикурив от услужливо поднесенной стариком Арнаутовым спички, пустила струю дыма в лицо Каукалову и произнесла спокойно и иронично:

– Ну что ж… Очень даже ничего, – снова пустила дым в лицо Каукалову. – Собственно, кое-кого я уже видела в милицейской форме…

Каукалов, вспомнив, как стоял перед ней, босой, на холодном синтетическом ковре, в мятом обмундировании, неожиданно стыдливо потупил голову.

Ольга Николаевна вторично щелкнула сумочкой, достала оттуда два красных, с разлапистыми гербами, удостоверения, протянула их Каукалову.

Тот аккуратно раскрыл одно, и радостная волна толкнула его в грудь, от толчка громко забилось сердце: с фотокарточки на него глядел он сам – худощавый, с широким волевым подбородком, украшенным ямочкой, в отутюженной рубашке и плотно подтянутом галстуке, с капитанскими погонами на плечах. В графе «должность» стояло: «старший инспектор 4-го дивизиона дорожно-патрульной службы ГАИ ГУВД Московской области». Край фотокарточки был припечатан красным давленым оттиском, удостоверяющим, что фотография – подлинная. Каукалов не смог сдержать улыбки на лице, подержал удостоверение на руке с блаженным видом, словно бы определял его вес, и спросил у Ольги Николаевны:

– Настоящее?

– Не совсем. Но от подлинного никто никогда не отличит. Если только кадровики из Главного управления внутренних дел Московской области. В метро можете ездить бесплатно. На автобусах и электричках – тоже.

Она еще раз осмотрела Каукалова, потом мельком глянула на Аронова и сказала, закурив очередную сигарету:

– Завтра вы отправляетесь на свободную охоту. Кроме автомата Калашникова, получите два пистолета, – Ольга Николаевна по-свойски хлопнула по плечу старика Арнаутова: – Мороз Красный Нос вам их и выдаст. Вопросы есть?

Вопросов не было. Каукалов так и сказал:

– Вопросов нет.

Ольга Николаевна вкусно пыхнула дымом:

– Люблю людей, которые все понимают с полуслова.

Уезжая домой, она забрала с собой Каукалова. Аронов, переодевшись в гражданское, торопливой трусцой побежал к метро в одиночку. Ему не терпелось проверить, пустят его бесплатно по удостоверению или не пустят? С другой стороны, было боязно: а вдруг раскусят?

В метро Аронова пустили без всяких задержек, контролерша лишь бегло взглянула на красные корочки с золотым тисненым орлом и сделала разрешающее движение рукой…

В машине Каукалов деликатно, даже заискивающе, спросил у Ольги Николаевны:

– И как это вам удалось добыть такие роскошные удостоверения?

Ольга Николаевна скосила глаза на Каукалова, вдруг взгляд ее посветлел, зрачков почти не стало видно. Прошептала:

– А не остановиться ли нам где-нибудь?

Но они ехали по многолюдной улице, останавливаться было негде.

В квартире она начала раздеваться прямо с порога. Приказала Каукалову, не поворачивая головы, тоном отрывистым, будто расследовала уголовное дело у себя на службе:

– Раздевайся!

Каукалов послушно принялся стаскивать вещи.

Пожалуй, никогда раньше он не сталкивался с такой страстью, – впрочем, опыт по этой части у него был не очень богатый, но все равно, кое-какой запас уже имелся, – но с подобными женщинами он еще не встречался. Ольга Николаевна так выжала его, что он минут десять, обессиленный, валялся на полу, не в состоянии шевельнуть ни рукой, ни ногой.

– Уф!

– Ну как? – опять спросила его Ольга Николаевна, когда он, пошатываясь, вышел из душа, остановился, тряся мокрой головой.

– По-моему, я этого дела наелся на всю жизнь, – признался Каукалов, глянул на свои противно подрагивающие колени. – Да, наелся на всю жизнь… На всю оставшуюся!

– Что ж, – спокойно и холодно произнесла Ольга Николаевна. Непонятно было, то ли она соглашалась с ним, то ли, совсем наоборот, не соглашалась, приподнялась на тахте, закурила. – Тогда я на твое место возьму другого. А тебя… – Она сделала рукой красноречивое движение, и Каукалову сделалось страшно: этот жест означал только одно…

А ведь действительно, она может сдать его милиции, а может кивнуть кое-кому, и на голову Каукалову тут же накинут мешок, и горло перетянут сталькой, либо бок продырявят ножом. Слишком уж неаккуратная фраза вырвалась у него, и Каукалов попросил униженно, тоном старика Арнаутова:

– Олечка Николаевна, я еще пригожусь вам… Простите меня.

Ольга Николаевна холодно кивнула. Думала она о чем-то своем, затянулась сигаретой, еще раз кивнула. Каукалов тихо, почти беззвучно перебрался на тахту.

Через некоторое время Ольга Николаевна поднесла руку к глазам, посмотрела на часы:

– Через двадцать минут должен приехать муж.

Каукалов испуганно вскинулся, задал вопрос глупый, глупее быть не может:

– Мне собираться?

Ольга Николаевна холодно и презрительно усмехнулась:

– А ты как думаешь?

Когда Каукалов, поспешно натягивая на себя куртку, покидал квартиру, Ольга Николаевна, двумя пальцами ухватив его за рукав, задержала:

– Завтра, на трассе, действуй осторожно. Семь раз отмерьте, потом только режьте.

У Каукалова от этих слов внутри потеплело – Ольга Николаевна беспокоится о нем, и он благодарно кивнул в ответ.

Огнедышащий дракон, который тоннами заглатывал старый асфальт Минского шоссе, чтобы потом выдавить из своего брюха вязкую запашистую массу и заполнить ею все выбоины, рытвины, вытертости старой трассы, исчез еще в прошлый раз, а сейчас исчезли и люди в оранжевых дорожных куртках и перевозные бетонные надолбы, которыми перекрывали ремонтируемые участки шоссе, и разные вспомогательные механизмы, помогавшие дракону пожирать асфальт.