Искривление пространства

К тому сроку как родить, имена уже были заготовлены. Макар не посмотрел, что назвали не по святцам. Очень уж обижен он на того Бога, что посылает людям одни несчастья, причём совсем незаслуженные.

За повитуху был отец. Он очень удивился числу и размеру малышек. Такого чуда как рождение близнецов, в их местности прежде не бывало. Они так и скрывали от общества беременность Веры, боясь порицания и презрения односельчан.

Однако соседи, узнав про прибавление, заходили к ним с подарками и поздравлениями.

Матвей не успевал наливать стаканчики “за здравие”. Вера враз просветлела лицом и сердцем, с упоением принялась за материнские заботы.

Особенно по вкусу пришлось ей кормление дочек. Хоть порой это было и больно, но к ней опять вернулось томление, как в девичестве. Иногда внизу живота что-то начинало судорожно сокращаться, даря небывалые прежде ощущения.

Девочки подрастали быстро. Были они похожи как две капли воды. Дед и мать зачастую не могли отличить одну от другой. Пришлось пришивать на платьица тесьму разного цвета, что вызывало бурю негодования обеих, желающих всё такое же, как у сестры.

Лицом и сноровкой девочки совсем одинаковы, а характером разные. Старшая, Алевтина, добрая и нежная. Прижималась, ластилась, ходила за мамкой хвостиком, училась у неё всему, стараясь упредить желания.

Варвара хитроумная и изворотливая была. Любила подшутить, обмануть. Совсем немного.

Вдвоём им хорошо и весело жилось. Вместе они занятные, никого не тревожили.

Изредка ссорились, когда занятий не хватало на двоих. Тогда, бывало, подерутся. Потом снова обнимаются, ластятся.

Так и выросли. Никто оглянуться не успел, как созрели ягодки разом.

Мамка им нашептала кое-чего, научила, как с новой девичьей оказией справляться. Ещё рассказала, от чего детишки родятся.

Этим откровением только разогрела их любопытство.

Пришла пора на мальчиков посмотреть внимательно, изучая.

Оказалось, кроме соплей у них есть красивые сильные мышцы, изумительные глаза и губы… И отчего так волнуется сердце, когда соседский Егор нечаянно заденет, даже не рукой, а всего-то рукавом своей рубахи?

Алевтина первая отметила, что мальчишка стал статным красавцем. Только рыжий совсем.

Их семья на всю округу такая единственная. Волосы медные, словно выкрашенные луковой шелухой, какой яйца на Пасху расцвечивают.

Глаза у него карие, глубокие-глубокие, как озёра перед наступлением сумерек. Ещё он замечательно морщит нос. Тогда на нём появляются поразительный, загадочный рисунок, до которого хочется дотронуться губами.

Про губы и говорить нечего, настолько они притягивали взор. А как ловко закидывает он на скирду полный навильник сена, словно оно ничего не весит. Хочется, чтобы вместо сена он поднимал ее… и прижимал.

Тогда она сможет положить свою голову на его плечо и узнает, чем мальчишка пахнет. Запах дедушки Алевтина знает с детства: терпкий и очень родной, как в старом доме. У мальчиков наверняка иначе.

Думает, если вдохнуть запах Егорки, у нее наверняка закружится голова. Конечно и без того внутри все вертится, как юла. Особенно мысли. Где они все были раньше?

Интересно, что он думает о ней? Наверно совсем ничего. Она ведь простая девчонка. У неё  даже грудь как следует, не подросла.

– Всё равно я красивая, – думала девочка, – лучше, чем Варька. Она задавака и слишком хитрая. Я не такая. Егорка тоже не такой. А какой он? Он хороший. Как хочется дотронуться до его лиц.

Аля ни о чём и не о ком, кроме него, не могла думать.

– Неужели он этого не видит?

Видит, милая девочка, ещё как видит. И думает почти как ты. Только боится гораздо сильнее, чем ты его.

Оглянись и увидишь, как следует за тобой тенью и ждёт, когда настанет миг, когда  сможет обратиться к тебе или помочь чем-то. Например, поднести вёдра от ручья.

Такая минута приближалась, пока не повстречались они лицом к лицу со своими желаниями, справиться с которыми уже стало невозможно.

Обнимались тайком под высоким берегом говорливой реки, понимали при этом друг дружку без слов. Захлебывались от набегающих волн сильных эмоций, растворяясь в неведомом, страстно желая познать друг о друге больше.

С каждым днём было всё сложнее найти время для тайных встреч: Варвару начали беспокоить постоянные исчезновения сестры, она стала следить за сестрой.

Самое обидное, что тайну, связанную с тайным исчезновением сестры, Алевтина раскрыла в тот необыкновенный момент, когда близость вплотную подошла к кульминации. Она выследила сестру с Егоркой на сеновале.

В ту минуту свершалось таинство первого проникновения, миг небывалой близости до степени смешения, слияние мужчины и женщины в единое целое.

Сначала Варя ужаснулась происходящему, прикусила в ужасе ладонь. Потом смотрела, чувствуя небывалое возбуждение и рождение страстного желания… повторить, самой прочувствовать эти ощущения до последней капельки.

– Ну почему всё самое лучшее в этой жизни достается Альке? Разве я хуже?

В голове Вари моментально созрел план. довольно коварный, если не сказать больше:  ужасный, безжалостный вариант хитроумной подмены. Ведь они похожи, как капли воды. Варвара это Аля, а Алевтина – та же Варя, когда другие о том не догадываются.

Значит надо досмотреть спектакль до конца, выведать, когда следующая встреча и тогда…

Варвара закрыла в общей с сестрой комнате ставни на засовы снаружи, подпёрла тяжелым комодом дверь, оделась в Алькино  платье и довольная отправилась на сеновал.

Правда перед этим ревела всю ночь, завидуя сестриной удаче. Додумалась до того, что убежит с Егоркой далеко-далеко, где их никто не отыщет.

Только мамку жалко. И деда.

Впрочем, Алевтина тоже хорошая. Как она без нее жить будет? Но любовь важнее.

Они с Егором нарожают детишек целую пропасть и будут жить долго и счастливо, пока не умрут в один день.

– Нет, лучше, если я буду женой Егорки, а Алька нашей лучшей подружкой. Сестра будет детей воспитывать, хозяйство обихаживать, а мы оба её любить и дарить кучу подарков.

Задуманное  удалось как нельзя лучше. Когда Егор залез на сеновал, Варвара его ожидала. Тот начал городить всякий любовный бред. Варя молчала, чтобы нечаянно не выдать себя голосом или ещё чем, хотя была уверена, что всё пройдёт гладко.

Егорка увлеченно целовал, а девочка даже не догадывалась, что нужно делать. Мальчишка справился без неё.

Варя с восторгом познавала науку любви в ускоренном варианте, без предисловий. Сразу практика, без возможности и права допустить ошибку.

Она так старалась, что не заметила, когда прозвучал финальный звонок и милый начал её раздевать. Этого ужасно хотелось, но было жутко страшно.

– А ну как не получится. Если Егорка прознает, тогда беда.

Тот целовал и ласкал. Слишком долго как ей показалось. Варя готова была умолять закончить, наконец, сладкую пытку.

Егора уже было не остановить.

Он уверенно приближался к желанной развязке.