Умри вовремя

Тишина в зале была полная.

–У нас нет связи с внешним миром,– продолжал между тем новый президент. – Есть основания полагать, что жизнь на материках практически уничтожена. Приношу соболезнование всем, имеющим вне острова родственников или друзей, нашим специалистам, потерявшим свой дом. Основанием для подобного утверждения служат разведывательные полеты нашего единственного военно-транспортного самолета.

Головы присутствующих повернулись к трем друзьям.

Поль растерянно совал руки в карманы костюма.

Гэмфри с трагическим лицом пожимал плечами.

Ирвин побледнел.

–Однако нас самих скоро затронет эта война или нечто, погубившее мир. С этого момента своей речи хочу предупредить: всё, о чем здесь будет сказано, является государственной тайной. Вольное или невольное ее разглашение приведет к панике на острове, сорвет все наши планы по спасению, и поэтому будет караться расстрелом на месте. В то же время я никого из присутствующих не могу освободить от участия в предстоящей работе и не спрашиваю о желании. С одной стороны сюда пришли мои единомышленники, – президент широким жестом показал на присутствующих офицеров,– с другой представители промышленности, финансов и специалисты различных отраслей знаний. Перед всеми нами стоит одна задача – спасти будущее человечество. Прошу вас, доктор.

Рэд поднялся и подошел к небольшой трибуне. Недоуменный шепот пронесся над рядами.

–Господа! В результате неведомой пока катастрофы миллиарды тонн зараженного грунта и дыма от сгоревших лесов и городов выброшены в стратосферу. По данным разведывательного полета военно-транспортного самолета и нашим расчетам уже через несколько дней уровень радиации на острове начнет повышаться за счет выпадения радиоактивной пыли, и затем в течение 15-20 лет из-за высокого фона радиации женщины будут рожать обреченное на вымирание потомство. Так что мы теперь не остров. Мы – тонущий Титаник!

–Пропаганда!

Министр финансов, сорвав роговые очки и привстав, как большая нахохлившаяся птица всматривался в повернувшиеся к нему лица. – Пропаганда,– вновь фальцетом крикнул он. – Не хватало нам слушать бредовые измышления какого-то коммуниста. Я все понял! Нам преподносят басни, чтобы оправдать переворот и вынудить раскошелиться! Если повысится радиация, мы предложим радиозащитные препараты, поможем каждому вырыть убежища, выпустим защитные фартуки, свинцовые трусы, наконец. А «красные» будут и без того надежно защищены от радиации толстыми стенами, – добавил он под одобрительный гул своего окружения.

–Он может позволить себе такое выступление,– почтительно зашептал Гэмфри,– у них деньги, а это больше, чем власть.

–Самое главное не это,– продолжил Рэд усталым голосом, переждав шум и не обратив, как и Президент, никакого внимания на выкрики министра. – Миллионы тонн пыли и сажи от сгоревших городов и лесов поднялись в стратосферу, практически закрыли Солнце. Это тоже было известно, но таких размеров бедствия не ожидал никто. В Европе среди лета выпал снег. Началась нескончаемая ночь. И мы с вами через очень короткое время в последний раз увидим солнечный свет. Пока над островом высокое атмосферное давление, но уже через пять-шесть дней температура воздуха начнет быстро понижаться, пойдут дожди, затем снег, а это означает смерть растениям, смерть животным.

Рэд говорил медленно. Четкие фразы впечатывались в настороженную тишину.

– Через несколько лет пыль опустится, температура воздуха восстановится. Но это будет уже мертвая Земля,– закончил он.

Наступило тягостное молчание. Вдруг первый луч Солнца прорвался сквозь неплотно закрытую штору. Померк свет ламп, и все заиграло, задвигалось, ожило. Вздох облегчения прокатился по залу.

–Все это преувеличено!– воскликнул кто-то.

Рэд подошел к окну, раздвинул шторы и толкнул раму наружу. – Взгляните на Солнце! –воскликнул он. – Уже сегодня оно кровавое!

Сквозь окно широким потоком влились коричневые лучи. А за ними в наступившую тишину ворвались звуки похоронной меди.

–Что можете предложить для нашего спасения?– обратился к залу Президент. – Пока решение не будет принято, никто отсюда не выйдет.

Поль оглянулся. Растерянные и испуганные лица со всех сторон. Только Гэмфри выглядел благодушно.

–Вы все же не верите, что всем грозит гибель?– шепотом спросил его Поль.

–Я слышал столько лжепророков, сынок, что меня не запугаешь. Это просто местные дикие политические игры. Лучше…

–Не будем терять времени,– заговорил Президент, прерывая шум приглушенных разговоров и нетерпеливо посмотрев на часы. – В кругу соратников мы уже все обдумали, а надежда на свежие идеи, я вижу, маловероятна. Офицеры знают все о наших планах,– многозначительно повысил он голос. – Некоторые из специалистов и поверивших нам чиновников прежнего правительства уже приступили к решению той задачи, о которой сейчас услышите. Продолжайте, доктор!

–Для спасения человечества,– задумчиво заговорил Рэд, успевший возвратиться к тому времени на свое место у трибуны, – необходимо отобрать некоторое количество людей, снабдить продовольствием и укрыть в катакомбах. Туда же поместить животных, растения, птиц. Уже через несколько лет можно будет высаживать некоторые растения, и разводить животных вне укрытий. Люди же должны укрываться не менее пятнадцати лет, выходя лишь на короткое время для работ.

–Реально ли создать такой Ковчег на острове?– воскликнул кто-то.

–На острове столетиями, пока не перешли на лес, дома строили из известняка, который добывали недалеко от города в горах. Общий объем выработок, а также размытых водой пещер в горах к северу от города по предварительным расчетам превышает двести миллионов кубометров. Туристов туда не водили из-за опасности обвалов. Но если провести работы по укреплению сводов то Ковчег – можно так и назвать наш проект – будет готов.

–Сколько людей может вместить этот Ковчег?– спросил кто-то из группы финансистов.

–Вопрос не имеет смысла.

Рэд поднял руку, пытаясь погасить гул, вызванный его ответом. – Туда можно поместить все население острова (ликование в зале). Но вас интересует, скорее всего, другой вопрос: сколько людей можно прокормить до тех пор, пока им можно будет выбраться на поверхность.

Он оглядел притихший зал.

– Вы обязаны знать все, чтобы со знанием дела вести трудную работу. Если сейчас же начать консервировать продукты, напрячь все силы для создания Ковчега, можно обеспечить на это время две тысячи взрослых или три тысячи детей. Учитывая то, что через несколько дней воспроизводство растительности на острове прекратится, животные погибнут, продовольствия для остального населения не останется.

Будто холодом повеяло из открытого окна.

Минуты три стоял невообразимый шум.

–Мы считаем,– громко начал, перекрывая его, вновь поднявшийся министр финансов, – мы считаем, что если все сказанное хоть немного соответствует действительности, то нужно оценить стоимость пребывания человека в Ковчеге в течение необходимого времени, а затем выпустить билеты по числу возможных мест в нем и продать на аукционе. Это самый демократичный способ решения проблемы и другого не может быть.

Министр сел, решительно поджав губы.

Весь зал смотрел на Президента. Тот молчал.

Чем дольше длилось молчание, тем большее беспокойство проявляли офицеры. Один из них даже привстал, порываясь что-то сказать, но Президент движением руки усадил его на место.

–Сколько будет стоить место в Ковчеге? – спросил кто-то из финансистов.

– А сколько будет стоить кусок хлеба? Если он последний на планете? – вопросом на вопрос ответил Рэд.

В зале между тем нарастало напряжение. Поль чувствовал это буквально кожей.

– Продолжайте, доктор, – напомнил Президент, оторвавшись от каких-то своих мыслей и подняв голову. Казалось, он давно знает все, о чем говорилось в зале, и теперь проводит совещание как старый учитель давно вызубренный, опостылевший урок.

– В связи с тем, что в течение 15 лет необходимо будет оберегать людей от пребывания на поверхности земли, – продолжил Рэд,– решено оставить в Ковчеге детей от трех до пяти лет. Они будут находиться под землей, потребляя минимальное количество пищи и ресурсов весь этот период, а когда наступит возраст размножения, уже смогут выйти наружу. Всего три тысячи детей. И еще 100 человек взрослых. Их задача – воспитать, обучить и вырастить будущее поколение, поддерживая одновременно работу механизмов, а значит и жизнь в Ковчеге.

–Кто же войдет в число воспитателей?– хрипло и с ехидными нотками в голосе спросил кто-то из группы финансистов.

– Да-да, кто? – раздалось еще несколько голосов.

– Если мы начнем делить места в Ковчеге или устраивать в него по протекции, по политическим или религиозным убеждениям, по финансовому положению в нашем обществе, мы можем упустить последний шанс спасти цивилизацию. Поэтому я предлагаю всем находящимся здесь дать клятву в том, что никто из нас не будет претендовать на место в Ковчеге, а также не будет устраивать туда своих детей или близких.

Садился Рэд на место в такой тишине, что слышно было тяжелое дыхание министра финансов, который тут же вскочил.

– Откуда возьмут деньги ваши дети,– закричал он, и лицо его побагровело, и вены на лбу вздулись,– неужели вы думаете, что я отдам свои, а сам побегу на кладбище?

– Нужно национализировать частную собственность,– приподнявшись и оглядывая зал в поисках сочувствующих, проговорил Рэд. – Вы что же, верите, что специалисты, без которых невозможно соорудить подобный Ковчег, будут делать его вам за ваши обесценивающиеся деньги? – обратился он к Министру. – Нет, только чувство долга и самопожертвование могут заставить теперь работать человека знающего истинное положение вещей.

– Это коммунистическая пропаганда,– Министр чуть не задохнулся от злости, – он просто хочет, воспользовавшись ситуацией, произвести социалистический переворот! Да все он врет!