Крылья Тайболы

– Жена с Вами не переехала? – спросил Виктор.

– Она не захотела покидать город и надеется, что я скоро вернусь. С твоим приездом, я думаю, инженерные дела пойдут в гору, а я, наоборот, буду свёртывать своё здесь пребывание после того, как освоишься и сможешь самостоятельно работать. А вообще мы о тебе уже наслышаны, ждали приезда.

Зашёл Якутин:

– О, я вижу, вы тут уже освоились! Я с работы ушёл, взял отгул до утра. Там и без меня справятся. Инженер Серый будет за всех. А так, я тебе скажу, Витя, дела не очень. Инженеров катастрофически не хватает. Я думаю, ты со временем возглавишь ОТК. Опыта тебе уже не занимать, а тут ты наведёшь порядок хотя бы в бумагах.

– Позволь с тобой не согласиться, – сказал Зимин, – Его надо ставить на весь участок. Ты его хочешь сделать старшим инженером, вот и пусть он возглавит участок технического обслуживания, весь целиком, а я буду заниматься бумагами. У меня и возраст для этого подходящий.

– Мне-то всё равно, как вы поделите должности, главное, чтобы на работе не передрались, – пошутил Якутин.

– Драться пока не из-за чего: должностей много, а людей нет, – ответил Зимин, – Будем друг другу помогать.

– Конечно, с твоим опытом, Александрович, трудно тягаться. Ты видишь, я начальник, а со всем с тобой соглашаюсь. Завтра я тебе, Витя, покажу наше хозяйство и познакомлю с главным руководством. А потом забирай свой участок и руководи. Половину людей ты знаешь, сам набирал, а с другой половиной познакомишься, можешь через Алексея Александровича. Он с ними работал и всех знает.

За окном давно наступила темнота. Короткий декабрьский день, не успев появиться, превратился в длинную полярную ночь. Инженеры долго говорили о накопившихся делах, о людях, о проблемах, о жилье и о многом другом. За плохо зашторенным и замороженным окном ничего не просматривалось.

– В этом же подъезде живут командир объединённой эскадрильи, первый секретарь райкома партии и военкком, – сказал Якутин, – Вы тут сидите, а я пошёл домой, соскучился по жене.

– А ты где живёшь? – спросил Виктор.

– Здесь же, только в среднем подъезде – это наш аэрофлотовский дом. Других пока нет, хорошо хоть этот подвернулся на первое время.

Якутин попрощался и ушёл.

– Ну что, спать будем? – спросил Зимин.

– Давай спать. Утром у меня тяжёлый день, да и у Вас наверно не легче.

– На работу я тебя уведу, не беспокойся. Я просыпаюсь рано. Опаздывать у нас вообще-то не принято, в восемь часов мы должны находиться у начальника в кабинете.

– Так строго?

– Так принято. Это здесь мы все друзья, а на работе только по имени-отчеству и официально, иначе не будет никакой дисциплины.

– Согласен, – сказал Брызгалов, уже засыпая.

Утром они пришли в аэропорт затемно.

– Вон видишь, метров через пятьсот виднеется здание, туда мы и пойдём. Не сойди с тропинки, иначе увязнешь в снегу, – предупредил Зимин и добавил, – Сначала пойдём по перрону, а потом по тропинке среди сугробов.

– По снегу ходить я приспособлен, а тропинку угадаю ногами, к этому мне не привыкать, а как же рулят самолёты на взлётную полосу? – спросил Виктор.

– Для них рулёжка расчищена, а тропинка пролегает вдоль этой рулёжки, пояснил Зимин, – Скоро рассветёт, сам всё увидишь. Внутри, в здании, у нас печка-буржуйка, сделанная из бочки. Другого обогрева нет и каких-либо удобств тоже. Здание построено своими силами, в эксплуатацию ещё не сдано, хотя мы давно его эксплуатируем, не на улице же располагаться конторе!

– А где все остальные начальники?

– Есть ещё одно здание, именуемое штабом. Оно отапливается от котельной и находится на окраине посёлка, там, откуда мы пришли. В штабе много женщин, поэтому условия лучше. У нас тоже имеются женщины, которые переносят все тяготы и лишение наравне с нами. А вообще, когда бочка нагреется, у нас тепло и даже жарко.

– Примерно это я и ожидал, – сказал Брызгалов, – Раз строится новое предприятие, да ещё своими силами, да ещё с выполнением основной работы. А как с обслуживанием самолётов, справляетесь?

– Примерно процентов на шестьдесят. Туго с запчастями, со снабжением и пока с личным составом. Пилоты бухтят, но летают на том, что выдаём. Хотя они работают тоже не в тепличных условиях, приспособились к нашему северному краю. Личный состав набран со всего Советского Союза, так что привыкай.

Инженеры подошли к зданию.

– Это бывшая школа. Перевезли из деревни. Не удивляйся, что внутри ничего нет, а из стен торчит пакля, – пояснил Зимин.

Инженеры сразу вошли в кабинет начальника АТБ, который являлся и производственно-диспетчерским отделом и инженерной, и комнатой для обогрева. В нём царило тепло. Диковинная железная печка топилась и отдавала своё тепло внутрь помещения, а дым выходил наружу по причудливой трубе, вставленной в оконную форточку. Брызгалов заметил, что присутствующие люди смотрят на него, как на диковинку. Он знал, что Якутин о нём прожужжал все уши, а теперь люди смотрели на нового инженера воочию.

Из мебели в кабинете виднелись три обшарпанных стола и несколько стульев. За двумя столами сидели две женщины, а третий стол занимал начальник АТБ. В соседней комнате-прихожей тоже имелся стол, который сейчас стоял свободным, но как только инженеры вошли, туда переселилась одна из женщин примерно сорокапятилетнего возраста. Вторая женщина осталась в инженерной. Подошёл Серый Евгений Анатольевич. Он принёс с собой уличный холод, но сам выглядел тепло одетым. Заметно, что ему совсем не холодно, но он, видимо, по привычке, протянул руки к «буржуйке», то ли проверяя наличие тепла, то ли грея замёрзшие руки.

– А ребята крутят гайки на морозе. Тепляк для двигателей насквозь продувается ветром, – сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Ладно, рассаживайтесь, – сказал Якутин, – Для начала я вас познакомлю с нашим пополнением.

Он представил Брызгалова, а затем поочерёдно всех присутствующих и объявил:

– Виктор Алексеевич будет старшим инженером участка, всего участка. И подчиняться будет непосредственно мне, – уточнил он, – Опыт у него большой, правда, он не изучал самолёт Ан-2, зато прекрасно знает его двигатель. Поэтому, Виктор Алексеевич, – сказал он конкретно Брызгалову, – Ваша ближайшая задача изучить самостоятельно самолёт и сдать мне экзамен. Я думаю, Евгений Анатольевич с Вами опытом поделится, ну и Алексей Александрович тоже поможет. Приказ о приёме Вас на работу и о назначении на должность сегодня будет руководством подписан, об этом я позабочусь, а, впрочем, мы сходим вместе. Я познакомлю Вас со штабными «бумагомараками». Пусть посмотрят на прибывшего инженера! Какие задачи у нас сегодня, Евгений Анатольевич? – спросил он у Серого.

– Дела не очень хороши. Самолётов исправных не хватает. Пилоты жалуются, а мы ничего не можем сделать, не справляемся. Большие самолёты снуют, как челноки. Люди не успевают бегать от самолёта к самолёту.

– Вот тебе ближайшая задача, – сказал Якутин Брызгалову, – Посмотри организацию работы, может, изыщешь резервы, но с плеча не руби, опирайся на опыт Евгения Анатольевича.

– Задача понятна и прозрачна. С самолётами я общий язык найду, ну, а с людьми, я думаю, тоже.

– Вот видите, каких я инженеров нахожу, – похвастался Якутин, – Сразу берёт быка за рога.

Все скромно промолчали, не решаясь возражать начальнику или как-то задеть самолюбие нового инженера.

Якутин, закончив совещание, повёл Брызгалова за собой. Когда проходили мимо вокзала, Брызгалов заметил, что изо всех окон, где располагались молодые радиооператоры, в основном девушки, на них глядели любопытные лица. Скорее всего, смотрели не на них, а на него, неженатого парня, потенциального жениха. Около отдела перевозок их встретили две женщины, работницы этого отдела.

– Это почему, Пётр Васильевич, ваши работники оставляют свои вещи в самолёте? – строго обратилась одна из них к Якутину.

– Какие вещи? – недоумённо спросил Якутин, – Ты, Витя, разве не взял свои вещи?

Только сейчас Виктор вспомнил, что при нём были деревянные лыжи, которые он забыл в самолёте.

– Это моя вина, – сказал он, обращаясь к женщинам, – Я забыл свои лыжи.

– Хорошо хоть голову не оставил, – сказала Эльза Ивановна, диспетчер отдела перевозок, – С тебя причитается.

– Понял, – только и сказал Виктор.

– А это наша столовая, – Якутин, шагая дальше, махнул в сторону приземистого здания, напоминавшего избушку на курьих ножках. Только ножки оказались спрятаны в снегу, как и само здание, выглядывавшее из сугробов снега верхними частями окон и дверьми, где снег тщательно удалён и расчищена дорожка, – Там у нас две такие «поварёшки», впрочем, сам всё увидишь. Кормят они хорошо. Всегда есть блины. В основном все здесь и питаются. Женатиков мало, а жители общежитий этой кормёжкой довольны.

От столовой до штаба всего метров триста пути по расчищенной от снега дороге. Штаб представлял из себя длинный барак с множеством окон.

– Верхний этаж и левое крыло занимают «женатики», что-то вроде семейного общежития с общим коридором, – сказал Якутин, – Надо же было куда-то девать семейных! Вот и придумали такой способ размещения. Те, что в левом крыле, имеют что-то вроде квартир, состоящих из двух или трёх комнат. Комнаты соединили проёмами, а выход из них в общий коридор.