Ты посадишь мои волосы?

Я посажу твои волосы

–– Если посадить волосы, они прорастут. И будут расти не вниз, а верх, как деревья. Я видела дерево, оно было все в конопушках, как ты, представляешь? Конопатое дерево. Я решила окончательно – я посажу твои волосы.

Маня в дутой жилетке поверх комбинезона напоминала спасателя, который, прищурив глаз, ищет жертву для спасения. Гоша сидел на батарее. Тонкие кисти рук болтались без дела.

Они сидели в своем убежище, слышали шум перемены, топот слонов и рев львов, но их никто не видел.

Маня достала из внутреннего кармана рюкзака маникюрные ножницы, подошла к Гоше вплотную и остригла ему клок волос.

–– Ты что делаешь, с ума что ли сошла?

–– Ух, какие рыжие!

–– Ну кто так стрижет? – завелся Гоша. Чуть ухо не отрезала.

–– Интересно, а если посадить волосы Алины Федоровны? Вырастут, наверное, сорняки, да? Вот бы раздобыть ее волосы. Знаешь, у моего дедушки такая прическа – каток среди леса.

–– Это как?

–– Ну такая гладкая скользкая лысина посредине, а вокруг заросли. Но тебе такое не светит, я посажу твои волосы и у тебя всегда будут запасные.

–– Ну, спасибо, – улыбнулся Гоша.

Скунс

Была в классе девочка, которую называли простым и понятным словом – скунс. У нее были длинные путаные волосы и всегда одни и те же джинсы. Она плохо училась и красила ногти замазкой.

Один раз на перемене она сказала:

–– А я недавно поцеловалась.

–– С кем? – спросила сидевшая через парту от нее Маня.

–– Со своим парнем, – гордо ответила она.

Маня промолчала.

Она не стала говорить, что еще ни разу не целовалась. И парня у нее нет. Только один раз в щеку ее поцеловал Гоша, губы у него были слюнявые и подбородок с ворсинками, как у персика. Маня хотела поморщиться, но сдержалась. Только отвернулась и обтерлась об край своего плеча. Гоша, наверное, не заметил.

Карандаш

–– Гош, у тебя есть еда? В животе аж кошки урчат.

–– Сходи в столовую, а я спокойно к истории подготовлюсь.

–– Ну готовься, готовься. Если опять от меня пересядешь, я заболею и не буду ходить в школу месяц.

–– Как месяц?

–– А вот так, целый месяц, буду лежать дома, под одеялом, замотанная шарфом и громко кашлять. За это время все контрольные переведутся.

–– Попробуй только! – отозвался Гоша.

Столовая была похожа на аквариум, полностью стеклянная, даже двери и те стеклянные. В буфете, как всегда очередь. Пирожки стремительно исчезают, маленькая пицца со скукоженной колбасой уже давно кончилась. Маня сглотнула слюну.

Кто-то кольнул в спину. Она резко повернулась и увидела Эдика Коровина из своего класса. Он стоял, ухмыляясь своими пухлыми губами и теребил в руках булавку.

–– Еще раз кольнешь – убью! – крикнула Маня.

Но снова почувствовала укол.

–– Не трожь ее!

Мимо проходил Пашка Волков из восьмого класса, длинный, как карандаш. Его так все и звали – Карандаш. Он никогда не заговаривал с ней, и вообще редко с кем-либо заговаривал.

Эдик застыл.

–– Следующий, – сказала тетка в поварском колпаке.

Пирожков уже не было. Маня взяла какао с пенкой и сморщенную сосиску в тесте. Села за стол, посмотрела на удаляющуюся спину Карандаша. Внутри что-то ухнуло, а потом отпустило.

Танец с Дворником

У Мани ладони становились мокрыми, когда начинался «огонек». Его устраивали в конце каждой четверти, после оглашения приговора с оценками. Все рассаживались по местам, включалась музыка и мальчики приглашали девочек. Пары выходили танцевать в середину класса. Девочки держали мальчиков за плечи и раскачивались из стороны в сторону. Главное было между ними – расстояние. Между ними с легкостью мог поместиться кто-нибудь третий – не толстый, конечно, а скорее худой, как Маня.

«Они боятся друг к другу приклеиться, потом ведь не отклеишь», – думала Маня.

Гоша сидел в углу, как наказанный. Маня знала, что его лучше не трогать, – он, наверное, думает – «поскорее бы это закончилось».

Каждый раз, когда мальчик освобождался и приближался к стульям, Маня начинала от волнения стучать по сидушке. У нее перехватывало дыхание – «неужели и меня пригласят». Но все проходили мимо, никто не останавливался.

А потом вдруг не осталось воздуха, глаза стало щипать. Маня сорвалась со стула и выбежала из класса. Забралась с ногами на холодный подоконник, спрятала голову в колени. Стало горячо, как в бане, и мокро, как под дождем.

–– Что с тобой? – доносилось рядом. Сначала один голос, потом много голосов. Маня не поднимала головы. В коленках было тепло, мокро и безопасно.

–– Вернись в класс, ну вернись, – просили ее и тянули за собой.

Она вернулась, села на стул. Но не решалась поднять головы – смотрела под ноги. И тут видит лакированные ботинки с узким мыском и вставкой из крокодильей кожи. Маня подняла глаза, над ней возвышался высокий, как башня, Алеша Дворник.

–– Пойдем? – спросил он тихо, почти шепотом.

Маня встала. Вышла в середину класса, взяла Дворника за плечи. Пришлось приподняться на цыпочки. Ну это было ничего. Это был первый танец.

Катышки

Маня обрывала катышки с Гошиного свитера.

–– Раз катышка, два катышка, три катышка, – перечисляла она. – Сейчас они станут мушками и улетят. Вот увидишь!