А где же Майя?

А где же Майя?
Валерия Карнава

Простые и лёгкие рассказы, «приправленные» щепоткой иронии – настоящее спасение от скуки или хандры.Если у тебя завалялся старый фотоаппарат, то пускай его в дело, фотографируй, пусть даже твой объект съёмок – мадагаскарский таракан. А если ты работаешь в модном журнале и у тебя оранжевая борода, то будь готов к тому, что твои будни не будут пресными. И даже если твой возраст уже давно перевалил за шестьдесят, не унывай, старушки тоже могут веселиться: к примеру, завтракать мороженым или расследовать таинственное исчезновение учительницы по английскому языку.Жизнь ведь так разнообразна и щедра на эмоции.

Валерия Карнава

А где же Майя?

Предисловие

Ты думаешь, что мир крутится вокруг тебя, как планеты вокруг Солнца. Тот, кто сейчас рядом с тобой, думает также. Все мы так думаем. И порой забываем о том, кто рядом. А зря. Потому что без этого человека, к примеру, ты оставался бы таким, каким ты был вчера. Но благодаря общению с ним ты уверенно шагаешь в завтрашний день. Ты учишься у него чему-то новому. Учишь других. Он тебя радует, ты его радуешь. Получается своеобразный обмен энергиями.

Вот поэтому хочется писать. Просто о людях, о том, что они чувствуют, как живут. Об этом эти рассказы, собранные с 2012 по 2018 год. Это своего рода воспоминания о тех днях, когда было одновременно трудно и легко, когда мир казался совсем иным, будто бы всё лежало на поверхности, когда взгляд был настолько устремлён в будущее, что оно, наконец, наступило.

Камешек в ботинке

– Твоя очередь, не стесняйся! – произнёс Игорь, саркастически улыбаясь. Он всегда улыбался, бросая свои едкие реплики.

Илья несмело положил последние три карты на стол: короля, туза и пиковую даму. Обычно, ели ему попадалась пиковая дама, это всегда сулило поражение. Вот и на этот раз, увидев «роковую женщину», Илья сник. Однако, взглянув на карты, Игорь поджал губы и взял их.

– Не хило, – присвистнул он, не скрывая своего удивления, – ты меня обыграл. Больше не будем тебе наливать, а то чересчур удачливый стал.

Товарищи, следившие за ходом игры, взглянули на Илью с не меньшим удивлением и выпили ещё по глоточку виски. Илья искренне улыбнулся. В его глазах сияло какое-то восторженное, полудетское, зефирно-шоколадное счастье. Ведь чаще всего в карточных играх ему не везло, даже в «дурака». Этим самым дураком всегда оказывался он, и друзья над ним постоянно подшучивали.

Каждый раз Илья придумывал новые отговорки, чтобы не общаться с игроками. И всё равно ему не хватало решительности, чтобы твёрдо сказать: «Нет, я не приду». Он мямлил, словно робкий первоклассник: «Ну что ж, ладно, я постараюсь». Обычно они собирались у кого-то из их компании, чаще всего у Игоря. Но к Игорю неожиданно вернулась жена – спустя два года после развода: не смогли жить друг без друга. Пришлось подыскивать новое местечко для карточных игр. Облюбовали ночной бар «Осьминог», который находился на окраине города, недалеко от дома Ильи.

– Ребята, мне домой надо, – уже заплетающимся языком произнёс Илья, – развалившись на стуле, – былая эйфория в нём начала угасать.

Он казался пьянее своих товарищей: шотландское виски, которое они «дегустировали», – это не привычное пиво, а напиток покрепче.

– Подожди, вместе пойдём, – поддержал его Игорь, собирая карты, – только давай Мишку дождёмся. Он у нас – сама пунктуальность. Если сказал, что будет через двадцать минут, значит, будет.

– Поздно уже, я спать хочу…

– Уснёшь ещё где-нибудь на лавочке. Так что лучше сиди, вместе пойдём.

– Не, ребята, мне пора, – Илья встал из-за стола и, пошатываясь, неспеша побрёл к выходу.

Товарищи пытались его остановить. Но после выигрыша в Илье проснулась решительность, и он никого не слушал.

– Отстаньте от него. Если хочет идти, то пусть идет. Мы ему не няньки. Надоело уже. Как только время подходит к двенадцати, он хнычет, что ему спать пора. Хочешь спать, сиди дома, – оборвал их Игорь и, увидев мимо проходящую официантку, крикнул: «Счёт, пожалуйста!»

Илья шел по дороге, освещённой тусклым светом фонарей. Был конец августа, и уже заметно похолодало. Однако он совершенно не мёрз в одной тонкой рубашке: виски разгорячило тело. Илья свернул на дорогу, усеянную гравием. Здесь проходил наикратчайший путь к его дому – через старый парк, больше похожий на густой лес. Народ здесь побаивался ходить: место это считалось небезопасным – слишком много краж, а однажды даже было совершено убийство. Правда, это было давно.

Где-то неподалеку послышалось глухое и прерывистое: «Уф-уф!». Филин. Больше некому издавать такие звуки. Все остальные обитатели этой зелёной зоны давно спали.

Илья еле плёлся по каменистой дороге. Ему было всё равно – филин, не филин. Главное, добраться домой и завалиться в свою тёплую постельку. И больше ничего не надо. Тут он споткнулся о кучку гравия, и в его ботинок попало что-то маленькое, но твёрдое, и теперь больно впивалось в пятку. «Что за ерунда?» – подумал Илья. Он приостановился и огляделся вокруг. Ни души. Кругом деревья. Темнота. И тишь… Хотя нет, изредка тишину нарушает тот самый филин, он, видно, скрывается где-то в ветвях и сопровождает Илью прямо до дома, перелетая с ветки на ветку.

Илья поковылял дальше, но его повело влево, и в темноте он наткнулся на столб. Больно, чёрт возьми! Откуда он здесь вырос? Илья потер лоб. Наверное, будет шишка. Хотя объяснять, откуда она взялась, никому не придется: Илья жил один в старой двушке, доставшейся в наследство от бабушки.

Он дважды ударил ногой по столбу, чтоб выбить зловредный камешек из-под пятки, но тот лишь чуточку сместился вперед. Нагнуться или присесть, чтобы развязать шнурок и снять ботинок, Илья не решился: вряд ли он сможет потом подняться. И тогда он схватился за столб и принялся повторять свои действия изо всех сил. Неожиданно, откуда ни возьмись, выскочил толстенький маленький мужичок с палкой и ни с того ни с сего стал лихорадочно колотить бедного Илью по рукам. Тот взвыл нечеловеческим голосом: не то от боли, не то от страха. Его глаза закатились, тело обмякло, и он, отцепившись от злополучного столба, в полуобморочном состоянии рухнул наземь. Мужик, припрыгнув на месте с криками: «Чёрт! Я его убил!» бросил палку и принялся тормошить неподвижного Илью.

Очнулся Илья от того, что солнце ярко светило ему в глаза. Еле разлепив свои опухшие веки, он протяжно вздохнул. Голова раскалывалась на части, а тело совершенно не слушалось, будто его катком переехали. Ломило руки. Илья осторожно огляделся. И увидел, что он лежит на кровати в светлой просторной комнате. Рядом с кроватью стоит маленькая деревянная тумбочка. Откуда она здесь появилась? У Ильи никогда не было такой тумбочки. Совершенно незнакомые зелёные занавески на окнах, стены, выкрашенные в голубой цвет, умывальник… И, в конце концов, кто эти люди, лежащие на точно таких же кроватях?

– Где я? – тихо произнёс Илья, приподнявшись.

– Ты – словно пришелец из космоса, друг мой, – усмехнулся читающий книгу старичок в очках. – Это больница.

– Больница? Я в больнице? – воскликнул Илья. – Но почему?

Лучше бы он не повышал голос – в висках с неимоверной силой зазвенело, как будто в его голове, словно в музыкальной табакерке, поселились мальчики-колокольчики, по которым настукивали сердитые дядьки-молоточки. Илья накрылся с головой одеялом и отвернулся к стене. Что же с ним произошло? В памяти будто стерлись все последние мгновения жизни. Или нет?…

Всё же какие-то смутные образы, словно поплавки на воде, шевелились в его сознании. Вот он играет с друзьями, последние три карты, какие именно, теперь вспомнить сложно, да и не обязательно… Кажется, победа, да точно, она самая, долгожданная. Затем он поднимается со стула и собирается домой. А что потом? Ночь, дорога, что-то в ботинке… Кажется, камешек… Да, этот мерзкий камешек! Столб… Зачем он идет к столбу? Кто бы знал… А дальше… нечто страшное обрушивается на него… Больно… Снова больно… Удар! Ещё удар, и ещё… и он падает в бездну… И всё! И теперь эта комната, эта тумбочка, этот старик…

Внезапно Илье стало страшно от своих воспоминаний, и он заскрежетал зубами. Домой! Сейчас же домой! И больше ничего не надо. Так и хотелось заорать: «Выпустите меня отсюда!»

– Лаврецкий, к вам пришли! – неожиданно послышался приятный женский голос.

Оказывается, здесь есть люди, которые его знают. Значит, не всё так безнадежно. Илья откинул одеяло и повернул голову в ту сторону, откуда доносился голос. Он принадлежал молоденькой медсестре, которая поспешно удалилась. Взгляд Ильи встретится со взглядом входящего в палату бородатого незнакомца-коротышки. В руках у того был пакет, из которого он принялся поспешно доставать яблоки и бананы и складывать на тумбочку. И всё это делал с таким лицом, будто провинился в чём-то. В памяти Ильи что-то вновь стало проясняться. Какой-то подозрительно знакомый дядька.

– Я принёс тебе вкусненького, – несмело вымолвил незнакомец, скомкав пустой пакет и засунув его в карман брюк.

– Леший из леса, – пролепетал Илья, поглядывая то на незнакомца, то на фрукты.

– Какой я леший?! – улыбнулся, наконец, незнакомец. – Иду вчера по дороге и гляжу: какой-то парень дёргается у столба. В темноте плохо видно. Решил: провод оборвался и несчастного током бьёт, надо помочь. Но как? Беру первую попавшуюся палку и начинают по рукам колотить, чтобы, значит, от провода тебя оторвать. А потом ты падаешь. У меня оборвалось всё. Неужели умер? Хорошо, мобильник не успел разрядиться – я «скорую» вызвал. Мне сказали, что с тобой всё в порядке, просто стресс, ну, и алкоголь… Извини брат, если что не так.

Выслушав эту историю, Илья разразился хохотом, который тут же перешел в затихающий болезненный стон: похмельный синдром был в самом разгаре. Сжимая виски ладонями, он медленно опустился на подушку и умолк. Через минуту, отдышавшись, тихим пояснил: он пинал столб, чтоб выбить камешек из обуви. Старичок в очках захихикал:

– Выходит, маху вы дали, гражданин «леший». Не по рукам надо было бить, а по пяткам!

А Илья мысленно представлял себе эту картину: ночь, кривляющийся у столба пьяный дурак и лупящий его по рукам неизвестный мужчина. Прав Игорь, не стоит ему, Илье, больше пить. Такими темпами можно не только в больнице оказаться, а чего хуже – в сумасшедшем доме.

Вот так и летают рыбьи скелетики

Дело было около полудня. В маленький магазинчик, стоявший на окраине небольшого тихого городка, зашел плюгавенький и высохший, словно осенний лист, мужичок. Даже одежда на нём выглядела понуро: старый, изрядно потрёпанный зелёный пиджачок, будто бы сшитый на заказ (уж больно идеально он на нём сидел); на голове – чёрная шляпа, один край которой был полностью изъеден молью. Казалось, моль была настолько голодной, что, набросившись на шляпу, скончалась от быстрого переедания, поэтому остальные края остались благополучно целыми.

По внешнему виду мужичка (тёмные круги под глазами, мутный взгляд, щетина двухнедельной давности и всякие прочие отталкивающие неприятности) складывалось впечатление, что он любил выпить. Мужичок приблизился к прилавку, за которым стояла Элла и попросил две селёдки. Молодая щупленькая блондинка в синем фартуке завернула рыбины в целлофановый пакет и пробила чек. Мужчина заплатил за рыбу и ушёл.

Казалось бы, Элла никогда не увидит этого жухлого мужчину, однако у судьбы на этот счёт были другие планы. Мрачный и недовольный, через три часа он влетел в магазин, словно Джиперс Криперс из фильма ужасов. Размахивая целлофановым пакетиком, в котором болталось два рыбьих скелета, покупатель устремился прямо к Элле.

Вот-вот набросится на неё и от души растерзает. От него вдобавок ещё жутко воняло перегаром. Девушка вжалась в прилавок.

– Что вы мне продали?! – заорал мужчина, со злости тряхнув пакетом.

– Рыбу, – робко ответила Элла, не сводя своего растерянного взгляда с затрепетавших скелетиков, будто бы от страха сцепившихся хвостиками.

Раньше ей не попадались такие шумные покупатели. Как же не вовремя её коллега Клара отравилась пирожками! Зачем она вообще их ела? Уж наверняка Клара бы знала, что делать с этим мужиком. А вот Элла была в полной растерянности. Быстрее бы он смылся домой и оставил её в покое. Вот только бешеный мужицкий взгляд говорил о том, что у него были весьма серьёзные намерения поругаться с продавщицей, которая не могла понять, в чём все-таки дело.

– Это же тухлятина! – продолжал он голосить. – Принесите мне нормальную, свежую селедку вместо ЭТОГО!