А где же Майя?

Элла сделала вдох и выдох и с разочарованием оглядела небольшое пространство магазина, заполненное сырами и колбасами, хранящимися в застеклённых стеллажах. Даже спрятаться толком негде, если будет слишком буянить. Взгляд Эллы упал на стоящие у стены горячительные напитки. Ну ничего, можно добежать до них, схватить бутылку и треснуть ею ему прямо по башке. Однако незадача, во-первых, они далеко, на противоположной стороне, а во-вторых, девушка еще никому не трескала бутылкой.

Нервно перебирая своими нежными пальчиками под столом, Элла постаралась как можно вежливее и спокойнее ответить:

– Мужчина, вы хоть видите, что у вас в руках? Я ничего вам не принесу.

Лицо у неё будто совсем закаменело, даже лоб вспотел. Когда же он уйдёт? А он не уходил и по-прежнему тряс перед её носом своими объедками. Элла так и не соглашалась принести ему рыбу.

Разозлившись, мужик вытащил из пакета один скелетик и швырнул его в сторону Эллы. Девушка вскрикнула, увидев перед собой стремительно летящую рыбью голову, и еле увернулась. Скелетик, метивший бедной продавщице прямо в лоб, врезался в стену и благополучно шмякнулся на пол, не причинив никому вреда. Такого поворота событий Элла явно не ожидала. Девушка оглядела рыбьи останки на полу, потом мужика. Моль будто не шляпу ела, а его харю. Такая противная харя, вся в рытвинах после выдавливания угрей. Брр…

У девушки затряслась нижняя губа. Но не от страха, а от злости. Да что бы в неё, такую красивую, какими-то объедками! Все-таки она себя не на помойке нашла, хоть и твердила ей тетушка, что делать толком ничего не умеет, да и вообще, слишком уж «оголённое у неё чувство страха перед настоящей действительностью».

Вот тут-то что-то прорвалось в душе тихой Эллы, и она закричала во все горло:

– Убирайтесь к чертям, я сейчас вызову охрану!

Её пальчики, ставшие на секунду невероятно проворными, отыскали под кассой чёрный плоский пульт размером меньше спичечного коробка. Элла судорожно нажала на кнопку.

Мужик, трусливо озираясь по сторонам, тут же выскочил из магазина, словно заяц, заприметивший волка. Наверняка в тот момент, когда пьянчужка кидался останками селёдки, у него помутился рассудок, а одно лишь упоминание об охране подействовали весьма отрезвляюще. Видимо, были у него когда-то проблемы с охраной.

Элла стёрла со лба капельки пота. Её трясло. Что же за день такой жуткий? Она потянулась за пузырьком валерьянки, что на всякий случай лежал у неё в кармане фартука.

В закусочной, располагающейся в двух шагах от магазина, из которого выбегал странный мужичок, держащий в руке целлофановый пакет с осиротевшим рыбным скелетиком, пышнощёкая Тая обслуживала клиентов. Клиенты непритязательные – всего лишь алкаши, облюбовавшие это заведение и с удовольствием приносившие прибыль его хозяину. В тот момент, когда Тая продавала водку старичку в старой потрёпанной куртке, в закусочную ворвалось двое полицейских.

– Где совершено нападение? – решительно гаркнул один из них, рыженький и веснушчатый.

Громко болтающие посетители притихли и уставились на полицейских.

– Какое нападение? – удивилась Тая.

Старик, быстро схватив водку, уселся за самый дальний столик и съёжился, словно нашкодивший ребёнок. Он был постоянным клиентом Таи. Чтобы не прятать бутылки спиртного от своей старухи-жены, которая ловко находила их и выбрасывала в мусоропровод, дедуля квасил здесь. «Мне это чудится, или всё происходит на самом деле?» – подумал он, взглянув сначала на гостей, а потом на не раскупоренную бутылку водки.

– К нам поступил сигнал, что было совершено нападение, – бойко отрапортовал рыжий, основательно рассматривая окружающую его обстановку.

– Наверняка это сигнал из магазина, – предположила Тая, пожав плечами. Она уж точно не вызывала охрану. – Он рядом находится.

– Бегом туда, – рыжий кивнул своему молчаливому товарищу. Казалось, один из них был командиром, а другой – подчинённым.

Полицейские покинули забегаловку. Притихшие мужички оживились. Старик вздохнул и, оставив бутылку водки на столе, которую успел открыть и сделать пару глотков, тихо ушёл. Дедуля решил, что утренняя порция алкоголя, выпитая на скамейке у дома с приятелями, вкупе с этой странной водкой, вызвала у него непонятные галлюцинации. Сбрендить окончательно ему всё же не хотелось, иначе жена попросту отправит его в психушку и выбросит всю коллекцию фарфоровых обезьянок, которую он собирал ещё со студенческой скамьи.

В магазин нагрянули полицейские, готовые схватить злоумышленника. Но вместо злоумышленника они увидели старушку, которой Элла сдавала сдачу. При виде полицейских пожилая женщина икнула, расслабив свою жилистую ладошку, и пятирублёвая монетка со звоном упала на пол. Рыжий проворно подскочил к старушке, нагнулся и достал с пола монетку.

Бабушка поблагодарила его за помощь и забрала деньгу, которую он ей протягивал. А затем с ехидцей добавила:

– Будете кого-то расстреливать? Уж не меня ли? Учтите, не я у толсторылой Глашки летом все помидоры выкопала. Мне бы и сил не хватило так лопатой махать. Да и не люблю я их ¬– только куснёшь, и вся харя в красном месиве. Фу!

Полицейские переглянулись, еле сдерживая смешки. А старушка, закончив говорить, с облегчением поковыляла к выходу. Видимо, из-за помидор эта Глаша устроила ей самую настоящую войну, которая не закончилась и по сей день. И никто не верил старушке (с её-то вредным характером). Пусть хотя бы эти двое поверят. Разъяснив вопрос с ней и её монеткой, полицейские уставились на Эллу. Девушка выглядела бледной, но спокойной.

– Нападающий сбежал. Кидался в меня селедкой, вернее рыбьим скелетом, – тихо и устало проговорила она.

Полицейские смущенно захихикали. Ситуация так или иначе показалась им комичной уже с того момента, когда парни по ошибке заявились в закусочную. Ещё старушка добавила «масла в огонь». Элла сдвинула брови, глядя на их покрасневшие физиономии. Как же так, при исполнении всё-таки, а не на просмотре комедии. Рыжий быстро распахнул свою куртку и вытащил из большого потайного кармана папку. Оттуда он взял пустой бланк, ручку, а затем положил всё это на прилавок. Начались расспросы: как выглядел нападающий, какой причинил ущерб. Пришлось Элле давать объяснения.

Напарник рыжего кратко зафиксировал слова девушки. Когда объяснения были даны, он дал ей листок с ручкой, чтобы она могла поставить свою подпись. Элла взглянула на кривые строчки, быстро прочитала и поставила закорючку в самом конце. Вот как выходит: ей угрожали рыбьими костями, и это не так уж и важно, а важнее всего – подтвердить сей факт на этих бумажках. Интересно, конечно. Только в следующий раз, когда будут угрожать оружием, собственный автограф вряд ли сможет её спасти.

– Хорошего рабочего дня! – Улыбнулся продавщице рыжий, спрятав бумаги.

Полицейские ушли. Элла перевела дух. Неужели этот дурдом закончился?

В дверях тем временем появилась проворная и любопытная Тая. Она не могла спокойно стоять и обслуживать посетителей, когда под носом разворачивались интересные события. Элла рассказала о мужике, о не совсем свежей селёдке, из-за которой, собственно говоря, весь сыр-бор и приключился, а Тая, в свою очередь, как следует обмозговав всё это, сделала весьма заманчивое предложение:

– Если завалялась несвежая рыбка, сбагривай мне. Избавишь себя от несанкционированного покушения, а мои алкаши будут рады. Они иногда напиваются до такой степени, что пиво от водки отличить не могут. Рыбу с душком точно переварят.

– Хорошо, – вздохнув, Эллочка завернула в целлофан три селёдки.

Довольная Тая схватила рыбу и умчалась, а Элла призадумалась о том, о чём ей никогда не приходилось раньше думать. С одной стороны, она осознавала, что попросту обманывает покупателей, и это ей было не по душе. Но как жаль выбрасывать эти одинокие тушки. Они же не виноваты, что немного залежались и потеряли свою первозданную свежесть. Их просто никто не хотел брать. А теперь они кому-то понадобятся. А это значит, что скорбная участь оказаться на помойке или же лететь по воздуху в обглоданном виде их не постигнет.

Торговля, торговля… И надо было Эллочке соваться в эту торговлю?

* * *

Незаметно подкрался вечер, словно хитрый воришка, в планах которого – ограбить жилище ничего не подозревающего мирного жителя, прячущего у себя под кроватью чемодан с кучей денежных купюр. Сидя у кассы, Элла спокойно пила чай с халвой. На часах – половина десятого. Покупателей уже не было. Скоро домой. Элла ждала этого момента с нетерпением, считая минуты.

Чуть поскрипывая, открылась дверь. Элла подняла голову. Кого там ещё принесло? Тихо и осторожно зашёл тот самый мужчина, который так прочно поселился в мыслях Эллы, что выгнать его было сложно не только из головы, но теперь уже из магазина. Увидев мужчину, Элла на секунду в изумлении застыла с чашкой чая в одной руке, в другой она держала халву. Мужчина наверняка вернулся для того, чтобы отомстить за то, что девушка вызвала охрану.

Неужели в Эллу полетит второй рыбий скелетик? Когда же прекратится это шоу летающих скелетов? Однако мужчина был настроен весьма дружелюбно, даже улыбался, и в его спокойном поведении не было никакого намека на агрессию.

– Что вам нужно? – послышался резкий голос Эллы, впервые, за все недавнее время, которое она провела в этом магазине. У девушки откуда-то взялись силы после приключившегося, и она готова была дать отпор этому ненормальному.

– Продайте, пожалуйста, мне селёдку, – скулящим, как у голодного щенка тоном, прогнусавил мужчина.

– Я не продам вам селёдку. Уходите.

– Пожа-а-алуйста! – не унимался посетитель, глядя на неё большими доверчивыми глазами.

И куда только делась его злобность? Неужели испарилась вместе с алкоголем? А может, он принимает какие-нибудь психотропные вещества, вызывающие белую горячку?

– Если вы не уйдете, я размажу о вашу физиономию халву! – разозлилась Элла, цокнув зубами.

Покупатель виновато насупился и вышел из магазина. Так же тихо, как и появился. Будто его и не было. Наверняка больше сюда не заявится. Оно и к лучшему.

Элла улыбнулась и куснула восточную сладость, глядя в окно, за которым стояла непроглядная темнота, словно верный и надёжный сторожевой пёс. Экзамен по стрессоустойчивости на рабочем месте был пройден, и теперь девушка могла похвастаться тетушке, которая её вырастила, как ловко ей удалось разобраться с наглым мужланом.

Вот так и летают рыбьи скелетики в маленьком провинциальном магазинчике.

Анита, Нана и Корвалол

Уже десятый год Анита искренне считала свою соседку лучшей подругой. Чуть ли не вся жизнь Наны была до неприличия распахнута перед её взором. Анита знала каждую трещинку на пуговице её халата и могла припомнить, когда в последний раз соседка страдала от приступа внезапно нахлынувшей меланхолии. Кроме того, она была уверена в том, что просто обязана заполнить свободное время Наны своим обществом, иначе бедняжка зачахнет от тоски и одиночества. И при всём этом Нана относилась к Аните как к хорошей приятельнице, с которой можно было посплетничать за чашечкой кофе, однако старалась держаться от неё подальше, словно от готовой разорваться в любую минуту петарды.

Анита была шумной, болтливой и взбалмошно-рассеянной пожилой женщиной, помешанной на сериалах. Она с неподдельным азартом смотрела одну серию за другой целыми днями, давясь семечками, которые постоянно застревали у неё в зубах. Муж называл жену «сериальной наркоманкой» и лоботряской, учитывая, что большую часть своей жизни она не работала, поскольку постоянно жаловалась на слабый иммунитет и боялась лишний раз подцепить какую-нибудь ужасную болячку. Хотя это были всего-навсего отговорки. Просто в коллективе никто не хотел терпеть ленивую и капризную мадам, поэтому отовсюду её благополучно выгоняли.