А где же Майя?

– Ожидайте, завтра к вам приедет Майя, – произнесла риелторша, и тут же в трубке послышались частые гудки.

Либо мадам на том конце провода бросила трубку, либо просто оборвалась связь. Да и ладно.

Старушка Берта впервые в жизни собралась сдавать комнату. Мало того, в последнее время она просыпалась от странных шорохов, доносившихся из коридора, к тому же однажды ей приснился сон, будто она сходит с ума от одиночества и жарит на сковородке недавно прочитанные книги.

Муж ушёл от Берты десять лет назад, когда ей было шестьдесят, к какой-то женщине, державшей в своей обширной четырёхкомнатной квартире двадцать сиамских кошек. Разлучницу звали Грета, она была похожа на Фаину Раневскую, а еще младше Берты на целых три года. С одной стороны, Берте даже стало легче, поскольку ей всегда казалось, что её Василий – энергетический вампир, а с другой, она слишком замкнулась в себе. Пол жизни прожили вместе, и тут на тебе – дорогая, ты мне совсем не нужна. Старушка редко стала выходить из квартиры, перестала общаться с подругами, ибо подруги так и норовили повесить на её бедные уши очередную порцию нытья, и чтоб не было скучно, принялась зачитываться сочинениями Агаты Кристи и просматривать один сериал за другим.

И вот к ней должна была приехать учительница английского языка. Берта уже заранее радовалась этой встрече. Теперь она будет по утрам пить с девушкой кофе и рассказывать ей истории из своей жизни, а учитывая сей факт, что за такое удовольствие еще и платят, то на душе становилось спокойнее.

Утром, перед приездом Майи, Берта поправила постель, распахнула шторы, чтобы впустить побольше света, и поставила на стол вазочку с пышными еловыми ветками. Пусть в маленькой и начищенной до блеска комнате витает свежий, рождественский запах хвои. А затем отправилась на кухню печь яблочный пирог. Старушке хотелось немного порадовать девушку. Наконец-то, появится хоть одна живая душа в этой одинокой квартире!

Едва Берта поставила свежевыпеченный пирог на стол, как позвонили. Обрадованная старушка открыла дверь и тут же обомлела. Перед ней стояла риелторша Тамара, невысокая, грузная пергидрольная блондинка в норковой шубе и нахлобученном, словно шапка Мономаха, капоре. Около неё, спрятав руки в карманы, словно птенцы, жались два худых парня кавказской национальности (как показалось старушке), оба в куцых куртяшках и тоненьких шапчонках. На вид им было около тридцати. Или даже чуть меньше. Перепуганные, словно их насильно волокли. У одного из них вообще сверкал фиолетовый фингал под левым глазом.

Бабуля от неожиданности выпустила дверную ручку, и дверь чуть было не захлопнулась. Тамара тут же поставила свою ногу, и деревянная громадина с тихим стуком ударилась о длинный носик чёрного блестящего сапога. Затем риелторша без всякого приглашения смело шагнула в квартиру, схватив под руки своих пассивных спутников. Берте так и хотелось выкрикнуть: «А где же Майя?», однако слова застряли у неё в глотке, словно крупная рыбья кость.

Тамара деловым тоном скомандовала парням, чтобы они шли на кухню. Казалось, будто она была хозяйкой квартиры, а Берта – так себе, всего лишь домработницей. Повинуясь риелторше, парни разделись, разулись и тихо прошли мимо старушки на кухню, которая, словно вкопанная, прислонилась к стене. А там, высунув язык, висел Альберт Эйнштейн. Плакат, естественно. Над Бертой что ли потешался?

Один паренёк, в белом свитере с оленями, забился в самый угол, рядом с микроволновой печкой, а другой, в спортивном костюме, сел рядом с ним.

– Давайте пить чай, – произнесла Тамара своим низким, полумужицким басом.

Она выхватила из стоявшей на столе подставки для ножей самый большой и острый нож и с энтузиазмом принялась резать пирог. Куски у неё получались неаккуратные, бесформенные, как валуны, крошки летели в стороны, пачкая белоснежную скатерть. Берта чуть не лишилась чувств. Боже, что эта мужичка делает с её пирогом? Это же самое нестоящее кулинарное насилие! Старушка привыкла резать аккуратно, изящно… а тут…

Боясь даже сделать вздох, Берта в прострации разлила чай с бергамотом. Когда у тебя в квартире сидят два незнакомца с наглой тёткой, кромсающей твой собственный пирог, мысли могут завертеться всякие разные.

А может быть Тамара возглавляет шайку бандитов, которые заманивают бедных пенсионерок молодыми учительницами, а потом облапошивают? И эти двое – её сообщники, они только прикидываются такими безобидными. И сейчас один из них как вытащит из своего кармана пистолет, приставит к виску не на шутку разволновавшейся Берты, а другой скрутит ей руки…

Старушка осторожно села рядом с Тамарой, поправив воротничок своего шелковистого малинового халата, и взяла один кусок, дабы не вызвать никаких подозрений, будто она вычислила их тайный замысел. В любом случае старушке надо было сохранять спокойствие. Но как это сделать, если земля от страха уходит из-под ног, табуретка будто бы растворяется в воздухе, а она сама словно падает в ледяной прорубь…

Быстрее бы сын приехал!

Чувствуя себя совсем беспомощной, старушка с нетерпением ждала его, словно спасителя. Она нуждалась в эмоциональной поддержке. Берта уже представляла, как приезжает сын, нацеливает на незваных гостей автомат Калашникова, и те в страхе разбегаются, будто тараканы во время травли. И старушка спасена!

Сын, где ты?

Пока Берта размышляла, Тамара вынула из большой сумки какую-то папку и потребовала у парня в спортивном костюме с фингалом под глазом паспорт.

– Алекбер, – медленно произнесла она, открыв документ на нужной странице. – А как тебя величать по-русски?

Парень пожал плечами. Откуда он знает? Он же не русский.

– Будешь Алеком. Хоть это и не по-русски, – неожиданно выпалила Берта. Если уж держать оборону, то до последнего.

И кстати, это непонятное имя на бумажке лучше записать, а то забудется, подумала старушка.

– Ладно, буду, – согласился парень, который только что обрёл новое имя.

Тамара принялась заполнять бумаги. Парень в оленях все время молча сверлил Берту своими большими карими глазищами. Что ему надо? Может, она похожа на его бабушку? Такая же маленькая и толстенькая, и ходит в таком же халате? Или же это такой вид гипноза? Наверняка он про себя нашептывает заклинание: «Усни, Берта усни! Где лежат твои деньги?»

Старушка глянула на висящее на стенке разноцветное недоразумение – часы с клоунской физиономией. Сын задерживался. Тамара все это время трещала, как неугомонный попугай, рассказывая какие-то глупые анекдоты.

Минуты текли, словно засахаренный мёд. Берта уже ёрзала на стуле, будто сидела на гвоздях.

Звонок в дверь.

Сорвавшись со стула, Берта стрелой побежала в коридор. На пороге показался рослый мужчина в дублёнке.

Наконец-то! Лев!

Заметив суетливо-разволновавшееся выражение лица матери, сын кивнул в сторону кухни. Вроде, что там происходит? Старушка торопила, чтобы он как можно быстрее там оказался. Чуть дублёнку с него не сорвала. Раздевшись, Лев заглянул на кухню. Увидев Тамару, заполнявшую бумаги и уплетавших яблочный пирог подозрительных парней, он остолбенел.

– Ты говорила, что будет учительница английского языка. И что с тем парнем? Здесь были бои без правил? – шепнул Лев матери на ушко, взглянув на уставившегося в пол Алека.

– Они куда-то дели учительницу, – шепнула Берта в ответ. – Явно бандиты.

– Зачем ты привела домой бандитов?

– Я их не приводила, они сами пришли.

– Ты спросила у Тамары, где Майя?

– Нет! Ты что! Пока молчи об этом! Иначе нас постигнет участь Майи. Был человек, и нет человека! – Еще больше заволновалась старушка.

Лев не знал, что и ответить. Он стоял в замешательстве и наблюдал за всем происходящим. Слова матери будто парализовали его. Конечно же, это были не бандиты. Вот только ему не очень-то и хотелось, чтобы в квартире, в которой он провёл когда-то своё счастливое детство, жили эти подозрительные парни. Но раз этого желала его мать…

А вот Берта немного обиделась на сына. Ждала его столько времени, удерживала бандитов как могла, не вдавалась в панику, а толку – никакой эмоциональной поддержки.

– Я сегодня у вас ночевать не буду. Я завтра приду. Мне с делами надо расквитаться, – сказал Алек, наконец оторвавшись от пола. И что он там такое разглядывал? Тараканов у Берты не было, жирные пятна как следует оттёрты.

Старушка настороженно кивнула. Интересно, что у него за дела? Наверняка будут прятать труп Майи!

Хотя, с одной стороны, Берта, тебя можно поздравить! Пить кофе в одиночестве ты не будешь. И вообще, когда ты в последний раз жила с мужчиной? Хоть какой-то плюс. А с другой стороны, кто захочет по утрам пить кофе с парнем, который укокошил ни в чём неповинную учительницу английского языка?

Когда Тамара со своими товарищами стала собираться, Берта решила, что проведёт собственное расследование, и выяснит, куда делась учительница.

Однако ни завтра, ни послезавтра Алек не появился. Странно. А ведь деньги заплатил. А может, они с тем парнем с оленями что-то не поделили, и один другого прихлопнул?

Прошло ещё два дня. Берта сидела на диване, смотрела сериал и вязала разноцветный шарфик. Старушка видела сквозь стёкла очков мелькающие на экране человеческие силуэты. Тишина. И вдруг…ПАФ! – выстрел, А-А-А! – чей-то пронзительный крик и.… какое-то непонятное пищание, словно прищемили канарейку. Берта задрожала от страха, а спицы, словно кузнечики, выпрыгнули из её рук на пол вместе с клубком. Что это? Кажется, кто-то позвонил в дверь.

Берта поднялась с дивана и, чуть дыша, поковыляла в тёмный коридор. Открыв дверь, она разглядела в темноте худую мужскую фигуру. Фигура кашлянула морозом прямо в её сторону. Берта снова отшатнулась назад, как в первый раз, когда увидела Тамару со своими подопечными, однако дверную ручку удержала. Даже включила свет.

На пороге стоял Алек в своей куртяшке. С тем же самым фиолетовым фингалом. Весь продрогший и заледеневший. С подбородка чуть ли не сосульки свисали. Глянув на его ноги, бабуля увидела вместо сапог синие махровые тапочки.

А может, он и вовсе не бандит? Даже не брутальный. Разве так бандиты выглядят? И разве они приходят к своим жертвам в синих тапочках?

На секунду бабуле стало жалко парня. Она пригласила его на кухню. Алек снял куртку и повесил её в шкаф. Берта заметила белый свитер с оленями. Как у его напарника. К ней снова стала подкрадываться тень сомнения. А что, если к трупу Майи прибавился ещё труп того молодца, которому принадлежал свитер? Вот почему Алека так долго не было. Не подрассчитал свои силы и время. Или вообще свитера были куплены в одном и том же магазине? А как же Майя? Кто знает, кто знает…

Старушка поставила чайник, разогрела макароны с тефтелями и молча стала наблюдать за тем, как жадно ел Алек. У него чуть ли изо рта макароны вываливались. Складывалось впечатление, будто беднягу голодом морили. А вдруг над ним издевалась Тамара? И фингал она ему поставила? Чтобы лучше бандита изображал.