А где же Майя?

Они обменялись телефонами. Стали видеться. Все закрутилось слишком быстро, обоих охватил какой-то непонятный и сильный романтический накал. Когда отпуск Руслана подошёл к концу, оба поняли, что жить не могут друг без друга. Вот тогда, поддавшись чувствам, Владлена уволилась со своей работы, освободив место бухгалтера в крупной компании, производящей мебель, и укатила со своим мужчиной в Польшу. Там они сыграли свадьбу спустя месяц.

Янка не ожидала такого исхода событий. Это стало большой неожиданностью. Теперь она осталась одна в двухкомнатной квартире. Отец помогал ей, да и сама она подрабатывала, когда было время – писала курсовые для студентов-первокурсников, которым самим не хотелось вдаваться в исторические подробности. Жить можно было. Мать звала дочь к себе, но Янка не хотела бросать учебу, а вместе с ней и Матвея. Нет, ни за что. Доучиться надо, да и Матвей – как она будет вдали от него? Янка уже большая девочка, как-нибудь справится без матери. Конечно, она скучала по ней. Электронные письма, посылки, присылаемые из-за границы, кратковременные приезды домой – это было нескончаемой радостью и редкостью в то же время. И все же она была рада за мать, которая все-таки обрела своё счастье, и ни в чём её не упрекала.

Едва показались титры, Янка подошла к зеркалу. Припухлость оставалась на прежнем месте. Да чёрт с ней! Девушке до безумия хотелось гулять. Какой смысл сидеть в четырёх стенах только из-за того, что вздулось дурацкое веко?

* * *

Этот день выдался на редкость солнечным и совершено не морозным, как обычно. Воздух был невероятно свежим, словно только что постиранные шёлковые простыни, которые щедро ополоснули кондиционером. Снег по-прежнему лежал на тротуарах, грязный и уже водянистый, как мякоть арбуза. Кое-где проглядывался серый асфальт. Всё таяло. Неужели ранняя весна одержала верх в честном поединке с более холодной стихией?

Янка брела по широкой мостовой, вдохновляясь лёгкостью весенней свободы. Сквозь наушники бойко просачивались шальные звуки песен Милен Фармер. Девушка задумалась о том, что она давно не гуляла просто так, ради удовольствия. Удушливые зимние снегопады безжалостно «замуровали» её в собственной квартире, а дорога до университета и обратно домой была всего лишь необходимостью, и, если б не лекции, Янка, скорее всего, закрылась у себя в комнате до появления проталин и первых подснежников.

Даже Матвей не мог никуда вытащить Янку в выходные дни. Идти в кино на очередную разрекламированную новинку или же просто скоротать время в каком-нибудь интересном кафе девушка отказывалась наотрез, поэтому кино они смотрели у неё дома. Матвей, в свою очередь, хозяйничал на кухне и готовил коктейли, причем его коктейли были не хуже тех, что им подавали в «Лиловом рассвете», куда они частенько заглядывали.

В нескольких шагах от фонтана Янка увидела собравшихся молодых парней и девушек. Были слышны какие-то непонятные отдалённые звуки. Девушка сняла наушники и приблизилась к тому месту, где происходило, по всей видимости, небольшое представление. Наконец Янке удалось разглядеть двух парней примерно двадцати лет в длинных белых плащах и чёрных шляпах. Вокруг них постепенно собиралось больше народа. Один из музыкантов, упитанный и толстощёкий, играл на гитаре и притопывал ногой, а другой, худенький и кучерявый, пощёлкивал пальцами и пел неизвестную джазовую песню на английском языке, загадочно улыбаясь и будто бы заигрывая с толпой. Постепенно и на лице Янки появилась радостная улыбка. Она с удовольствием вслушивалась в невесомо-шелковистые аккорды, приятно окутывающие с ног до головы, словно воздушное облако.

– Вот, значит, как ты лечишься! – Неожиданно почти над самым ухом девушки раздался весёлый знакомый голос.

Янка обернулась. Ей улыбался Матвей. В пуховике и без шапки. Матвей не любил головные уборы, а почувствовав едва уловимое весеннее тепло, и вовсе решил не прикрывать макушку. А свою шапку он частенько забывал в университетской раздевалке.

– Матвей! – Янка очень удивилась. – Какой сюрприз!

Вот только она не ожидала увидеть своего кавалера, который, как оказалось, решил пропустить лекцию из-за того, что археологию по какой-то непонятной причине заменили физкультурой, которую Матвей не очень любил. Пусть уж лучше он разомнёт свои ноги необременительной прогулкой, нежели будет отжиматься в пропахшем резиной спортзале.

– Как насчёт «Лилового рассвета?» – предложил Матвей. – Кто знает, вдруг ненароком и «археолога», прогуливающегося по улицам, встретим на обратном пути.

Янка засмеялась. Как же она будет против?

* * *

«Лиловый рассвет» напоминал маленькую уютную веранду, расположившуюся на окраине городской суеты. В кафе были красивые белые изящные столики и стульчики, напоминающие зефир, на стенах висели разноцветные кашпо с цветами, а около одного окна, украшенного бирюзовым тюлем, стояла небольшая белая тумбочка на вогнутых ножках с куполобразной клеткой, в которой на жёрдочке сидел большой попугай желтого цвета с белым хохолком. Птица рассматривала посетителей и что-то бормотала, изредка подпрыгивая и вертя головой из одной стороны в другую. Матвей и Янка заняли столик рядом с попугаем. Матвей отправился заказывать коктейли. Посетителей в заведении было не так уж и много: парочка таких же прогульщиков-студентов, троица разнаряженных кумушек и одинокий мужичок, читающий газету.

От нечего делать Янка принялась рассматривать, что происходило за окном. Люди куда-то спешили, были чем-то напряжены. Девушке безумно нравилось это размеренное спокойствие, в котором она в данный момент пребывала, будто время замерло на месте – ни спешки, ни беспокойных мыслей. Вот счастье.

На секунду Янка уставилась в одну точку. Она кого-то заметила. Нет, это вовсе не «археолог», отлынивающий от занятий, а её собственная мама, вышагивающая вдоль шоссе в своём ярко-красном пальто и белых высоких сапогах на шпильках. Только она могла месить белыми сапогами грязную жижу на тротуаре. День маленьких неожиданностей.

Разве мама не должна сейчас быть в Польше? Янка тут же отыскала в рюкзаке мобильник и набрала её номер, а сама из окна наблюдала за тем, как мама начала копаться в своей сумочке в поисках аппарата – там у неё вечный беспорядок. Через секунду в трубке послышался мамин голос. Как только Янка заговорила, мама посмотрела в сторону кафе и помахала рукой.

Пухлые пальчики мамы с длинными красными ноготками легонько постукивали по маленькой чашечке эспрессо в такт музыке, игравшей в кафе, – какой-то весёлый и затасканный попс. Она сидела рядом с Янкой и смотрела на кофейную пенку, закрутившуюся в форме воронки торнадо, словно хотела её загипнотизировать. Матвей молча цедил из трубочки молочно-банановый коктейль. Он никак не ожидал такого и, возвращаясь, чуть было не выронил поднос из рук, увидев, как Владлена, не спеша, подходила к столику, где сидела его девушка.

– Что-то я соскучилась по дому, – женщина беспокойно хлопала ресничками, накрашенными синей тушью. Казалось, она чувствовала себя немного сконфуженной, будто её застали на месте преступления. – Захотелось приехать на время.

– Как на тебя это не похоже, – хитро прищурясь, произнесла Янка.

Ещё не так давно мама в красках рассказывала дочери по скайпу, как выпрыгивала в кафе на сцену к молодым парням, играющим рок, приведя в замешательство не только толпу, но и самих музыкантов. Выгонять со сцены женщину никто не стал, ибо она принялась так энергично двигаться, словно настоящая танцовщица, тем самым вызвав бурю оваций. Увы, музыкантам пришлось признать, что их выступление оказалось не таким уж и впечатляющим, по сравнению с этими танцами.

– Ты поссорилась с Русланом, и он тебя выставил? – обеспокоенно произнесла Янка.

– Нет, что ты! – Мама попыталась улыбнуться как можно загадочнее. Она понимала, что от расспросов дочери не так легко отвертеться. – Я просто начинаю новую жизнь.

– В каком смысле?

– Однажды ночью я никак не могла уснуть и придумала себе занятие, которое могло бы отвлечь меня от бессонницы. Я включила ночник и села у окна с книжкой в руках. А потом произошло нечто! – Глаза мамы запылали слегка наигранным восхищением.

– Что? – Янка не сводила с матери настороженно-любопытного взгляда.

Матвей вздохнул, рассматривая то одного, то другого посетителя. Он знал, что мама Янки любит поболтать, поэтому это будут долгие посиделки, а это значит, что следует приготовиться морально.

– К окну стала протираться блестящая дорожка, будто ковровая, а затем словно кто-то позвал меня. Это был чей-то приятный женский голос, и мне он показался знакомым, но только лишь отчасти. Я оставила книгу на подоконнике и прыгнула из окна прямо на эту дорожку. Всё было как в тумане, ничего не видно, лишь пелена белоснежных кучерявых облаков, застилающих всё вокруг. Складывалось впечатление, будто я взлетела над небесами.

– Мама, только не говори, что ты опять решила написать книгу об инопланетянах! – От разочарования Янка скривила губы.

В этот момент попугай, напевавший весёлую мелодию, играющую в кафе, забегал по клетке и, потрясывая своим белым хохолком, словно рокер на сцене, закричал:

– Yes, sir! Yes, sir! Всегда готов!

– Да, – смущенно улыбнулась Владлена, поглядывая на птицу. Попугай будто понял слова Янки. – Я побывала в Кракове на выставке работ одного местного художника. Кажется, он экспрессионист. Я не слишком разбираюсь в живописи. И тут ко мне пришло осознание, что пора творить! В его картинах я увидела планету, которую буду воссоздавать в своих сочинениях. – Теперь в словах мамы было столько восхищения, что казалось, словно она гордилась своей идеей и, заметив неоднозначный ответный взгляд дочери, обиженно произнесла: – Что ты так смотришь на меня? Ты же ведь знаешь, что я всегда мечтала о творчестве.

– Конечно, однако три года назад ты говорила тоже самое. И что из этого вышло? Ты неожиданно занялась макраме и даже хотела прикупить гончарный круг, – вздохнула Янка.

Владлена помешала ложечкой эспрессо и сконфуженно улыбнулась.

– Макраме мне надоело, а вот что касается круга, я просто не отмыла бы квартиру от глины. Да и какой из меня гончар?

– А писатель?

– Просто раньше я не видела таких странных и вдохновляющих картин, – последовал ответ.

– А почему ты не предупредила меня о своём приезде?

– Алу никогда ни о чём не предупреждает, она появляется неожиданно! – Женщина вскинула подбородок и выпила кофе.

– Алу!? – Дочь взглянула на мать, будто та была сумасшедшей.

– Так зовут мою героиню. Ты ведь не будешь против, если она будет похожа на тебя? А вот Луо…, – Владлена ткнула пальчиком в сторону притихшего Матвея и улыбнулась.

Матвей чуть не поперхнулся трубочкой. Не хватало еще, чтобы на него был похож какой-то доморощенный инопланетянин. Янка быстро забарабанила пальцами по столу. Мама явно что-то недоговаривала. Еще эти сочинения…

– А что это вы по кафешкам рассиживаете вместо учебы? – дабы перевести тему, Владлена подозрительно оглядела обоих.

– Э-э-э, мы…? – потянула Янка и бросила взгляд на Матвея, который от напряжения обгрыз свою трубочку.

– Да, вы!

– А мы вышли немного перекусить, – брякнул Матвей и пожал плечами. Это все, что он мог сказать в данный момент.

– По другую сторону от университета? Да еще и с припухшим веком…,– Владлена прищурила один глаз. Как-никак, она была матерью и замечать даже такие незначительные изменения во внешности дочери – её прямая обязанность. Затем она добавила: –Шутники! Ну ладно, не буду мешать. Если бы я не была так увлечена своим романом, то с удовольствием отчитала бы свою любимую дочурку за прогулы, а пока мне надо бежать в ближайший магазин за блокнотом – появились свежие мысли. Кстати, а художника зовут Войтек. При случае посмотрите его картины в интернете, они гениальны.

Поцеловав Янку в лоб и улыбнувшись, мама вышла из-за стола и, помахав на прощание рукой, выбежала из кафе.