Татьяне было шестнадцать, когда она познакомилась с Романом и его друзьями Борисом и Ильёй. Не сразу Рената поняла, что её маленькая сестрёнка влюбилась в Илью. У них было много общего. Татьяна хорошо училась в школе, шла на золотую медаль, Илья был золотым медалистом и отлично учился в универе, был серьёзным и положительным героем. Ну, а остальные качества к портрету своего героя она дописала сама: честный, добрый, мужественный, нежный. Надо сказать, что внешне её герой был довольно привлекательной внешности.
Когда тайное стало явным, Рената обратилась к Роману.
– Надо что-то делать, он её не замечает, а она страдает. Да и не пара он ей.
– Хочешь, я с ним поговорю, может, не всё так плохо. Мне показалось, что она ему нравится. Может, он тоже испытывает к ней чувства?
– Нет, нет. Да и что ты ему скажешь, как бы хуже не получилось. Мне кажется, что у него из чувств только одно – чувство долга перед самим собой. Всё и везде только на пять, вот девчонка и увлеклась отличником. Должен быть другой выход.
– Слушай, а может, тебе лучше с ней поговорить, разубеди её в том, что не так он хорош, как она его себе представляет.
– Обидится и перестанет мне доверять, надо что-то другое придумать.
И придумали. Рената перестала брать сестру с собой на те мероприятия, где она могла увидеться с Ильёй, а многие вечеринки он и сам не посещал.
Невероятно, но история Татьяны и Евгения Онегина повторилась в наше время. Не имея возможности видеть своего любимого, Татьяна написала ему письмо, что было в этом письме, Татьяна и сама не помнит, или не хочет вспоминать. Разговор, состоявшийся между Ильёй и Татьяной, положил конец её первой любви, но сам Илья стал относиться к ней нежно и трепетно, как только мог. Пожалел ли Илья о том, что оттолкнул эту девушку с её чувствами, или ему просто льстил сам факт того, что он был любим, – остается и по сей день загадкой.
К вечеру все вопросы и проблемы были улажены. Осознав, что день выдался трудным, а завтрашний будет ещё трудней, команда стала потихоньку разъезжаться.
Рената почти не спала. Весь сон состоял из короткой дремоты с перерывами. Мысли, заплетаясь, одна за другую заполняли её голову, не оставляя свободного пространства. Она путалась в них, отталкивала и пряталась, но всё было бессмысленно. Хотелось кричать и плакать, но она знала, что и это бессмысленно. Татьяна тоже не спала, ворочалась, глубоко вздыхала. Наконец за окном забрезжил рассвет, через открытые окна потянуло прохладой. Не сговариваясь, сёстры поднялись. Чижик лежал на окне, наслаждаясь свежестью раннего утра. Он с удивлением посмотрел на проснувшуюся рано хозяйку, потянулся и церемонно ушёл.
Девушки пили кофе и ни о чём не говорили. Ожидание сковывало их действия. Дверной звонок прозвучал резко и неожиданно. Приехал Борис. Посмотрев сначала на Ренату, а затем на Татьяну, он сказал:
– Я за вещами…
Рената взглянула на него с недоумением. О чём он говорит, спрашивали её чёрные глаза.
– Одежда для Романа, – повторил он, запинаясь.
– Ну да, одежда, конечно, – как будто очнувшись от дремоты, повторила Рената.
Татьяна достала большую спортивную сумку, в которую уложили: чёрный костюм, белую сорочку, туфли, носки – всё, что по списку назвал Борис.
Борис ожидал в прихожей, переминаясь с ноги на ногу. Увидев Натку с сумкой, он резко шагнул ей навстречу и взял сумку из её рук.
– Сейчас поедем, подожди минутку, – вдруг спокойно, сказала Рената.
Борис замер. Перекладывая сумку из одной руки в другую, он сказал:
– Тебе не надо ехать, я сам отвезу и вернусь.
Рената надевала шляпу, принесённую вчера Инной. Шляпа была тесновата. Морщась от боли, она натянула её на самые глаза.
Глядя на то, как она собирается, он заговорил просительным тоном:
– Тебе лучше остаться дома.
Тоном, не допускающим возражений, она повторила:
– Я готова, поехали, – и направилась к двери. Борис не шелохнулся. Он посмотрел на Татьяну, как бы прося у неё помощи. Татьяна молчала, широко открыв глаза.
– Ты же сказал, надо его одеть, – она остановилась и посмотрела ему в глаза. Опустив голову, Борис пояснил:
– Там есть специальный человек, который этим занимается…
– Без меня нельзя. Какой ещё человек? Нет, я сама должна ему помочь, кто, кроме меня, знает, как он одевался. Она нервно жестикулировала рукой. Произнеся «мы теряем время», она распахнула входную дверь и вышла.
Татьяна, до этого стоявшая у стены как вкопанная, вдруг метнулась за сестрой. Борис остановил её, преградив дорогу к выходу.
– Оставь, не отговорим. Он поспешно вышел и плотно закрыл за собой дверь.
Здание морга и городское судебно-медицинское экспертное бюро находились под одной крышей в старом одноэтажном здании. В одном дворе с медицинским институтом, удобно и практично.
Борис подал Ренате руку, чтобы она вышла из машины, а затем взял лежавшую на заднем сиденье сумку. Они вошли в помещение, на дверях которого большими буквами было написано «Морг».
Комната, в которую они попали, была квадратной и по площади не более шестнадцати метров. Стены до самого потолка были окрашены серо-голубой краской. Пол выложен серой плиткой. Пахло хлоркой.
Единственная лавочка, стоявшая вдоль стены, была занята людьми, пришедшими раньше. Борис и Натка остановились прямо у входа. Он глянул на часы и удовлетворённо кивнул головой. Рената поняла, что прибыли вовремя.
Несмотря на раннее утро и широко открытую форточку, в комнате было душно. Она повернула голову к окну. У окна стояли два парня, им было около двадцати, не больше. Общие черты лица навели её на мысль – братья. Они о чём-то тихо переговаривались.
«Боже мой, – подумала Рената, – как же всё несправедливо в этой жизни. Наверняка этим ребятам как никогда нужен совет близкого человека, чтобы не наделать ошибок в жизни…»
Прервав её мысли, в тишине резко скрипнула дверь. Раскрывшуюся широко дверь Рената сразу и не заметила, так как она была закрашена той же краской, что и стены. В дверь всем своим тучным телом вошла женщина. Она была не только широкая, но и высокая. Глубокие складки сложились по всей длине её оголенных рук. Ямки на руках просматривались даже сквозь резиновые перчатки. Одета она была в синий халат и длинный прорезиненный фартук грязно-зелёного цвета. Рыжие окрашенные волосы там и тут выглядывали из-под шапочки. От регулярной стирки халат не был таким синим, как шапочка, он был белёсым. На ногах были надеты широко растоптанные тряпочные тапочки, с заломленными задниками. Её возраст установить было невозможно. Женщина явно страдала лишним весом. Пухлые щёки не давали возможности рассмотреть её маленькие глазки, блестевшие где-то глубоко, под выщипанными бровями.
Хриплым прокуренным голосом женщина произнесла Наткину фамилию во множественном лице. В сердце у девушки что-то кольнуло, и она со всей силы вцепилась в ручку сумки. Так, держась за сумку, Борис и Рената подошли к женщине. Та с высоты поднятой головы посмотрела на них. Опустить голову ниже ей не позволяла короткая и пухлая шея. От этого её взгляд казался высокомерным и непроницаемым. Она осматривала Ренату.
Перед ней стояла молодая, тридцатидвухлетняя женщина, в дорогом изящном костюме и элегантной шляпе с широкими полями. Из-под шляпы, надвинутой на самые брови, на неё смотрели чёрные глаза, с разрезом восточного типа. Длинные и густые ресницы подрагивали, как крылья бабочки на ветру. Отсутствие эмоций на белом как мел лице напомнили женщине образ Снежной королевы. Протянув руку за сумкой, она сказала:
– Давайте.
Свободной рукой Рената перехватила ручку сумки у Бориса. Теперь она держала её обеими руками, прижимая к своим коленям. Женщина недоуменно посмотрела на Ренату и повторила:
– Давайте.
– Нет! – быстро ответила Рената и громко добавила: – Я с вами пойду.
– Что? – захрипела от возмущения женщина.
– Да вы думайте, что говорите, не в театр пришли. Ишь ты, пойду, я тебе пойду. Женщина вновь потянулась за сумкой.
Борис быстро встал перед Ренатой, закрыв её своим телом.
Достал из кармана своё удостоверение и почти в нос сунул его хриплой женщине. От неожиданности та замолчала. Как только женщина оторвала свой взгляд от документа, он пояснил ей:
– Мне нужно переговорить с вашим руководством, проведите нас к нему.
– Так бы сразу и сказали, что из милиции, – оправдываясь, бурчала женщина и, повернувшись к ним спиной, вошла в дверь. Борис и Рената пошли за ней. Шли по тесному коридору. Толстушка шла впереди, всем телом заполняя проход коридора. Встречному надо было очень постараться, чтобы разойтись с ней. Несмотря на тучность, шла она быстро. Остановившись у двери со стёклами, закрашенными белой краской, женщина постучала. Стёкла в двери задребезжали. Она приоткрыла дверь и спросила: