Кукиш в упаковке, или Как отдохнуть на халяву…

– Судьба, она ж, доча, злодейка, так и ждеть, когда преподнести тебе кукиш в упаковке! Вас, городских, не поймешь. Сами не знают, чо хотять, то чини, то не надо.

В этот момент раздался звонок, и в незапертую дверь влетела соседка Света, живущая подо мной этажом ниже.

– У тебя тут что, потоп? А то у меня по стенам в туалете вода бежит. – Но, увидев меня, текущие трубы и лужи на полу, спросила: – Ты сантехника вызвала?

– А як же ж, – словами мастера сказала я. – Вот он, посмотри, – и я указала головой на сантехника.

Петр Афиногенович стоял к нам спиной и, бурча что-то себе под нос, продолжал собирать инструменты. Подбоченившись, как Солоха, и сделав ехидное лицо, соседка спросила:

– А ну-ка, посмотрим, кто там у нас? – она наклонилась в сторону, пытаясь увидеть лицо мастера. – Ну, конечно, это ж Петя-рублик, а я-то думаю, откуда потоп?

Не успев больше ничего произнести, она кинулась на звонок в дверь и пропустила в квартиру молодого человека с чемоданчиком и разводным ключом. Без лишних вопросов он зашел в туалетную комнату и покрутил этим самым ключом внизу, где проходила связка труб. Фонтан иссяк.

– Спасибо, – поблагодарила его я и, взяв тряпки, принялась собирать воду в ведро.

– Пойду, – соседка направилась к выходу, – и у меня там, наверное, натекло полно воды, надо убрать.

– Извини, Света, что так получилось, я обязательно оплачу ремонт, – убирая воду, сказала я.

– Не переживай, – махнула рукой Света, – с каждым может случиться, ты только его больше не зови протечки устранять.

Показав Пете-рублику кулак, Света ушла к себе. Молодой сантехник тем временем посмотрел на раскуроченную трубу и перевел взгляд на виновника:

– Узнаю руку мастера! Чтоб такого наворотить, надо быть потомственным сантехником или, как минимум, быть сантехником в пятом поколении. Согласен, Афиногеныч? – с иронией и издевкой в голосе спросил парень. – Учишь тебя, учишь, а ты все по принципу «сила есть, ума не надо». Это же как надо было постараться, чтобы трубы в кукиш завернуть? Мы бы с бригадой втроем так не свернули.

Пристыженный мастер-ломастер уставился в пол и что-то там рассматривал. Не поднимая головы, он понурым голосом оправдывался:

– Ты ж меня знаешь, Лёнчик, я стараюсь, токо не всегда получается.

– Не всегда, Петя, это когда хотя бы изредка, но получается, – Лёнчик продолжал что-то подкручивать, – а у вас, Петр Афиногенович, никогда!!! Пока это все, что можно сделать, я схожу за сварочным аппаратом и вернусь через час. Надо трубу новую подготовить. Будем вот здесь врезать, метр точно придется заменить! – показывая рукой, обратился он ко мне.

Я потерла лоб:

– Если это единственный выход, заменяйте, все оплачу.

Лёнчик покачал головой и кивнул в сторону Петра Афиногеновича:

– Это вот кто у нас любитель рублики сшибать. Поэтому и прозвище такое у нашего вечного подмастерья-недоучки – Петя-рублик. Вы не волнуйтесь, – глядя на меня, сказал Лёнчик, – я постараюсь к вечеру все сделать.

И они ушли, оставив меня с вывернутой трубой и полными ведрами воды. Леня, так звали молодого мастера, не обманул. К вечеру кусок новой трубы был врезан. А главное, что нигде не капало и трубы были сухими.

Но вернемся к тому судьбоносному звонку. Неля радостно щебетала в телефонную трубку, сообщая, что вчера ей в руки попалась газета с моей предвыборной речью и огромной фотографией на развороте. Она говорила и говорила о том, как хорошо, что есть такие неравнодушные люди, которые, не считаясь с личным, отдают все свое свободное время чужим детям, и о том, что ей искренне жаль, что я проиграла выборы. Она вела себя в разговоре так, как будто мы расстались только вчера. Затем последовала пара-тройка дежурных утешительных фраз, и завершила она свой монолог такими словами:

– Не переживай, подруга, каждому на том свете воздастся по заслугам.

«Я, конечно, не сомневаюсь, что на том свете воздастся, но все же хотелось бы и на этом пожить по-человечески», – подумала я.

– Слушай, я со своей приятельницей как раз собиралась отдохнуть в Турции, но, к сожалению, она заболела! – вдруг воскликнула Неля. – А билеты уже заказаны и на нее. Я каждый год вывожу своих подруг на отдых, одной ехать тоска, сама понимаешь, в дороге вдвоем веселей. А в Турции у меня куча друзей и приятельниц, я отдыхала там уже два раза. И поверь мне, лучшего места на земле нет! А самое главное, что в это время года там почти все даром. Ну, просто халява.

Она еще что-то рассказывала про прелести и красоты райского места, а у меня в ушах крутилось и крутилось одно сладкое и пьянящее слово «халява». Отдохнуть и отвлечься от вечных проблем очень хотелось. «Но ведь Неля мне чужой и незнакомый человек!» – подумала я. На улице второй день шел, а вернее, лил дождь, выборы опустошили, хотелось реветь от бессилия, а в дверь уже стучалась «подруга» хандра. И вот, наверное, стечение всех этих факторов и отключило защитный, точнее сказать, думательный механизм моего организма.

– Так ты согласна? – тоном скорее утвердительным, чем вопросительным спросила она. – Раздумывать нет времени, ответ я жду быстро: завтра днем нужно выкупать билеты на самолет.

Я тут же представила себя в объятиях теплого моря и ласкового солнца. Перед глазами поплыли образы бескрайних песчаных пляжей такой далекой и загадочной Турции. Как раз такую вот рекламу нам и бросили в почтовый ящик на прошлой неделе. Цены же, указанные в проспекте, привели меня тогда в глубокое уныние. Мне, на данном этапе безработной, это было не по карману. Вернее, цена путевки равнялась точно моей заначке. Но эти деньги я держала на «черный день». Вот этим обстоятельством я и поделилась с моей будущей компаньонкой.

Неля тут же стала ругать меня.

– Нет, – говорила она, – ты подумай, для тебя все это что? Не «черный день»?! Подумай о своем здоровье, полюби себя наконец. Ты когда последний раз отдыхала? А насчет больших финансовых затрат не парься, я же говорю, у меня все схвачено, я живу по принципу «не имей сто рублей…».

«А лучше имей и то, и другое», – подумала я, а вслух сказала:

– Спасибо, я подумаю.

– Думай, только быстрей, – промурлыкала Неля и повесила трубку.

Положив на одну чашу весов свои мечты о заграничном отдыхе, а на другую мое опасение по поводу не очень знакомой мне женщины Нели, я решила, что в людях надо видеть больше положительного, а недостатки… Они ведь есть у всех, и вообще, когда еще выпадет такая удача отдохнуть на халяву!

Первым делом я решила позвонить своей лучшей подруге Ольге. Правда, так ее называли все, кроме меня. Для меня же она Леля, или просто Лекочка. Моментально оценив ситуацию, она тут же примчалась на такси с огромными сумками в руках. Ворвавшись в прихожую и сметая все на своем пути, как цунами, Леля искренне улыбнулась и, раскинув руки, заявила с иронией в голосе:

– Ну, наконец-то и ты решила отдохнуть, как все нормальные люди! Лед тронулся, а лодка под названием «Хандра» будет потоплена нашим человеком по фамилии Айсберг.

– Можно подумать, что я мечтаю провести свой отпуск среди айсбергов на южном берегу Северного моря! – язвительно процедила я, изобразив на лице ехидную улыбку.

– Да, подруга, – сказала Леля, – с юмором у тебя всегда было лучше, чем с деньгами.

– Ты что, ко мне жить перебираешься? – застонала я, глядя на две огромные торбы в ее руках.

– Нет, дурында, буду сейчас тебя одевать на зависть всем капиталистам, – задорно произнесла она, ставя огромные сумки в прихожей. – А то после звонка вдруг перед глазами возник твой образ в деловом костюме и с серой сумкой через плечо, – Леля давилась от смеха. – Да, ни дать ни взять радистка Кэт.

– Чем тебе не нравится моя сумка? – огрызнулась я. – Очень еще даже ничего.

– Вот-вот, этому твоему «ничего» серого цвета, между прочим, который год ставят прогулы на нашей городской свалке.

«Да, – грустно подумала я, – наверное, моя подруга не так далека от истины. Что же я имею в своем гардеробе для поездки к морю?»

Я зажмурила один глаз и начала медленно загибать пальцы. Из мучительных подсчетов меня вывел окрик подруги:

– Ну что, так и будешь робко взирать на меня одним глазом, как подбитый суслик, или все-таки откроешь широко глаза и шагнешь навстречу своей доброй волшебнице? – засмеялась подруга, протягивая мне огромные пакеты.

Под словами «добрая волшебница» она, конечно же, имела в виду себя. «Да, – подумала я, – здорово все-таки иметь такую подругу, как Лелька».

О нашей с Лелькой дружбе можно написать целый роман. Мы знакомы много лет, даже и не помню сколько. Как недавно пошутила подруга, отвечая на вопрос моего десятилетнего сына, давно ли мы знаем друг друга: «Мы с ней помним еще ледниковый период». Ну, а если точнее – после восьмого класса. По совету мамы и папы я, тихая и послушная девочка, поступила в музыкальное училище, где мы с Лелей и познакомились. И хотя учились на разных отделениях (я на народном – очно, а Леля на хоровом-дирижерском – заочно), мы подружились.

До сих пор для меня загадка, почему мы так сблизились с ней, ведь более разных по характеру и темпераменту людей трудно было найти. Сколько ее помню, с юности она была веселая, открытая, импульсивная и очень смелая девушка, которая никогда не лезла за словом в карман. Справедливая была и честная, с красивым открытым взглядом. А как она рассказывала анекдоты про евреев, а как любила говорить о себе: «Я, знаете ли, из семьи старых недобитых, в тридцать восьмом всех выбили, а нас случайно пропустили». Да, характер у Лели был еще тот. И хотя носила она фамилию Ревицкая и воспитывалась в добропорядочной еврейской семье, ее старая бабушка Фима говорила с грустью: «Наша Лелечка – это ходячее пособие для антисемитов!»

Мы, не сговариваясь, поступили в один институт, окончили его и даже одно время работали вместе в музыкальной школе, но жизнь распорядилась по-своему. По сложившимся на тот момент обстоятельствам она уехала из города, поменяла специальность, семейное положение, и на несколько лет мы потеряли друг друга из виду.

Жизнь продолжалась. Дети подрастали, прибавляя проблем, в общем, наверное, как у многих – суета сует, как говаривала моя бабушка, а за повседневной суетой не замечаешь, как теряется что-то важное.