Кукиш в упаковке, или Как отдохнуть на халяву…

– А кто такой Андрюша? – спросил недовольно Дюсик.

– Это сынок тети Влады, – ласково гладя Дюсика по голове, проговорила Неля.

– А он мне кто? – не унимался Дюсик. – Брат или дружок? – продолжал он, не обращая внимания на коробку с игрушками.

В эту минуту раздался звонок, и в квартиру с веселым смехом влетел Андрюша с соседским мальчиком Игорем.

– Привет всем! У нас гости? – спросил он, глядя, как Дюсик от смущения карабкается и прячется у Нели на руках.

– Мам, можно я Игорю новую игру на компьютер поставлю и покажу, как надо пройти пятый уровень?

– Можно, – разрешила я, – только прошу взять с собой Диму. Может, и ему эта игра понравится?

Ребята ушли в детскую комнату, а мы вернулись на кухню и продолжили разговор.

– Я прямо не знаю, что это сегодня с Дюсечкой, ну нет настроения прямо с утра. Вообще-то он такая умница у меня и развитый не по годам, от него все воспитатели садика в восторге, – сказала Неля.

Выпив еще по чашке чая и поговорив минут десять, мы прошли в комнату и застали там следующую картину: Дюсик с улыбкой неандертальца, ловкостью шимпанзе и упорством носорога с остервенением прыгал на нашей двуспальной кровати и выколачивал из пружинных матрасов пыль. Одновременно в двух руках он держал по игрушечной пластмассовой машинке и при каждом новом взлете над кроватью бил их друг о друга, с наслаждением вопя: «Авария! Берегись! Авария!»

Мой сын с другом стояли тут же и беспомощно разводили руками.

– Мам, мы его хотели остановить, но он кусается. И ругается матом, – добавил, покраснев, Андрей. – Забери его от нас, а то я ничего не успею показать Игорю.

– Дюся, как некрасиво! – попыталась приструнить свое чадо Неля. – Если не слезешь немедленно, я тут же уйду, ты меня знаешь, – строго проговорила она, но при этом не сдвинулась даже на сантиметр.

Отпрыск и не думал реагировать на слова матери. Видимо, такие пустые угрозы были не впервой. Надо думать, он знал, что заботливая и обожающая его чрезмерно мамаша никуда не денется. Он продолжал взлетать под потолок, одновременно вопя, как раненый бегемот, добивая пластмассовые игрушки. Все прикроватное пространство было усеяно острыми осколками разбитых игрушек. Неля, пунцовая от бессилия и неловкости, продолжала угрожать Дюсику своим уходом. Но ей не стоило сотрясать воздух пустыми угрозами. Дюсик на них чихал с высоты нашего потолка, а потолок, скажу я вам, у нас трехметровый. И тут уже лопнуло мое терпение.

– Достаточно! – строго сказала я. – Ты сломаешь нам кровать, сейчас же прекрати!

И то ли от усталости, то ли от того, что машины были окончательно доломаны, Дюсик остановился. Неуклюже слез с кровати и, как ни в чем не бывало, повернувшись к пунцовой, похожей на свеклу Неле, слащаво-приторным голоском произнес:

– Мамочка, какая же ты у меня красавица, просто прелесть! Молодая и тоненькая, как девочка, – при этом юный льстец выпячивал и надувал губки, заламывал ручки и закатывал глазки.

К мамочке тут же вернулся здоровый цвет лица, и она, с восторгом глядя попеременно то на меня, то на Дюсика, произнесла:

– Видишь, какой он у меня ласковый, интеллигентный и необыкновенно честный мальчик.

«Да, – пронеслось в моей голове, – честный, особенно по части слов “молодая” и “стройная”». Но мамочке до боли хотелось в это верить, а хитрый сынуля знал, на какие струнки надавить.

– Ты тоже красавица, и волосики и глазки у тебя просто прелесть, – уже повернувшись ко мне, пропел маленький льстец, при этом он продолжал выпячивать губки, заламывать ручки и закатывать глазки. Мне стало не по себе: мальчик шести лет поет такие дифирамбы! Ни дать ни взять будущий Казанова. Неля же не скрывала своего обожания и с гордостью взирала с высоты своего роста на сотворенное ею чудо. А чудо, поковырявшись в носу, басом произнесло:

– Я хочу писать.

– Сейчас, сейчас, мое солнышко, потерпи, – заторопилась Неля, извлекая из дамской сумочки яркую пластиковую бутылочку.

– Дюсик не любит унитазы, – тут же пояснила она, – у него есть любимая бутылочка. Да, мой хороший? Идем, – сказала она, и парочка удалилась в туалет.

«Да, прелестно, – подумала я, – писаем в любимую бутылочку, а какаем в именную коробочку?» И еще как-то сами собой пришли на ум слова мудреца о том, что родительская любовь слепа.

Проводив своих новых знакомых, я принялась наводить порядок в комнате. Под ногами хрустели осколки пластмассы, смятые журналы и куча оберток от конфет. В комнату заглянул сын.

– Ну и знакомые у тебя, мам, – хмыкнул он, – а этот Дюсик просто герой фильма «Вождь краснокожих».

– Он еще маленький, – как-то не очень-то уверенно ответила я, – ему только шесть лет.

– Маленький, – пробурчал Андрюшка, – а ругается, как большой. Мам, – жалобно сказал сын, – не приглашай его больше, а то он все мои игрушки разломает.

– Ладно, – пообещала я, – неси мусорный пакет, будем наводить порядок.

Подготовка к отпуску шла полным ходом, а еще были хлопоты по дому, и поэтому с Нелей и Дюсиком мы увиделись только накануне отъезда. Она забежала ко мне и с порога спросила:

– Сколько у тебя будет сумок с собой в дорогу?

Я ответила, что вещей возьму немного – один чемодан на колесиках, так как не хочу носиться с торбами по поездам и самолетам.

– Хорошо, – облегченно вздохнула Неля, – а то у нас вещей – десять рук не хватит.

– Как же ты собираешься с ребенком на руках и столько вещей брать? – спросила я.

– Ничего, не впервой, да и ты, думаю, поможешь, – она весело подмигнула.

– Ты принеси несколько вещей мне, я попробую их положить к себе в чемодан, у меня там есть немного места, – предложила я. – Может, на одну поклажу у вас будет меньше.

Неля с энтузиазмом приняла мое предложение и спустя два часа вошла в прихожую с двумя неподъемными сумками. Я тут же пожалела о своем предложении, но отступать было поздно.

– Вот, это вещи Дюсика для пляжа. Он весь год мечтал искупаться в море. Я очень спешу, мне еще сегодня стрижку надо успеть сделать, – сказала она и умчалась, не закрыв дверь.

Я стояла с сумками в руках и на все лады склоняла свою инициативу. Как всем известно, эта самая инициатива наказуема. Но делать было нечего, и я понуро побрела к своему уже собранному чемодану. Раскрыв его и залюбовавшись так ладно упакованными веща ми, я перевела взгляд на пляжно-морские вещи Дюсика, которые мне предстояло допаковать в свой чемодан. «Нельзя лишать ребенка мечты», – подумала я и с новыми силами, вытряхнув содержимое чемодана, принялась упаковывать его заново. Когда вещи Дюсика были упакованы, я поняла, что моим вещам уготовано остаться дома в шкафу. Свободного места в чемодане почти не осталось. Куча аккуратных пакетов, где были сложены мои вещи, возвышалась на диване рядом.

«Что делать? Кто виноват?» – крутилось в голове. Хотя, если быть честной до конца, кто виноват, я знала, а вот что делать – нет. И от этого мне было еще хуже. Вытряхнув вещи из пакетов на диван, я стала откладывать те, без которых в конце концов можно и обойтись: второй летний сарафан отлетел в сторону, запасную пару обуви туда же. «И зачем мне два выходных наряда?» – решила я. Отобрав еще пару-тройку вещей и оставив только необходимое, я принялась за самую трудную часть моего дела. Мне предстояло втиснуть свой минимум между «пляжно-морской мечтой» Дюсика.

После часового пыхтения около чемодана мои вещи были разложены. А точнее, все, кроме левой туфли. Правая туфля удобно лежала в чемодане, втиснутая между ластами Дюсика и остальными деталями его «мечты». Но как я ни пыталась просунуть, примостить, ввинтить левую туфлю в чемодан, у меня ничего не получалось. Представив себя одиноко бредущей в одной туфле по вечерней набережной, мне захотелось заплакать, и я решила попытаться еще раз.

В этот момент позвонили в дверь. Я пошла открывать.

– Привет, пропащая душа, – весело сказала Лелька. Но, увидев меня, с тревогой спросила: – Подруга, ты здорова?

– Как никогда, – простонала я, вспоминая чемодан. – А что, я так плохо выгляжу?

– Ты на себя со стороны посмотри! – предложила Леля и подтолкнула меня к зеркалу.

– Ну и что тебе не нравится? – я всматривалась в свое отражение. – Просто я собиралась и немного устала.

– Это ясно, а вот почему ты так угрожающе держишь туфлю?

– Моль пытаюсь прибить, – съязвила я.

– Шпилькой? – уточнила Леля. – Ты лучше га зету возьми, вероятность попадания больше.