Царствование царя Алексея Михайловича

Век царя Алексея Михайловыча был веком гениев, подобно тому, как век царя Иоанна Васильевича был веком тиранов. От сего периода начала только Европа образовываться. Знаменитые современники его Людовик XIV, Иоанн Казимир, Иоанн Собеский, Христина, Кромвель, Кольбер, Мазарини, Монтекукулли, Тюренн, Дюкен, Дюге-Труэн, Рюйтер, Тромп, Паскаль, Мильтон, Пуффендорф, Мольер и Дюканж даровали царствам законы, утончили нравы, образовали войска сухопутные и морские, возродили любовь и уважение к литературе, наукам, художествам и зрелищам.

Мы увидим, что царь Алексей Михайлович следовал сим великим современникам и поставил царство свое на такую степень образованности, что Россия начала уже иметь значительный вес в политической системе европейских государств.

Борис Иванович Морозов

Собственные наши и иностранные писатели повторяют согласно, что царь Алексей Михайлович воспитан был Борисом Ивановичем Морозовым[10 - Фамилия Морозовых поступала в бояре следующим порядком:В 1465 году Михайло Яковлевич Филимонов-Морозов.– 1476 – Григорий Васильевич Морозов.– 1480 – Василий Борисович Тучко-Морозов.– 1510 – Иван Григорьевич Морозов.– 1516 – Василий Григорьевич Морозов.– 1536 – Иван Семенович Брюхов-Морозов.– 1540 – Михайло Яковлевич Морозов.– 1550 – Володимир Васильевич Морозов.– 1550 – Петр Васильевич Морозов.– 1552 – Семен Иванович Морозов.– 1554 – Михайло Яковлевич Морозов, боярин Большого полка, знаменитый по осаде Казани и званию наместника Ливонской земли, умерщвлен царем Иоанном Васильевичем. См. Карамзин. Т. VIII. C. 2, 267, 304. См. Т. IX, прим. 35. Древняя российская вивлиофика. Т. XX. C. 2 и 80.]. Несуществующая ныне фамилия сия была в России очень знаменита с XV века. Впоследствии был Василий Петрович Морозов окольничим при царе Борисе Феодоровиче годунове[11 - См. Максимович. Указатель российских законов. Указ 1601 года.]. Глеб Иванович Морозов пожалован из стольников в бояре в декабре 1638 года[12 - См. Дворцовые записки: «Того ж месяца декабря в 25 день на Рождество Христово пожаловал государь из стольников в бояре Глеба Ивановича Морозова; а у сказки стоял боярин Борис Михайлович Салтыков, а сказывал думной разрядный дьяк Иван Гавренев».] и был весьма близок к царю Михаилу Феодоровичу[13 - См. Дворцовые записки: «Сентября в 17 день, в селе Коломенском, в хоромах новых был у государя стол, а у стола были бояре князь Черкасской да Глеб Иванович Морозов».].

Борис Иванович, происходя из столь знаменитой фамилии, имел, конечно, случай получить отличное воспитание, но собственно о нем и первоначальной его службе известно нам только, что в 1626 году был он уже стольником и исправлял должность поезжанного при обеих свадьбах царя Михаила Феодоровича. Соображая согласное показание всех говоривших о нем писателей, видим, что он был муж ученый и преданный монарху. В житии Федора Ртищева сказано: «Во дни его бе болярин честен, и смотретель крайний, и царского величества от его младенческа возраста хранитель, муж крепкодушен и строитель дел царских прилежный, Борис званием Морозов. Благоволением же царским бысть силен в слове и деле».

Весьма замечательно, что ни один Морозов не служил воеводой в Сибири. Места сии были в прежние времена так важны и значительны, что знатнейшие бояре занимали оные весьма охотно, в чем можно удостовериться из списков[14 - См. Краткое показание о бывших в Сибири воеводах. Тобольск. 1792.].

Инозем. Послы

Когда царевич достиг десятилетнего возраста, то благоразумный воспитатель его имел весьма хороший случай просвещать ум царского младенца. К царю Михаилу Феодоровичу приезжали почти ежегодно послы шведские, голштинские, турецкие, персидские, польские и грузинские. Послов сих принимали обыкновенно с отличной почестью и особенным великолепием: подобные зрелища распространяют понятие каждого юноши и впечатлеваются твердо в памяти его.

Датск. Граф Матиас

В 1643 году прибыл в Москву датский генерала граф Матиас, который вступил в нашу службу, крестился и был записан в московские дворяне. Поелику о нем нигде более не упоминается, то и нельзя заключить, принят ли он был для образования царевича или для дипломатических дел. Олеарий, говоря об иностранцах, принявших в Москве веру нашу, упоминает о сем графе Шлякове и рассказывает, что он помещен был в число гофюнкеров[15 - «Того же декабря в первый день был у государя Датския земли граф Матиас Гляков, дворянин королевский, а выехал на государево имя служить и граф Матиас крестился; а крестил его Федор Иванович Шереметев; в крещении имя ему князь Лев Александрович Шляковский. И государь его пожаловал, велел ему себе служить и быть во дворянах московских». См. Дворцовые записки: «В недавнем времени крестилися в России: французский кавалер Пьер де Ремон, граф Шляков, Антон де Гран и полковник Александр Леслий из Шотландии». См. Олеарий. Гл. 24. С. 145.].

Сын Датск. короля

В следующем году приехал в Москву сын датского короля граф Вольдемар; по дворцовым запискам видно, что царевич находился при торжественном приеме оного. В путевых записках Вольдемара сказано, что царевич обошелся с ним весьма дружелюбно и говорил долго: посему можно заключить, что он знал иностранные языки[16 - См. Бишинг. Магазин. Т. X., где помещено подробное описание его путешествия.].

Кончина царя Михаила Феодоровича

Июля 12 числа 1645 года скончался царь Михаил Феодорович в день своего рождения, прожив ровно 49 лет[17 - Некоторые писатели относят кончину царя Михаила Феодоровича к 13 июля, но это несправедливо, ибо в «Дворцовых записках» сказано: против 13 числа в 4 часу ночи; следовательно, умер царь Михаил Феодорович в день своего рождения, то есть 12 июля. См. Дворцовые записки. Т. I. С. 269; Хилков полагает также: 12 июля. См. Хилков. Ядро российской истории. С. 424.]. О болезни и времени продолжения оной нет никаких подробностей, но царь, предчувствуя кончину, приказал позвать к себе царицу и царевича, простился с первой в слезах, а второго благословил на царство. Поговорив после сего с патриархом Иосифом и ближними боярами, уснул он в безмолвии с ясным лицом[18 - «Царь и великий князь Михаил Феодорович, уразуме свое к Богу отшествие, повеле привести к себе супругу свою и прелюбезнейшаго сына… и богомольца Иоасафа… и подав мир и благословение, яко некиим сладким сном успе… Лице же его царское просветле, яко солнце или яко лице Ангела». См. Древняя российская вивлиофика. Т. XVI. С. 110.].

Присяги

Никита Иванович Романов, вышед из царской спальни, возвестил всем о вступлении на престол царя Алексея Михайловича и, приняв сам первый присягу, привел к оной всех жителей Москвы и разослал во все места повеления не беспокоить царя никакими просьбами в течение печальных недель[19 - См. Theatrum Europaeum. Т. V. С. 688; «Тоя же нощи и Крест ему Государю целовали». См. Летопись о мятежах. С. 353.]. На другой день посланы были стольники, дворяне и дьяки по всем городам российским для приведения к присяге. Во всю Сибирь отправлен был для сего князь Иван Григорьевич Ромодановский[20 - Cм. Дворцовые записки. Т. I. С. 271.]. В Тулу, где стояло все войско под начальством воеводы князя Якова Куденетовича Черкасского, отправлен был комнатный стольник князь Борис Иванович Троекуров[21 - По матери Анне Никитичне двоюродный брат Михаила Федоровича. – Прим. ред.] с государевым жалованьем, милостивым словом и спросом о здоровье как у воеводы, товарищей его, так и у всех ратных людей.

Грамоты к Иностр. дворам

По изготовлении грамот к иностранным дворам отправлены были гонцы: в Англию – Моисей Никифоров Спиридонов; в Данию – Василий Петров Апраксин; в Швецию – Володимир Федоров Скрябин; в Польшу и Литву – Петр Дементьев Образцов; к персидскому шаху – Яков Семенов Родионов. К турецкому же султану отправлены были посланник Степан Васильевич Телепнев и дьяк Кузовлев.

Польский посланник

Августа 9 дня представлялся государю польский посланник. Царь Алексей Михайлович принял его в золотой палате и был одет черной опаншей, а бояре, стольники, дворяне и рынды были в черных же однорядных[22 - См. Дворцовые записки. Т. I. С. 273.].

Сватовство за царевну Ирину Михайловну

Вслед засим предстало царю Алексею Михайловичу весьма щекотливое дело: датчанин Иоанн Бекер фон Дельден, служивший при царе Михаиле Феодоровиче по дипломатической части, предложил монарху выдать царевну Ирину Михайловну за датского принца графа Вольдемара Шлезвиг-Голштинского.

Чадолюбивый царь Михаил Феодорович согласился на предложение и отправил по сему случаю (1642) посольство в Данию. Датский король Христиан IV принял посла нашего с должной честью и, объясняясь с ним в темных и неположительных выражениях насчет брака, отпустил его после первой аудиенции обратно в Россию. Иностранные писатели полагают, что Христиан IV подал вид согласия, когда разговор клонился к тому, что принц должен будет принять греко-российскую веру.

Когда послы наши возвратились в Россию, то царь Михаил Феодорович вознегодовал на них за неточное исполнение воли его относительно к перемене веры. Царь, желая дать делу сему скорейший ход, отправил 10 января 1643 года нового посла в Данию. В должность сию назначил иностранца Петра Марселиуса, на ум и верность коего возлагал особенную надежду.

Марселиусу приказано было предложить Христиану IV, что сын его будет наслаждаться в России совершенной свободой, пользоваться одинаковой степенью уважения с царевичем Алексеем Михайловичем и получит в удел города Суздаль и Ярославль.

Датский король предложил Марселиусу, прибывшему в Копенгаген 20 марта того же, 1643 года, такое множество вопросов относительно к титулам, придворному штату, разным отношениям, обширности владений, числу гражданских и духовных доходов, что царь Михаил Феодорович, будучи не в состоянии дать решительный ответ на мелкие подробности сии, отвечал, что он оставляет их будущему положению, а дает принцу 60 000 червонцев на первоначальное обзаведение.

Христиан IV удовлетворился ответом сим и отправил сына своего в дорогу 23 октября, присоединив к нему двух послов и 300 разных лиц. Принц поехал с сей многочисленной свитой водой до Данцига, а оттуда сухим путем через Польшу. На границе был он встречен Юрием Андреевичем Сицким[23 - Его прабабка Анна Романовна Захарьина-Юрьева – сестра царицы Анастасии, то есть по этой линии он тоже родич Алексея Романова. – Прим. ред.], который имел при себе роту боярских детей, роту казаков и две роты стрельцов.

Встретив принца с должной честью, предложил ему Сицкий двое саней, из коих первые были убраны как внутри, так и снаружи алым бархатом, вышитым золотыми и серебряными узорами, а другие, убранные подобным же образом, но красным сукном. Января 20 числа 1644 года подъехали они к Москве, и принц, остановясь, оделся сам и нарядил всю свиту свою в самое великолепное одеяние.

Въезд жениха в Москву

Вблизи столицы встретили его несколько сотен рейтаров, боярских детей и стрельцов, предводимых боярами, а несколько далее – первейшие государственные чиновники. Принц должен был пересесть в гораздо более великолепнейшие сани и въехать в Москву в следующем порядке: впереди шло 30 рот стрельцов с распущенными знаменами, за ними 600 рейтаров в красных мундирах, а далее разные придворные служители в весьма богатых одеяниях и 10 благородных юношей, рынд, в алых бархатных плащах, обложенных зубчатым серебряным галуном. Затем следовала свита датского принца, а потом он сам с послами родителя своего. Шествие заключалось опять рейтарами и стрельцами.

Царь Михаил Феодорович принял гостя своего весьма милостиво, царевич Алексей Михайлович обошелся с ним дружелюбно, а духовенство, чиновники государственные и купечество поднесли ему хлеб и соль со множеством разных богатых подарков. Датский писатель говорит: царь сказал нашему принцу: «Ты заменишь мне потерянного сына».

С самого приезда, января 1644 года, наслаждался датский принц при дворе нашем знаками особенного уважения, но дело о свадьбе продолжалось так медленно и с таким множеством разнородных требований с обеих сторон, возражений польского легата и замечаний шведского посланника, что царь Михаил Феодорович окончил жизнь, не заключа ничего о браке сем.

Неудовольствие Вольдемара

Легко понять, что Швеции и Польше не мог быть брак сей приятен, но и России не приносил он никакой пользы. Вольдемар хотя и был законный сын датского короля, назывался принцем, имел несколько владений в Голштинии, но, состоя в побочной линии, не имел никакого права на престол и известен был в Дании под именем графа Гильденлеве (Guldenleve).

Датский писатель полагает неуспехом дела сего другую причину. Донские казаки, говорит он, приезжали довольно часто в Москву и, невзирая на их криводушные поступки против России, принимаемы были весьма ласково. Тридцать человек казаков сих, ехав из дворца, хорошо угощенные, встретились с датчанами и прибили их. Вольдемар принес о сем жалобу, но через несколько дней партия тех же казаков, ехав от Федора Ивановича Шереметева, встретила опять несколько датских чиновников и разбила их нещадно. От сего случая родились опять новые жалобы, но поелику датчане производили самые разные буйства, то им запретили выход из двора.

Выезд Вольдемара

Царь Алексей Михайлович решил дело сие весьма скоро: известил Вольдемара через Семена Лукьяновича Стрешнева, что он на брак не согласен, послал ему и свите его весьма значительные подарки, приказал выдать им 14 000 рейхсталеров на дорогу, назначил провожать их до границы и выпроводил через месяц по кончине царя Михаила Феодоровича из Москвы.

Скорейшему решению дела сего содействовало также прибытие датских послов, которые просили ответа: почему задерживают Вольдемара и свиту его? Послы сии требовали 200 000 рейхсталеров, издержанных ими и голштинскими послами[24 - См. Theatrum Europaeum. Т. V. С. 690.].

Кончина царицы Евдокии Лукьяновны

Августа 18 [1645 года] скончалась царица Евдокия Лукьяновна, дщерь того безызвестного российского дворянина, который, перешед из укромной хижины своей в царские чертоги, хранил в оных знаки прежнего ничтожества своего. Оконча печальный долг погребения матери, пошел царь пешком в Троицкий монастырь и, пробыв там несколько дней, приготовился постом и молитвами к принятию тягостного царского венца.

Венчание на царство

Сентября 28 числа в воскресенье, на память преподобного Харитона Исповедника, последовало венчание на царство. Поставление совершено было патриархом Иосифом в соборном Успенском храме по обрядам, принятым при венчании Владимира Всеволодовича Мономаха (1114). Знаменитый Авраамий Палицын, отягченный маститой старостью и великими заслугами своими во время нашествия иноплеменных, украшал добродетелями своими число духовных особ.

Речи царя и патриарха

Замечательно, что в речах, произнесенных царем и патриархом, не упоминалось о царях Борисе Феодоровиче годунове и Василии Ивановиче Шуйском. Исчисляя положение России, переходили они прямо от царя Феодора Иоанновича к Михаилу Феодоровичу. Последний был в сем случае умереннее, когда ему предлагали удалить гроб царя Бориса Феодоровича, то царь отвечал: Борис был враг моему роду, но он был царь. Михаил же Феодорович поставил гроб царя Василия Ивановича Шуйского к гробам прочих царей России.

Сродич и дядька

Когда царь возвращался в чертоги свои, то Никита Иванович Романов осыпал его трижды золотыми деньгами в церковных дверях. При сем же обряде упоминаются в наших актах в первый раз два значительных мужа: Лукьян Степанович Стрешнев и Борис Иванович Морозов. Первый назван сродич и держал царский венец; а второй наименован дядька государев и ближний боярин.

Торжество и милости

Засим следовало трехдневное торжество при царском дворе, ознаменованное разными милостями и следующим производством:

Пожалованы в ближние бояре из бояр царя Михаила Феодоровича:

Федор Иванович Шереметев.