Образцовая участковая

– Ага, а затем начинают сразу везде названивать, – неприветливо ухмыльнулся старший прапорщик, давно обзаведшийся «толстой кожей» и относившийся к рабочим вопросам без проявления личных эмоций, – и, требуя немедленно задержать вероломных преступников – а те по всем мыслимым и немыслимым параметрам успели уже укатить в смежную область – создают нам глупую работу и дополнительные проблемы.

– Не поняла?! – непритворно возмутилась не очерствевшая полицейская, способная пока еще воспринимать чужую беду как собственную. – Ты хочешь сказать, что и помогать мы им совсем не обязаны – так, что ли, Палыч, прикажешь тебя понимать?

– Нет, нисколько, – не изменяясь в лице, возразил Алексеев, удивляя «олимпийским спокойствием», – просто я пытаюсь предупредить, что мы едем фиксировать преступление, относящееся к разряду «непобедимых», а значит, раскрыть его навряд ли когда получится; другими словами, мы следуем сейчас «вешать» очередную «темнуху», за которую, обрати внимание, начальство нас не похвалит.

Дальше ехали уже молча, каждый думая о своём: старослужащий прапорщик – о скорой пенсии, деятельная девушка – о применении достигнутых навыков, где она проявит необычайные способности, легко добьется ошеломляющего успеха и тем самым докажет, что не раскрываемых преступлений – их попросту не бывает! Их раздумья продолжались вплоть до того момента, пока они не подъехали к небольшому населенному пункту, на въезде обозначенному табличкой: «Котасово».

***

Деревушка оказалась небольшой и состояла из четырех непродолжительных улиц: одной продольной, следовавшей вдоль трассы, и трех поперечных; удивительное дело, но, кроме одноэтажных и двухэтажных жилых строений, в ней располагался в том числе и небольшой метизный заводик. Углубляться далеко не пришлось: пострадавшая старушка жила на самом первом проулке, в третьем доме от края. Неприхотливое жилище представлялось непривлекательной постройкой, в основном бревенчатой, но снаружи оббитой еще и обветшавшими досками; входная дверь располагалась, как и три основных окна, с фасадной части и выглядела прочной, железной конструкцией – она оказалась не заперта. Хозяйка ждала их в кухонном помещении, находившемся сразу вслед за проемом, позволявшим попасть в жилую часть и установленном в конце «холодного коридора».

– Канарейкина Агрипина Корнеевна, восемьдесят два года, – шепотом пояснил Алексеев, отлично знавший всех местных жителей, – говори «погромче»: она плохо слышит.

– Здравствуйте, бабушка, – обратиться по-другому у Владиславы просто не повернулся язык, – расскажите, пожалуйста, что с Вами сегодня случилось?! – как и советовал более опытный напарник, она старалась выражаться по возможности громко.

Задавав самый обыкновенный вопрос и дожидаясь вразумительного ответа, кареглазая красавица пристально уставилась на первую потерпевшую, с какой ей довелось иметь служебное дело. Вместе с тем особо выделить что-то не получилось, потому как взору представился вид самой обыкновенной престарелой женщины, отличавшейся невысоким ростом, худощавым телосложением, сморщенной кожей, потухшим взглядом и развитой тугоухостью; одежда хозяйки выглядела неброской и отличалась красным, цветастым, халатом, фланелевым и домашним, однотонной косынкой и легкими тапочками (в доме работал газовый котел и было тепло).

– Что, что ты, «дочка», спросила? – переспросила старая женщина, явно не понимая поставленного вопроса.

Новоиспеченная сотрудница открыла было рот, чтобы вновь повториться, но неожиданно ее опередил помощник, оказавшийся в части ведения беседы с согбенными старцами более сведущим.

– Нет, не так, постой… – оборвал он просившийся вопрос, а следом обратился уже непосредственно к престарелой хозяйке: – Агрипина Корнеевна, а скажите-ка нам: где находятся Ваши денежки?

– Ой! – словно проснувшись от долгого, тревожного сна, всплеснула руками жестоко обманутая старушка и слезливо запричитала: – Украли! Всё стащили, похитили! Двести тысяч давешних накоплений сволочи умыкнули!

– Тише, тише, – всеми силами Слава старалась успокоить разволновавшуюся потерпевшую и убедить ее говорить только по сути, – пожалуйста, расскажите нам о случившемся ограблении поподробнее.

Далее, с помощью опытного Палыча и пройдя через «великие испытания» усердной участковой удалось выведать и подробно задокументировать примерно следующее: «Сегодня утром, между десятью и одиннадцатью часами, к Канарейкиной явилась незнакомая женщина (ее приметы: светловолосая, невысокая, полная, любезная, одета в черную шубу) – она представилась представителем социальной защита и предложила обменять денежные знаки, вышедшие из оборота, на новые, пару дней назад выпущенные; после себя она оставила нечто, похожее на квитанцию (с фиктивной печатью и неразборчивой подписью) и составленное очень неряшливо, а также двести бумажных листов, внешне схожих с денежными купюрами, достоинством в тысячу рублей, но отмеченных характерной надписью: «Не является платежным средством» – вещественные доказательства упакованы надлежащим образом и с места происшествия изъяты»; в итоге на всё про всё ушло чуть более двух с половиной часов, зато материалы доследственной проверки оформились в полном объеме, и без единой помарки.

– Садись в машину, и поехали наконец-то «на базу», – сказал Алексеев, когда они, уставшие, выходили на улицу, – сегодня пятница, и хотелось бы очутиться дома немного пораньше, тем более что неизвестно, чего еще ночью будет.

– Постой! – вдруг напряглась участковая, когда уже уселась на пассажирское место; она указала рукой на двухэтажный деревянный особнячок, стоявший по тому же самому ряду, но, единственное, установленный с той стороны центральной проезжей части: – А в этом доме кто проживает? Мне кажется, Палыч, или у него по всему периметру виднеются уличные видеокамеры?

– Да, и точно, – с удрученным вздохом выпалил враз погрустневший прапорщик, начинавший понимать, что день сегодня затянется, – видеонаблюдение есть, но вот только… – заметил он с небольшой надеждой, – его сейчас дома, наверное, нет: он человек занятой – частный предприниматель! – находится в постоянных разъездах, и в древне его «днем с огнем не сыщешь».

– Хорошо, – ни на грамм не поверила въедливая сотрудница, со свежими силами готовая работать вплоть «до полной победы», или, другими словами, до раскрытия первого преступления, – сейчас мы твои слова проверим, и если они подтвердятся, то спокойно – с чувством исполненного долга! – отсюда уедем; а пока, Палыч, извини, мы не отработали самое ответственное мероприятие… тем паче, – она вновь указала на особняк ухоженным пальчиком, – гляди-ка: там освещение в окнах горит, – на улице уже начинало темнеть, – а значит, внутри непременно кто-нибудь есть, и мы обязательно с ним побеседуем.

– Логично, – нехотя согласился более зрелый сотрудник.

На продолжительные, настойчивые звонки, осуществляемые в домофон, установленный снаружи выдвижных железных ворот, открывать вышел лично владелец коттеджа; он оказался директором регионального отделения фирмы «РУССТРОЙ» и представился Самородковым Андреем Юрьевичем. Как и обычно, первым делом пытливая девушка принялась въедливо его рассматривать и смогла выделить следующие основные особенности: мужчина достиг тридцатипятилетнего возраста, чуть-чуть не дорос до высокого роста, телосложением сравнивался с ее напарником, но отличался черными волосами, уложенными аккуратной прической, зачесанной строго назад, и карими глазами, темными и для постороннего взгляда непроницаемыми; одет он оказался, вопреки домашнему обиходу, в отутюженные серую рубашку и стильные брюки.

– Чем могу служить нашим органам? – поступил от него шутливый вопрос, заданный дружелюбным тоном; по-видимому, на чрезмерную назойливость он либо не обратил внимание, либо сразу же вошел в непростое, если не сложное положение, справедливо предположив, что по незначительным пустякам его беспокоить не будут, либо (что наиболее вероятно) был сражен несравненной красотой побеспокоившей его очаровательной участковой.

– Простите, – начала Шарагина с обычного извинения, едва все формальности с представлением оказались улажены, – но в деревне совершено серьезное преступление, и нам потребуется Ваша гражданская сознательность и частная помощь – какая? – что ж, перейду сразу к делу: у Вас видеокамеры записывают?

– Да, – представительный мужчина немного напрягся, ожидая завуалированного подвоха, – записи хватает на пятьсот гигабайт – это примерно неделя… так какой, вы говорите, вас период интересует?

– Я пока ничего еще не сказала, – возразила ему Владислава, но, быстро сообразив, что к ней обратились с простым, наводящим вопросом, моментально поправилась: – Нас сильно заботит сегодняшний промежуток времени, оказавшийся между десятью и одиннадцатью часами – сможем мы его просмотреть?

– Безусловно, – облегченно выдохнул частный предприниматель, скорее всего замешанный в чем-то противоправном (по крайней мере так подумалось сообразительной девушке), – чем смогу, тем в общем-то помогу. Прошу проследовать в дом, – он изобразил характерный жест, указывавший, что почитаемым гостям необходимо следовать впереди.

Очутившись внутри, кареглазая брюнетка отметила, что внутреннее убранство является изысканным и шикарным, соответствующим статусу директора столь значимой фирмы; особо она отметила, что стены были оббиты лакированной, фигурной доской, что потолок являлся подвесным, исключительно белым, что полы устилались ровным и гладким паркетом, практически не имевшим видимых стыков, и что обстановка выглядела самой современной и, несомненно, предполагавшей значительные капиталовложения. Самородков провел посетителей на второй этаж, где у него располагалась отдельная комната (как он ее назвал, техническая каморка), и предъявил для ознакомления сохранившиеся видеофайлы; здесь можно еще сказать, что в электронных нововведениях, установленных в особняке, он разбирался неважно, причем, для того чтобы осуществить просмотр, даже намеревался вызвать из города закрепленного за аппаратурой специалиста; но возможность подключить профессионала ему не представилась: взглянув на удрученного Палыча и сообразив, что в предложенном случае время расследования чрезвычайно затянется, Слава приняло ответственное решение и согласилась разобраться с просмотром сама, что называется, лично. Молодая девушка, естественно, она в той или иной мере знакомилась со всеми новинками промышленного прогресса и сумела справиться с возложенной на себя задачей в течении каких-то семи минут, а еще через пятнадцать в ходе ускоренной перемотки обнаружила требуемый отдельный фрагмент. Увеличив найденное изображение, она смогла выделить расплывчатый вид незнакомой женщины, светловолосой и невысокой, достигшей возраста лет тридцати пяти и одетой в черную шубу – описанные старушкой приметы совпадали полностью и зафиксированное фото перекочевало в простенький смартфон «Samsung», принадлежавший великолепной красотке.

– Готово! – воскликнула усердная участковая, проверяя, что нужный файл сохранился, и собираясь на выход. – Вот теперь, с чувством исполненного долга, как не скажет один мой новый знакомый, можно отправляться «на базу». Спасибо, Андрей Юрьевич, – обращалась она уже к хозяину, как раз входившему в техническую каморку (всё время просмотра он занимался личными, хозяйственными делами), – Вы нам очень помогли. Я очень надеюсь, что и впредь мы с Вами продолжим активно сотрудничать – вот возьмите мою карточку, – она протянула владельцу особняка заранее заготовленную визитку, – и звоните мне по любому поводу, но только, – она спохватилась, заметив в сказанных словах неслужебную подоплеку, – касающемуся оперативной работы.

Далее, они напрямую обменялись номерами телефоном, занесли их в смартфоны (гостья – в дешевый «Samsung», владелец особняка – в дорогущий, современный «iFhone») и полицейские, сопровождаемые услужливым директором «РУССТРОЯ», вышли на улицу. Вежливо попрощавшись, блюстители порядка отправились обратной дорогой.

– Кстати, Палыч, – обратилась участковая к помощнику, когда они уже выехали за пределы деревни, – а ты случайно не обратил внимание, что на голове у цыганской мошенницы надет парик, то есть, мало того что она, по твоему утверждению, приехала непонятно откуда, так она еще и старается активно маскироваться?

– Нет, – честно признался ей Алексеев, весь период, пошедший на ознакомление с видеоаппаратурой, проскучавший сидя на стуле и всеми силами старавшийся побороть нежеланную, неожиданно подступившую, дрёму, – единственное, о чем я могу с точностью утверждать, что она явилась со стороны заводы, значит, машина ее ожидала либо где-то у проходной, либо на противоположном краю, чтобы сразу же ехать прочь, устремляясь к границе соседнего региона; между прочим, от деревни Котасово она располагается на удалении всего полутора километров. Но с чего ты взяла?! Я сейчас про поддельные волосы?

– Поверь, я девушка, – заверила восхитительная брюнетка, испытывая чувство гордости и немного выпячивая вперед бесподобную грудь (к сожалению мужчины, прикрытую толстым, утепленным бушлатом), – и в подобных вещах хорошо разбираюсь; словом, не сомневайся, у обманутой жертвы она была в парике. Другой вопрос, – посчитав, что рабочие моменты выяснены, она переключилась к насущным, личным проблемам, – Беляев мне пояснил, что якобы ты покажешь мне дом, где я впоследствии буду жить – это правда?

– Хм? – ненадолго задумался Палыч, словно что-то прикидывая. – Он ничего такого не говорил, но, полагаю, предполагал избушку-развалюшку, где недавно жил райковский участковый, – имелось в виду прикомандированный, – и которая, после его слишком быстрого бегства, какое-то время пустует; да, скорее всего, он выделил тебе именно ее, потому что других у нас попросту нету. Приедем на место – покажу; но мне почему-то кажется, что она тебе не очень понравится, – невольно его взгляд скользнул по превосходному маникюру, затем по нежной коже, а следом по шикарной прическе, – такой эффектной даме не к лицу проживать в неприглядном… пристанище, – он хотел сказать «бомжатнике», но, как следует подумав, благоразумно поостерегся.

– Там что-то не так? – сразу же поинтересовалась впечатлительная красотка, непроизвольно поморщив остренький, лисий носик. – Слишком загажено?

– Нет, но все-таки… – запинаясь и не представляя, как получше объяснить, ответил водитель, когда машина уже въезжала в пределы поселка, – сама скоро увидишь.

В течении следующих пяти минут они неспешно добрались до полицейского участка, однако останавливаться у него не стали, а проехали еще двести метров и встали напротив неказистого одноэтажного домика, крытого железной обшарпанной крышей и огороженного дощатым забором, покосившимся, а местами и вовсе отсутствовавшим. Проведя жгучую брюнетку через хиленькую калитку, Алексеев остановился перед деревянным крыльцом и достал из-под приступков огромный железный ключ, после чего неприятно заскрежетал им в старинной личине – и вот в конце концов они оказались во внутренних помещениях. Первым, что бросилось в глаза любопытной красавице, было полное соответствие общим особенностям деревенских конструкций, то есть в ее будущее жилище можно было попасть, минуя «холодный коридор», где по левую руку располагалась еще и терраска, а по правую – простенький туалет. Как и во всех аналогичных постройках, новоиспеченная хозяйка попала сначала на кухню и с огромным неудовольствием заключила, что морозный воздух, оказавшийся внутри, едва ли чем отличается от оставшегося снаружи.

– Бывший участковый установил электрический котел, но, пока в избушке никто не жил, я его по понятным мотивам не подключал, – как будто бы извиняясь, внес ясность помощник. – Между тем он у него достаточно мощный и нагреет помещения за час, как максимум, полтора.

– Тогда включай уже его поскорее, а заодно объясни, как им следует пользоваться, брр! – непривыкшая девушка машинально вздрогнула и передернулась всем своим восхитительным телом. – Странное дело, видимо, прежний жилец не сильно баловал себя комфортабельной обстановкой, – делилась она впечатлениями, осматривая непривлекательное убранство, – значит, хлипкий стол, пара табуреток, допотопный холодильник и электроплитка «Мечта» – на кухне; вполне сносная кровать, застеленная, по-моему, свежим бельем, платяной шкаф, письменный стол, металлический, прочный стул – это в единственной комнате… что ж, не густо, но и не пусто. Послу-у-шай, Палыч, – обращаясь к напарнику, блистательная красотка интригующе растянула первое слово, – а не выделишь ли ты мне чистый комплект постельного белья: на здешнем спать я все-таки не рискну.

– Без проблем! – воскликнул он с торопливой готовностью, но следом, немного смутившись, добавил: – Если, конечно, жена, прознав, кому оно предназначено, не окажется против. В общем, ты тут, Слава, пока обустраивайся, – говорил старший прапорщик, нажимая включатель электро-котла; досказывал же он начатую фразу, когда уже направлялся на выход: – В любом случае я вернусь, заодно захвачу чего-нибудь к ужину.

– Приезжай в участок! – послышался мелодичный окрик, когда убывавший мужчина одной ногой очутился уже за порогом. – Мне необходимо закончить одно несложное, но чрезвычайно важное дело.

Пока напарник отсутствовал, Шарагина пешком проследовала в поселковое отделение (благо по ходу дела она позаботилась обзавестись вторым комплектом ключей), когда же тот вернулся, усердно работала на компьютере, установленном в другом кабинете (смежном тому, где при знакомстве находился помощник), и распечатывала только что составленные ориентировки, в которых особый упор делался на цыганскую национальность и наличие у преступницы светловолосого парика.

– Всё, я закончила, – отчиталась старательная девушка, принимая от второго сотрудника свеженькую постельку и незамысловатые съестные припасы, «пожертвованные» сердобольной супругой, мысленно убежденной, что она собирает ужин скромному, еще не обжившемуся парню, но никак уж не бесподобной, умелой красавице, – теперь можно отправиться по домам… кста-а-ти, Палыч, а ты ведь на машине поедешь? – последовал утвердительный кивок головой. – Тогда сделай доброе дело, развешай по людным местам штук десять аншлагов, – и она протянула ему небольшую пачку отпечатанных на принтере расплывчатых фотографий, где внизу значился «кричавший текст», передавший основные приметы и убедительные предупреждения.

Засим они в тот день и расстались.

***

– Ты спишь? – услышала Владислава вопрос, прорывавшийся сквозь динамик мобильника, едва подняла смартфон с табуретки, установленной рядом с кроватью, и прислонила его к небольшому, аккуратному уху; несложно понять, что час был поздний и что она давно уже находилась в новой постели.

– Уже нет, – разочарованная девушка ответила несколько недовольным голосом: ей снился приятный, сказочный сон, а его беззастенчиво и беспардонно прервали, – ты чего, Палыч, звонишь – ты, вообще, на время смотрел?!

– Давай поднимайся, – в свою очередь помощник говорил короткими, отрывистыми, но очень понятными фразами, – у нас происшествие… якобы стреляют из автоматов… возьми с собой «пистик»… на сборы пятнадцать минут… всё, жди – я скоро подъеду.

«Хорошо еще сейчас темень, и можно не краситься, – первое, о чем разбуженная красавица подумала, взглянув на часы и определив, что стрелки приближаются к двум часам ночи, – надо только «по-быстренькому» умыться, причесаться, собраться и можно двигать в дорогу: я и так превосходно выгляжу, – все же она не смогла удержаться, чтобы не глянуть в миниатюрное зеркальце, прикрепленное в папке [да, перед первым опасным выездом кареглазая брюнетка думала совсем не о том, что с ней может случиться чего-нибудь нехорошее, и даже трагическое; нет, больше всего ее заботило, как в момент сурового, сложного испытания она сумеет себя преподать (впрочем, как и любая из представительниц прекрасного пола)], – что он там говорил? Ага, обязательно захватить с собой пистолет, хотя, если честно, в «развалившемся сарае» я бы его и без напоминания ни за что не оставила – пусть даже и в металлическом сейфе! – она подумала про железный ящик, прочно прикрученный к полу и расположенный прямо у нее под кроватью. – Ну что, с момента звонка прошло всего семь минут, а я уже полностью собрана, – шептала сотрудница, помещая табельное оружие в уставную кобуру, крепившуюся к широкому поясу, – осталось, единственное, надеть теплый бушлат, меховую папаху и дождаться приезда Палыча». Едва она подумала о напарнике, как с улицы послышался характерный звуковой сигнал, похожий на громкое кряканье. «А ведь сказал, что пятнадцать минут, – посетовала приятно удивленная девушка, накидывая теплую куртку и направляясь на выход, – сам же уложился за десять, – дальше последовала фраза уже немного шутливая, – вот и верь после этого людям».

– Чего там, Палыч, случилось? – любознательная участковая попыталась дознаться сразу же, едва уселась в машину; лишь сейчас она поняла, что значительно разволновалась и начинает немного подрагивать. – Ты вроде обмолвился, мол, «стреляют из автоматов»?..

– По крайней мере так мне поведал дежурный, – честно признался водитель, выводя транспортное средство на основную дорогу (служебное жилье находилось чуть в стороне), – он позвонил и, особо не вдаваясь в подробности, передал, что ему «отзвонился» какой-то аноним и женским голосом сообщил, будто бы в деревни Милошево пьяные придурки учинили автоматическую стрельбу. По сути, на отработку столь сложного вызова надлежало бы запросить подкрепление – что я, не сомневайся, и сделал – но оказалось, что все свободные сотрудники, дежурящие в Райкове, находятся на срочном задании, по их мнению, много более важном и, конечно, существенном; короче, территория наша, а значит, при любых условиях отрабатывать происшествие нам, а не кому-то другому.