Образцовая участковая

– Навряд ли, юная леди, – усмехнулся Кальян не дружелюбно, но и не ни приветливо, – сразу видно, что ты еще нисколько не опытная, а только вчера «соскочила» со «школьной скамьи». Короче, давай поступим так: ты сейчас записываешь, что я ничего не знаю, ни понимаю – если, конечно, у тебя нет чего-нибудь посущественнее и ты не собираешься меня сейчас арестовывать – а затем ты меня отпускаешь – я и так тут, любуясь на тебя, основательно задержался – и мы с тобой на какое-то время простимся. Впоследствии, если у вас, у полицейских, появиться хоть что-то более значимое, вы меня снова вызовите, предъявите официальное обвинение, и мы будем с вами общаться как принято по закону, то есть с защитником и с предъявлением доказательств; пока же, извини, если бы не твое божественное очарование, я бы стал утверждать, что понапрасну потратил здесь время, а возможно, что и выдвинул бы какую-нибудь небезосновательную претензию, ну, так, чтобы не зазнавались и много не расслаблялись, – последнюю фразу он договаривал, многозначительно улыбаясь и выставляя напоказ полностью золотые зубы.

– Как пожелаете, – нехотя согласилась огорчённая девушка, хотя, если говорить откровенно, она и не рассчитывала, что при первой встрече сумеет добиться чего-то большего; впрочем, пообщаться с главным подозреваемым неопытная следователь была просто обязана.

В дальнейшем за десять недолгих минут она набрала стандартный текст никчемного объяснения, распечатала набранный текст на принтере и дала криминальному авторитету под роспись. Не ознакомившись с содержанием, а лишь сказав: «Я Вам, милая красавица, полностью доверяю», Кальян размашисто расписался (все равно бы, в случае чего, он потом ото всего отказался) и, не задерживаясь долее, но вежливо попрощавшись (видимо, за короткий промежуток обстоятельной беседы, почувствовав достойную противницу, он смог проникнуться к ней вполне заслуженным уважением), твердой походкой проследовал к выходу.

Как только захлопнулась входная, железная дверь, позволявшая выйти на улицу, в кабинет зашел удрученный Палыч, весь период предварительного опроса просидевший в соседнем кабинете и не мешавший вновь назначенной сотруднице набираться первоначального опыта; по его теперешнему состоянию можно было сделать неутешительный вывод, что на субботний день он запланировал какое-то значимое мероприятие, которое, по воле несчастливого случая, у него либо совсем провалилось, либо откладывалось на неопределенное, долгое время. Тем не менее он смог приветливо улыбнуться, показывая, что в случившихся неприятностях виновата отнюдь не требовательная напарница, а исключительно давно опостылевшая работа, и протянул ей оперативную кобуру, прочную, кожаную, крашенную коричневой краской и расписанную замысловатым узором, назвав ее душевным и крайне нужным подарком:

– На вот возьми: ее носить чуть-чуть поприятнее – а то чего ты будешь себе талию килограммовым пистолетом оттягивать? Спрячешь оружие подмышку – там оно и меньше чувствуется, да и извлекать его немного удобнее; но, единственное, одевай «ка?буру», лишь когда находимся здесь, в поселке, когда же выезжаем в Райково, нацепляй уставную, ну, так, «от греха подальше» – сама должна понимать?

– Спасибо, Палыч, и да… – усердная брюнетка поняла, что, охваченная чрезмерной активностью, она «крадет» у исправного, исполнительного прапорщика его свободное, личное время, – езжай уже отдыхай: с остальным я сама как-нибудь справлюсь, тем более что ничего серьезного делать не собираюсь, а лишь составлю подробный рапорт, отмечу в нем проделанную нами двоими работу, а затем заполню необходимые документы, требуемые по краже.

– Хорошо, – согласился Алексеев, кивнув на поступившее предложение головой, оставил нужный, невероятно удобный, презент и торопливой походкой направился к выходу.

***

Время близилось к четырем часам пополудни, а трудолюбивая участковая еще только заканчивала незапланированную работу, неожиданно свалившуюся в субботние сутки. Вдруг! Она неприятно вздрогнула – это завибрировал ее телефон, находившийся в полицейской форме и оставленный в теплом бушлате, брошенном, как известно, на подоконник. «Кто еще там? – непроизвольно пронеслось в ее голове. – Неужели снова что-то случилось?» Она оказалась права: звонил оперативный дежурный.

– Послушай, Слава, – с той стороны сотовой связи послышался вкрадчивый голос, принадлежавший мужчине, достигшему среднего возраста, – не могу дозвониться до Алексеева, поэтому принимай вызов ты – похоже, ты сегодня чересчур нагрешила? – в общем, в деревне Дыбки, что на самом краю нашей области, отмечено ножевое ранение – кто, кого, куда? – не знаю, но выезжать кому-то необходимо. Мои, – он имел в виду районную оперативную группу, – сейчас все заняты, а преступление, по сути, серьезное, так что кто-то немедленно должен выехать, на месте прояснить случившееся происшествие, а там, когда появиться конкретика, уже начнем думать, как надлежит поступать в последующем. В общем, ты меня поняла: территория ваша – вам и расхлебывать… фамилия потерпевшего Афонов, злодейки Малинова… «отзвонилась» соседка – она не представилась, – передал ответственный основную информацию и сразу повесил трубку.