Возрождение, или Граната в руках обезьяны

– Путь удлиняется почти в два с половиной раза.

– Но он проще, нужен мотор, аккумуляторы. На сколько энергии батареи бластера хватит для катера? Аварийный конденсатор мне одному не достать. У сельчан тырить для себя любимого и где-нибудь бросить не по-человечески как-то.

– На десять часов, если не перегружать.

– Пятнадцать штук, значит, семь дней похода.

– Семь суток со скоростью тридцать километров в час, составит пять тысяч сорок километров пути, а у нас водный путь займет… по прямой через моря-океаны где-то одиннадцать тысяч.

– Но по нашей реке можно плыть, не включая мотор. Это сохранит энергии на тысячу пять километров Украинского Днепра.

– А на лодке еще меньше ее надо, она легче.

– Ее еще оборудовать надо, да и океан не речка, чтобы на корыте плавать.

– Ничего, состряпаем. Уморила ты меня, сначала вперед к звездам, затем сидеть, не двигаться. Давай спать, утро вечера мудренее.

Утром, прихватив лопату, сделанную из легкого металлопласта, отправился в забой. Возле МО находился хозблок, учитывая близость к реактору, он пострадал меньше всех. Утилизация отходов всегда сопровождается неприятными запахами, значит, там должна быть вентиляция. Полдня возился со щебнем, но труд не пропал даром, более того, вознагражден целым роботом-уборщиком. У него имелся манипулятор со встроенным пылесосом и чудо-батареями в количестве трех штук! Которых, по словам виртуалки, должно хватить на семь дней, итого на весь маршрут.

На берегу закипела работа, хотелось снова сбежать от сельчан, если приедет сам дед, все, можно ставить крест на походе в Тибет. Лодку немного удлинил, нарастил борта. Учитывая горький опыт на Киевском водохранилище, волны на море ожидал побольше. Приварил пылесос, с уборщика также снял панель управления. Произвел обкатку, на всей мощности лодка перелетала с волны на волну, едва не опрокинулся на повороте. Я ощутил двадцать метров свободного полета с погружением под воду на четырехметровую глубину, лодка по инерции ушла на все двести метров. После полета добавил герметичных отсеков для плавучести, вдруг перевернется. Завтра в поход, время не ждет.

Низко на горизонте над водой замерцала звездочка, увеличиваясь в размерах. Корабль!

– Друзья! Я здесь, живой! – закричал от радости.

Нет, стоп, надо уходить, а то поход накроется глиняным тазиком. Запрыгнул в лодку и на малой скорости, маскируясь под ветвями плакучих ив, отплыл в сторону. Сердце рвалось и металось, как же так, они приплыли на выручку, а я бежать? Уйду я сейчас, а вдруг не придется больше свидеться? Дед стар уже, он не выдержит этого. Привязал лодку в корягах, вылез на берег. В ночь плыть себе дороже, присмотрюсь, что они решат, когда увидят домик с проходом. Крадучись, как рысь, вернулся к дубу.

Команда спасателей в составе Зверобоя, Ярика, Мастера Сталь, Донжуана и Эврики. Ну зачем она приехала, терзать мне душу? Впрочем, я уже перегорел немного, пусть останется в качестве сестренки. Позади всех шел мальчуган. Правильно я подумал, взяли малыша для разведки трещины.

Не доходя до моего домика метров сто, остановились возле своего провала. Зверобой вогнал кол в землю с привязанным бластером, как факел. Обвязал веревку вокруг пояса себе и за ноги сорванца. Объяснил, как лучше спускаться и пользоваться лазером.

Сердце обливалось кровью, они за меня… а я бежать! Если бы они обнаружили мой домик, немного легче было бы стерпеть боль разлуки. Они бы знали, что я жив.

– Арсений, смотри осторожно, грунт рыхлый, без особой надобности дыру не режь, но учти, что проход может следом засыпаться, береги энергию. Доберешься до дна – осмотрись, много ли места, чтобы осыпать землю вниз, расширяя проход.

– Давай перенесем на завтра, светлее, лучше рассмотрим, – дрожащим голосом предложил дед.

– В дыре светлее не станет, а лишние часы пройдут, мы и так задержались в помощи. С богом, сынок, – Зверобой наклонился и обнял мальчугана.

Это был предел моим нервам. Зверобой отправлял своего сына на опасность. Дед осунулся-то как…

– Подождите, я знаю хороший проход, – выходя из кустов, произнес я.

– Где? – не сообразив, откликнулся Ярик.

– Идемте сюда, – я шагнул в темноту за дуб.

Все ринулись за мной.

– Ты кто? – первым опомнился Зверобой.

– Архимед.

– Архи? Ты ли? – закричала Эврика.

Больше терпеть не смог и бросился ей навстречу.

Долго мы стояли, обнимаясь, слезы катились из глаз ручьями сами собой. Дед также не выдержал долгой разлуки и «утраты» единственного внука, мельком смахнул росу счастья.

– Внучек, как ты меня напугал, я думал, уже не свидимся. После рассказов Эврики о последствиях взрыва… – закрыл глаза руками.

– Ну че ты, деду, все в порядке, я жив, здоров, больше слушай эту болботушку, – улыбнулся Эврике и показал язык. – У меня есть свой домик, идемте, покажу.

Немного успокоились, Арсений сбегал на корабль, принес еды и самого-на-а. Да-да, натурального самогона.

Когда катер прибыл в деревню, весь ценный груз выгрузили на берег. В это время у них гостил Старомир, увидев тонкие трубки, вспомнил рассказ своего деда о самогонном аппарате. Когда грели брагу на огне, из трубы вытекала сивая жидкость. Ее использовали для дезинфекции ран, а если принять внутрь, то боль как рукой снимает. Хмель ударяет в голову в сто раз быстрее, чем брага. Пока готовили снаряжение, Мастер Сталь под чутким руководством старца за пару часов сварганил аппарат, затем его взорвали, еще сделали, опять взорвали, ошпарились антисептическим паром. Из трубы пар загорался синим пламенем, пока дошло до ума погрузить в воду змеевик. За ночь выгнали кувшинчик литров на десять, благо браги выхоженной хватало, и в путь.

– Эта жидкость не брага, тем более не медовуха, – дед посмотрел на меня, улыбаясь. – Горькая, обжигает все кишочки, но качество превзошло количество, полкружки – и под стол.

Все расположились под раскидистым дубом. Разложили провизию и затянули разговор, кто что, как добирались, как я вылез.

– Нет, друзья, пейте сами эту гадость, беседа тока началась, а я говорить уже не могу, зубы мешают языку, – пролепетал я.

– Зато в дорогу не надо брать бочку, – рассмеялся Зверобой, запрокидывая очередную кружку. – Хоть напиться можно, а то знай, бегай поливать кусты.

– Ты извини, внучек, за вопрос. Говорят, у тебя была подружка или помощница, э-э… я не понял. Она погибла?

В лесу воцарилась гробовая тишина, ночная птица ухнула вдалеке.

– София? Она, она здесь, – покраснел, как бурак, до кончиков ушей, хорошо, что ночь.

– Софиюшка, вылезай, голубушка! Без тебя вечер не клеится, – радостно прокричал Зверобой.

– Я сей-час, – ноги, как и язык, цеплялись за все, что можно, не хотели идти никуда, старался подняться я с места.

– Здравствуйте, – раздалось позади меня.

Я упал на спину, посмотреть. Арсений нес гибук, его левая рука, скрываясь за девушкой, приподнята чуть вверх, чуть впереди шла София. Медленным шагом из сумерек вышла дриада, словно лебедь по воде, грациозно вышагивая каждый шаг, в длинном льняном платье, расшитом золотыми узорами, на запястьях сверкали браслеты, на шее висел большой крест, усыпанный бриллиантами, на голове надета соломенная шляпа с большими полями, усыпанная дивными цветами. Арсений остановился, опустил руку, трансфер под шляпой закачался в стороны. София, сделала несколько шагов на центр круга, затем повернулась к Мастеру Сталь и поклонилась в пояс. Квадрат скользнул вниз, на мгновение окутав девчонку туманом.

– Извините за опоздание, никак не могу научиться ходить вверх тормашками. Меня зовут София, так назвал Архимед, я просто программа и на это не обижаюсь.

Затем отошла в сторонку и села в круг.

«Ловко проделала переворот! Хитрая лиса. Что за дивчина, мне б такую». Мысли забегали в хаотичном порядке. Наступило долгое молчание.

– Ну как добрались? Катер не подвел? – разрядила обстановку София.

– Ого! Не то слово! С такой скоростью летели, что в сумерках проскочили поворот на Березино, проплыв изрядно вверх. Дождик помешал днем осмотреться, опомнились, когда Днепр на сужение пошел и запетлял, как Березина, затем долгие поиски ее устья. Зато как стремно плыть по нашей реке, еле успеваешь поворачивать на изгибах. По пути Ярик, стоя на носу, практиковался бластером, расширяя завалы и топляки. Сюда ехали уже безопаснее, катер шел налегке, разгрузили трюм, он поднялся выше из воды, правда, добавилась сталь Мастера, – Зверобой улыбнулся, глядя на деда.