Последняя цивилизация. Политэкономия XXI века

Фундамент Уолл-стрит – пятерка инвестиционных банков – практически перестает существовать: находящийся на грани банкротства Bear Stearns, при поддержке ФРС, выразившейся в кредите на 25 млрд долл., покупает Jp. Morgan Chase по бросовой цене $2 за акцию (в 15 раз ниже стоимости акции всего за неделю до покупки). Заодно Jp. Morgan Chase приберет остатки одного из крупнейших банков – Washington Mutual, также оказавшегося на грани банкротства. Lehman Brothers, отказавшись продаваться на подобных условиях, подаст заявление на банкротство. Bank of America, при поддержке ФРС в 45 млрд долл., купит Merrill Lynch, спасая его от банкротства[283 - С этими приобретениями связаны почти детективные истории, как три крупнейших банка США Jp. Morgan Chase, Bank of America и Citigroup, которые, по мнению исследователей, представляют основных акционеров банков Федеральной Резервной Системы, скупили оказавшиеся на грани банкротства крупнейшие инвестиционные банки Уолл-стрит.]. Goldman Sachs, являясь главным бенефициаром AIG, получит господдержку из предоставленного последней кредита ФРС. Кроме этого, Goldman Sachs и Morgan Stanley получат по 10 млрд долл. госкредитов, но и этого окажется недостаточно, и они сменят свой статус с инвестиционных банков на коммерческие, т.е. перейдут под регулирование ФРС, для того, чтобы иметь возможность припасть к соску кредитора последней инстанции. Кроме этого, министерство финансов в рамках программы TARP выкупит на 250 млрд долл. привилегированных акций и ценных бумаг сотен мелких банков и т.д.[284 - См. подробнее: http://en.wikipedia.org/wiki/Troubled_Asset_Relief_Program#cite – note-72],[285 - Более 70% суммы кредитов, выделенных в рамках программы TARP к 2012 г., будут погашены заемщиками.].

На спасение крупнейшего частного работодателя Америки – General Motors (GM), вместе с Крайслером, американское правительство потратит более 100 млрд долл., кроме этого, миллиарды в спасение собственных подразделений вложат канадское и германское правительства. В итоге американскому правительству отошло 60% акций GM, канадскому – 12,5%, профсоюзам – 17,5%, кредиторам без обеспечения – 10%. После банкротства (в 2009 г.) в GM осталось всего 12% работающих от пикового значения тридцатилетней давности. Акции Крайслера распределились между профсоюзами – 55%, «Фиатом» – 25%, американским и канадским правительствами по – 10%[286 - Инграссия П…, с. 328, 350, 353,359, 363.].

Особенностью акции спасения Буша-Гринспена стал не только отказ от ужесточения регулирования финансовых рынков в условиях кризиса, но и наоборот усиление политики дерегулирования. Одним из шагов на этом пути стало принятие серии антикризисных актов 2008-2009 гг. по снижению стандартов бухгалтерского учета, сделавших финансовую систему совсем непрозрачной[287 - Стиглиц Дж…, с. 200, 202, 439.]. Представители администрации и раньше оказывали политическое давление на Совет по стандартам финансового учета (FASB), отмечает Стиглиц, но то, что произошло в ходе нынешнего кризиса, является еще более ужасным: члены Конгресса угрожали отменить положения FASB, если они противоречат требованиям банков – снизить стандарты банковского учета[288 - Стиглиц Дж…, с. 441-442.].

Все эти меры могли бы быть оправданы достижением конечной цели – восстановлением кредитования экономики. Однако этого не произошло. Деньги, предоставленные правительством для рекапитализации банков, в экономику не пошли. Куда же они делись?

Полученные в рамках акции спасения государственные ресурсы многие руководители финансовых компаний использовали для выплаты себе рекордных бонусов – за рекордные убытки. Девять организаций кредиторов, в совокупности понесшие убытки в 100 млрд долл. и получившие по программе спасения TARP 175 млрд долл., направили 33 млрд из них на выплату бонусов… Остальные деньги были использованы для выплаты дивидендов для акционеров[289 - Стиглиц Дж…, с. 46, 114.].

Но даже после удовлетворения своих аппетитов банки не возобновили кредитование, оставшиеся средства они продолжали держать у себя. В результате кредит даже на жестких условиях оказался почти недоступным. И Федрезерв снова пришел на помощь банкам: когда рынок перестал покупать коммерческие бумаги, это стал делать Федеральный резерв, одновременно он начал выплачивать проценты по банковским резервам, в результате банки стали резервировать деньги вместо того, что бы выдавать кредиты.

Власти США выполняли буквально все требования и запросы финансового сектора, которые уже выходили не только за рамки либеральной доктрины, но и просто здравого смысла. Чем же руководствовались в своих действиях представители финансовой и политической элиты США? Д. Стиглиц находил ответ в том, что: «Финансовый сектор использовал свои сверхвысокие прибыли для покупки политического влияния, благодаря чему он сначала освободился от регулирования, а затем получил триллионы долларов субсидий…». «Министерство финансов находилось в кармане у финансового сектора»[290 - Стиглиц Дж…, с. 366, 71, 386.]. «Богатые использовали свое благосостояние, – считает Дж. Сакс, – чтобы усилить свою власть над правительством»[291 - Jefrey D. Sachs The Price of Civilization http://www.project-syndicate.org/ commentary/sachs182/English].

Надежды на то, что новый президент Б. Обама сможет переломить ситуацию, не оправдались. Об этом говорит хотя бы подписанный новым президентом в июле 2010 г. закон Додда-Франка о реформе в области регулирования и защите прав потребителей, который включал такое большое количество исключений, что, по словам Стиглица, был похож на швейцарский сыр: казалось бы, головка крупная, но в ней имеются большие отверстия[292 - Стиглиц Дж…, с. 390.]. В конечном итоге, по мнению Д. Стиглица, «администрация Обамы встала на сторону банков», она «предложила предоставить Федеральному резерву еще больше полномочий, чем те, которые имел последний, приведя страну к кризису»[293 - Стиглиц Дж…, с. 81, 224.].

И банки как ни в чем не бывало продолжили свою докризисную практику. Так, согласно данным Федерального резервного банка Нью-Йорка, в 2010 г. 18 американских банков, среди которых были Morgan Stanley, Citigroup, JP Morgan, Bank of America, Goldman Sachs, Lehman Brothers, пользуясь несовершенством законодательства и лазейками в системе бухгалтерского учета, систематически маскировали реальные объемы своего долга. В среднем банки занижали показатели своей долговой нагрузки на 42%. Только один Lehman Brothers «спрятал» около 50 млрд долл. собственных долгов[294 - Банки взялись за РЕПО. РБК daily 12.04. 2010 г. № 62 (867).].

Победа банкиров над америкой была полной, утверждает Д. Стиглиц, у них был даже аргумент, оправдывающий такой подход: дерегулирование позволило им заработать больше денег, а деньги являются символом успеха. «В конце концов, систему удалось спасти, но за это пришлось заплатить цену, в которую до сих пор трудно поверить». Наибольшую же «тревогу,– полагает нобелевский лауреат, – вызывают политические последствия, связанные с реакцией финансового рынка»[295 - Стиглиц Дж…, с. 38, 327, 375.].

Железная пята

Для историка и философа победа олигархии навсегда останется неразрешимой загадкой.

    Дж. Лондон «Железная пята»

Преимущества роста… в последние два десятилетия в США распределялись неравномерно: неравенство и в богатстве, и в доходах возросло до уровня, не виданного во времена Великого Гэтсби[296 - Герой одноименного романа Ф.С. Фицжеральда, действие которого происходит в 1920-е годы в США.].

    П. Кругман [297 - Кругман П…, с. 53.]

Рост неравенства, по словам А. Гринспена, начался с середины 1980 г.: «и хотя другие страны также сталкиваются с растущей концентрацией доходов, на сегодняшний день ее последствия куда менее значительны, чем в соединенных Штатах. США явно выделяются среди мировых торговых партнеров»[298 - Гринспен А…, с. 382, 380.]. «американцы уже видели подобное, – продолжал Гринспен. – В последний раз доходы концентрировались в руках столь же узкого круга людей на короткий период в конце 1920-х годов и на более длительное время – непосредственно перед первой мировой войной»[299 - Гринспен А…, с. 379, 231.].

На факт роста неравенства указывают представители всех политических сил, но между ними существует принципиальное различие в оценке проблемы. А. Гринспен воспринимает ее лишь как досадную помеху, угрожающую «обычаям и стабильности демократических обществ. Боюсь, что неравенство может спровоцировать политически выгодный, но экономически разрушительный поворот»[300 - Гринспен А…, с. 350.]. Либеральная идеология вообще отрицает сам моральный аспект проблемы. В лице Ф. Хайека она утверждает, что выражение «социальная справедливость» – «лишено смысла» и «не применимо к цивилизованному типу общества»[301 - Хайек Ф…, с. 102.]. Нижние классы общества к людям вообще не относятся, «пролетариат – это дополнительная популяция…»[302 - Хайек Ф…, с. 119.].

Диаметрально противоположных взглядов придерживается один из реальных и вполне успешных героев книги М. Льюиса: «Будучи консервативным республиканцем, ты не задумываешься о том, что одни зарабатывают, грабя других… Я пришел к выводу, что вся сфера потребительских кредитов существует для того, чтобы снимать с людей последнюю рубаху»[303 - Льюис М…, с. 33.]. «Высшие слои общества изнасиловали свою страну. Вы обманули ее жителей. Вы создали машину, обдирающую людей»[304 - Льюис М…, с. 246.]. «На сегодняшний день на финансовых рынках почти каждый участник заявляет о своей невиновности. Все они утверждают, что всего лишь выполняли свою работу. Так оно и было, – отмечает Д. Стиглиц. – Но их работа часто предусматривала эксплуатацию других или благоденствие за счет результатов такой эксплуатации»[305 - Стиглиц Дж…, с. 335.]. На деле, полагает Д. Стиглиц, «идеология свободного рынка оказалась лишь предлогом для применения новых форм эксплуатации»[306 - Стиглиц Дж…, с. 269.].

Не меньше различий и в определении источников роста неравенства. По мнению А. Гринспена, он стал следствием глобализации и технологического бума. Что объективно имело свое место. Глобализация и технологический бум повышают эффективность и соответственно доходы тех, кто в наибольшей мере связан с этими процессами. Противники этой версии утверждают, что рост неравенства обеспечил не столько рост экономики, сколько перераспределение уже существовавшего богатства внутри общества. Причина этого перераспределения, по мнению канадской исследовательницы Н. Кляйн, крылась в том, что социальные «страны Запада возникли в результате компромисса между коммунизмом и капитализмом. Теперь нужда в компромиссах отпала…», «когда Ельцин распустил советский союз… капитализм внезапно получил свободу обрести самую дикую свою форму, и не только в России, но и по всему миру…»[307 - Кляйн Н…, с. 329.].

Процесс перераспределения демонстрирует снижение за 1979– 2009 гг. реальной средней (median) зарплаты в США на 28%[308 - При полной занятости. http://www.brookings.edu/opinions/2011/0304_jobs_greenstone_looney.aspx] на фоне роста реального Валового Внутреннего Продукта на душу населения за тот же период почти на 60%[309 - http://www.measuringworth.com/datasets/usgdp/result.php]. Куда же девался доход, если зарплата упала? Доход в основном концентрировался на верхних этажах социальной лестницы.

Наглядную картину перераспределения дает график роста совокупных доходов по группам домохозяйств за последние десятилетия. Как правило, в США доходы рассчитываются по квинтилям – 5 групп от беднейшей 1/5 до богатейшей 5/5. Самая богатая группа делится по процентам от 10 до 0,01%. Последняя представляет примерно 14 000 богатейших семей США.

Рост доходов социальных групп в США за 1979–2004 гг., в %[310 - Построено автором на основании данных: Income Category Minimums for All Households, by Household Income Category, 1979-2006 http://cbo.gov/publications/collections/taxdistribution.cfm см. так же Колодко Г…, с. 297-298. (income_ranges).]

Приведенный график подтверждает расчеты профессора университета Беркли Е. Сайза, согласно которым 2/3 национального дохода за последние годы пришлись всего на 1% богатейших домохозяйств. Доход этого 1% рос в 10 раз быстрее, чем остальных 90% домохозяйств. Всего лишь одна семья – шесть наследников основателей сети Walmart, –отмечает П. Турчин, – «стоит» больше, чем все нижние 40% американского населения, вместе взятые (115 млрд долл. в 2012 г.)[311 - Питер Турчин (Peter Turchin) Возвращение угнетенных («Aeon Magazine», Великобритания)http://www.inosmi.ru/world/20130319/207083627.html#ixzz2NzaYPKUc]. По мнению Сайза, к настоящему времени США достигли самого высокого уровня концентрации доходов с 1928 г.[312 - Emmanuel Saez http://elsa.berkeley.edu/~saez/ http://www.cbpp.org/cms/index. cfm?fa=view&id=2908]

При этом не наблюдалось никаких социальных волнений, которые согласно марксистской теории должны были бы уже разорвать американское общество на куски. Почему этого не произошло? Financial Times отвечала на этот вопрос в июне 2009 г. в статье «Маленький грязный секрет капитализма»: «Выгоды экономического роста получили плутократы, а не основная масса населения. Так почему же не произошло революционного взрыва? Потому что проблемы, с которыми сталкиваются массы, имеют одно простое решение – кредит. Если не можешь заработать на что-либо, займи нужную сумму»[313 - Шэксон Н…, с. 226.].

Оценивая результаты неолиберальных реформ, Д. Стиглиц приходит в итоге к радикальным выводам: то, что происходило в США на протяжении более четверти века, было «созданием государства корпоративного благосостояния»[314 - Стиглиц Дж…, с. 245.]. Существующая система не капитализм, подтверждает другой нобелевский экономист Э. Фелпс, а скорее вариант корпоративного государства Муссолини[315 - S. Ammous, E. S Phelps http://www.project-syndicate.org/commentary/blaming-capitalism-for-corporatism].

В корпоративном государстве на смену родовой аристократии к власти приходит наследственная финансовая аристократия («привилегированная каста»[316 - Стиглиц Дж…, с. 350.]) неофеодального стиля. Превращение Соединенных Штатов Америки в Корпоративные Штаты наглядно демонстрирует сравнение показателей социального неравенства и наследственной преемственности богатства европейских стран и США.

Корпоративные Штаты америки[317 - Меньшее значение коэффициентов указывает на более высокий уровень социальной справедливости (Джини) и социальной мобильности. Коэффициент социальной мобильности показывает, насколько уровень дохода детей зависит от уровня дохода родителей. Все основные европейские страны, Япония и Канада по этим двум показателям находятся между Скандинавскими странами и Великобританией.],[318 - Построено на основании данных: Bernt Bratsberg e-a. Non-linearities in Intergenerational Earnings Mobility, Royal Economics Society, London 2006; American Exceptionalism in New Light, Institute for the Study of Labour, Bonn 2006. и Г. Колодко (Колодко Г…, с. 299, 196-198, 298). См. так же исследования Suttontrust: Из восьмерки наиболее развитых стран (Великобритания, США, Германия, Канада, Норвегия, Дания, Швеция, Финляндия) Соединенные Штаты показали самую низкую мобильность движения доходов между поколениями. (www.suttontrust.com/reports/Intergeneration alMobility.pdf. (Стиглиц Дж…, с. 402)). См. так же результаты исследований социальной мобильности Solon (2002), Blanden (2004), Corak (2004) у Schmitt, John and Ben Zipperer. 2006. «Is the U.S. a Good Model for Reducing Social Exclusion in Europe?” http://www.cepr.net/documents/social_exclusion_2006_08.pdf]

На превращение Соединенных Штатов в Корпоративные указывает сегодня множество исследователей. Так, американский социолог Р. Лахманн, приводя факты небывалой концентрации богатства в руках немногих, приходит к выводу, что в последние три десятилетия правительство США и крупнейшие американские корпорации оказались под контролем олигархии[319 - Ольга Власова. Они испугались «Эксперт» №8 (549) 26 фев 2007, с. 58 http://expert.ru/expert/2007/08/lahmann/]. Самый цитируемый географ мира 2009 г. Д. Харви, сменивший деятельность на изучение социальной справедливости, утверждает, что именно передача власти олигархии и явилась истинной целью неолиберальной политики Запада[320 - См. например: Харви Д. Краткая история неолиберализма. Актуальное прочтение. – М.: Поколение, 2007 – 288 с; или http://redfora2017.blogspot.ru/2012/01/blogpost_460.html].

Одним из отличительных признаков корпоративного государства стал стремительный рост коррупции. И тому есть две объективные причины. На первую из них указывали еще классики марксизма, прогнозировавшие неизбежность сращивания государственного аппарата с монополиями и превращение государства в орудие финансовой олигархии[321 - См. например: К. Маркс и Ф. Энгельс. СОЧИНЕНИЯ, т. 21. Предисловие.], т.е. в корпоративное государство. Связующим раствором между капиталом и государством на данном этапе развития становится коррупция.

Именно на эту зависимость между типом государства и коррупцией указывает и замечание Н. Кляйн, по мнению которой ««Новый курс» Буша носил исключительно корпоративный характер», при том, что «вся 30-летняя история чикагского эксперимента – это история масштабной коррупции и корпоративистского сговора между государством и крупными корпорациями…»[322 - Кляйн Н…, с. 315-316, 410.], «роль правительства в корпоративистском государстве – работать конвейерной лентой для передачи общественных денег в частные руки»[323 - Кляйн Н…, с. 463.].

На «повсеместную практику защиты правительством интересов крупных американских компаний»[324 - Райх Р…, 136.] указывает и Р. Райх. Он же отмечает, что «лоббистская деятельность становится все более прибыльной. В 1970-х вашингтонскими лоббистами становились примерно 3% бывших членов конгресса, в 2009 г. эта цифра достигла уже 30%»[325 - Райх Р…, 134.]. «Вашингтон захвачен лоббистами», – вторит Д. Сакс, отмечая при этом, что «американская коррупция в значительной мере, в сущности, легализована благодаря корпоративному лоббированию и финансированию (выборных) компаний»[326 - В 2010 г. Верховный суд в решении по делу Citizens United v. Federal Election Commission «открыл» для корпораций право вкладывать деньги в политические компании.]. «Превращение денег во власть и власти в деньги – две главные отрасли экономики Вашингтона»[327 - Сакс. Дж…, с. 144, 189, 317.].

Второй причиной роста коррупции становится рост неравенства. Огромная разница в доходах поляризует общество, делает его классовым. Для тех, кто участвует в процессе создания или обслуживания интересов «привилегированного класса», коррупция становится средством приобщения к классу господ, пускай и за счет других. Но такие правила игры установлены самим «привилегированным классом», нежелающие принимать в ней участия автоматически выбывают из игры. В этих условиях коррупция выходит за пределы чисто криминальной сферы и становится вопросом политическим.

Чувство справедливости так же присуще человеку, как и чувство эгоизма. Чувство справедливости базируется не на зависти к богатым, а на чувстве собственного достоинства. В классовом обществе борьба за справедливость становится борьбой за право называться человеком. Это чувство свойственно как русским крестьянам, восставшим в 1917 г. «за право считаться людьми»[328 - См. подробнее Галин В. Революция по-русски. Запретная политэкономия. – М.: Алгоритм.], так и современным американским профессорам, в лице, например, Р. Райха, по мнению которого: «Ни один американец не сможет жить спокойно и счастливо в стране, где малая доля получает все более крупную часть национального дохода, а то, что остается большинству, постоянно уменьшается»[329 - Райх Р…, 176.]. «Когда мы поймем, что экономическая игра ведется нечестно…, – предупреждает Р. Райх, – положение может стать взрывоопасным»[330 - Райх Р…, 123.].

Черты корпоративного государства проявляются не только в финансовой сфере, но и практически во всех областях человеческой деятельности:

Государственные контракты: «сотни миллиардов долларов ежегодно из общественных средств переходили в руки частных компаний. Это происходило на основе контрактов, многие из которых заключаются в тайне, без конкуренции», – отмечает Н. Кляйн[331 - Отсутствие конкуренции при заключении контрактов было одной из характерных особенностей правления Буша. Аналитики газеты New York Times в феврале 2007 г. выявили, что «меньше половины всех «контрактных акций»… сегодня производятся в условиях полноценного открытого соревнования. В 2005 г. такие открытые акции составляли лишь 48%, в 2001 г. – 79%». (Кляйн Н…, с. 387).]. Как писала в феврале 2007 г. газета New York Times, в США «без каких-либо публичных обсуждений или формальных процедур подрядчики фактически заняли положение четвертой ветви власти»[332 - Shane S., Nixon R. In Washington, Contractors Take on Biggest Role Ever. (Кляйн Н…, с. 388).].

Корпоративное мошенничество: «Мир утопает в корпоративном мошенничестве, – восклицает Дж. Сакс. – Редкий день проходит без новой истории о неправомерных действиях. За последнее десятилетие каждая фирма на Уолл-стрит заплатила значительные штрафы за фальшивый бухгалтерский учет, инсайдерскую торговлю, мошенничество с ценными бумагами, схемы быстрого обогащения или прямое хищение со стороны руководителей»[333 - http://www.project-syndicate.org/commentary/sachs177/Russian].

«Пузырь» здравоохранения: Здравоохранение и медицина поглощают сегодня почти 17% ВВП США. В Америке самые высокие в мире расходы на здравоохранение на душу населения, и они с 1970 г. растут в 1,5 раза быстрее инфляции[334 - Перевод статьи Аарона Ренна. (Aaron M. Renn) Рост расходов на образование и медицину не будет вечным. 27 ноября 2012 (график роста задолженности) http://opec.ru/1442586.html Аарон Ренн, эксперт-урбанист и создатель информационно-аналитического ресурса Telestrian. Пишет для издания The Urbanophile]. При этом, по данным ВОЗ, США занимают лишь 72-е место по показателю здоровья населения[335 - http://www.npar.ru/journal/2007/3/reforming.htm], 41-е – по уровню детской смертности (самый плохой показатель среди развитых стран) и 45-е – по продолжительности жизни[336 - CIA World Factbook]. США – единственная богатая страна, которая не обеспечивала медицинское страхование всем своим гражданам; в 2012 г. медицинской страховки не имели почти 45 млн человек[337 - Подробнее см. например: Schmitt, John and Ben Zipperer. 2006. «Is the U.S. a Good Model for Reducing Social Exclusion in Europe?” http://www.cepr.net/documents/social_exclusion_2006_08.pdf].

Проблема, по словам Д. Сакса, заключается в том, что медицинская ассоциация ограничивает прием новых докторов, в свою очередь фармацевтические компании устанавливают заоблачные цены на патентованные лекарства, а страховые компании возмещают издержки больниц по принципу «издержки плюс фиксированная прибыль»[338 - Сакс. Дж…, с. 161.]. При этом административные расходы по программе государственного медицинского страхования Medicare составляют 2-3%, корпоративного – 5–10% (от страховых премий), а частного – 40%[339 - Health Afairs 27, №3 May/June 2008. (Райх Р.Б…, с. 166.)]. Силу медицинского лобби наглядно демонстрирует тот факт, что, по данным Национального научного фонда США (NSF), на исследования в области медицины приходится более половины всех вместе взятых средств федерального бюджета, выделяемых на научные исследования и разработки[340 - http://blogs.strf.ru/blog/133.html http://www.nsf.gov/statistics/infbrief/nsf11324/].

Национальная безопасность: В этой сфере в соответствии с доктриной «нового курса» Буша, где все вспомогательные функции по обеспечению национальной безопасности должны быть возложены на частные фирмы, последние становятся ежегодными получателями десятков миллиардов бюджетных долларов от министерства обороны, ЦРУ и других силовых ведомств[341 - Кляйн Н…, с. 410.]. Эта реформа породила «целую армию фирм-лоббистов, предлагающих связать новые компании с нужными людьми на Капитолийском холме. В 2001 г. в сфере безопасности было всего две такие фирмы, а к середине 2006 г. их насчитывалось 543»[342 - Monahan R., Beaumont Е.Н. Big Time Security; RatlifE. Fear, Inc. (Кляйн Н…, с. 392).].

Снижение верхней ставки подоходного налога является одним из наиболее эффективных механизмов концентрации доходов. Об этом наглядно свидетельствует график сравнения ставки налога и доходов 0,5% богатейших налогоплательщиков США. На самом деле из-за большого количества исключений «эффективная (реальная) налоговая ставка» снизилась еще ниже номинальной как по размеру, так и по степени прогрессии[343 - Об эффективной ставке см. подробнее статистику: http://cbo.gov/publications/collections/taxdistribution.cfm, аналитику: http://sociology.ucsc.edu/whorulesamerica/power/wealth.html].

Изменение верхней ставки подоходного налога в США и доли 0,5% богатейшей части населения в общих доходах американцев за 1917–2008 гг., в %[344 - Top fractiles income shares (including capital gains) in the United States [table A3] 1913-2007: http://verifable.com/app#/data_sets/3158; см. так же: Piketty and Saez http://www.economonitor.com/blog/2011/08/income-share-by-top-fractile-continued/; elsa.berkeley.edu/~saez/TabFig2010.xls; http://www.irs.gov/taxstats/index.html; Налоги: http://en.wikipedia.org/wiki/Income_tax_in_the_United_States. (Tax income rate USA; Income USA Лист2)]

По мнению богатейшего человека мира У. Баффета, в последние 20 лет налоги в США были слишком выгодными для состоятельных людей, что позволяло «супербогатым» становиться еще богаче: «Изменения налогового законодательства очень благоприятствовали этой группе, в которую вхожу и я. В течение этого времени среднестатистический американец в экономическом плане никуда не двигался. Он шел на месте по беговой дорожке, в то время как супербогатые были на космическом корабле»[345 - Н. Огай 15.11.2007 http://www.rb.ru/topstory/economics/2007/11/15/160142.html]. Впрочем, дальнейшее снижение ставки налога уже не играло принципиальной роли, поскольку после накопления капитала в дело вступают проценты, которые в условиях современной глобализации перераспределяют собственность еще эффективнее, чем снижение налогов.

Причем проценты облагаются в США по в два раза меньшей ставке (15%), чем доходы от заработка (35%). В результате 400 наиболее высокооплачиваемых налогоплательщиков в 2007 г., получающих средний доход более чем в 300 млн долл. каждый, заплатили налоговой службе всего 17% своего общего годового дохода, поскольку преобладающую часть доходов проводили по графе «доход от вложенного капитала»[346 - David Cay Johnston, Tax Analysts, http://www.tax.com/taxco m/…/oDECoEAA7E4D7A2B852576CDoo7i4692. (Райх Р…, 158.)]. (В 1992 г. 400 богатейших американцев относили 26% своих доходов к заработкам, а 36% – к доходам от прироста капитала. К 2007 г. они отнесли к заработкам только 6% своих доходов, а 66% – к приросту капитала)[347 - David Cay Johnston. Tax Rates for Top 400 Earners Fall as Income Soars, IRS Data // Taxanalysts, 2010.].

Превращению американского капитализма в корпоративное государство способствовало и «эффективное» снижение максимальной ставки налога на наследство более чем в два раза – с 45 до почти 20%[348 - сbpp.org см. так же: http://www.ofthechartsblog.org/category/federal-tax/estate-tax/]. Правда, республиканцы считают, что и этого недостаточно, и требуют полной отмены этого налога. Тем временем доля собственности 1% богатейших американцев в общем богатстве страны выросла за последние 30 лет почти в 1,8 раза с 20% в 1979 г., до 35% в 2007 г.[349 - http://sociology.ucsc.edu/whorulesamerica/power/wealth.html Sources: 1922-1989 data from Wolf (1996). 1992-2007 data from Wolf (2010) http://www.levyinstitute.org/fles/download.php?fle=wp_589.pdf&pubid=1235 (Wealth distribution)]. В итоге, по мнению Д. Мойо, «США стоят на дороге к созданию наихудшей и самой продажной формы государства…, которое ненасытно пожирает само себя»[350 - Мойо Д…, с . 279.].

Рост неравенства Соединенных Штатов приводит к разделению социальных групп не просто на классы, а на две социальные расы. На этот факт одним из первых указал М. Линд в своей книге «Грядущая американская нация» (1995г.), в которой дается систематическое описание только зарождающегося нового американского правящего класса – «надкласса» (the overclass)[351 - Lind M. The Next American Nation. The New Nationalism and the Fourth American Revolution. – N.Y.: The Free Press, 1995]. Менее чем через 20 лет К. Хейз в книге «Сумерки элит» констатирует, «социальный контракт между гражданами и элитами разорван в клочья», элиты уже не признают тех, кто находится внизу, подобными себе[352 - Christopher Hayes . Twilight of the Elites: America After Meritocracy. 2012.]. В том же 2012 г. Ч. Мюррэй в своей книге «Грядущий распад…» придет к выводу, что время новой американской нации уже наступило: различия между классами в Америке достигли небывалого размаха, верхние и нижние классы разошлись в моделях поведения и ценностях так далеко, что они едва признают свое общее американское родство. Верхи и низы белой Америки живут во все более разных культурах[353 - Charles Murray. Coming Apart: The State of White America, 1960-2010. 2012.]. Британское правительство для описания данного явления ввело даже специальное понятие «социальное отчуждение», которое значительно шире и глубже, чем обычное понятие неравенства[354 - www.socialexclusionunit.gov.uk/page.asp%3Fid%3D213&usg=ALkJrhhlo3iy9_MYfn73CF91-ZDq2tD-ZA; См так же подробнее: Schmitt, John and Ben Zipperer. 2006. „Is the U.S. a Good Model for Reducing Social Exclusion in Europe?” http://www.cepr.net/documents/social_exclusion_2006_08.pdf].

Признаки «социального отчуждения» проявляются, например, в том, что «по всей стране наиболее состоятельные американцы отделяются от прочих и образуют собственные сообщества, налоговые базы которых могут обеспечить обслуживание на гораздо более высоком уровне. Этот класс обитает в бизнес-парках и поселках за шлагбаумами, вместо обычной полиции окружает себя охранниками…»[355 - Райх Р…, 24.]. «В территориальном отношении американцы перегруппировались по классовому и расовому признакам… Перегруппировка по принципу проживания стала важным способом передачи неравенства в образовании и доходах из поколения в поколение, – отмечает Д. Сакс. – Массовое переселение американцев в пригороды привело к классовой сегрегации американцев»[356 - Сакс. Дж…, с. 96, 110.].

По мнению Н. Кляйн, в США уже возникло «вполне сформировавшееся (корпоративное) государство в государстве, которое обладает силой и имеет огромные возможности, тогда как настоящее государство стало хрупким и немощным»[357 - Sizemore В., Kimberlin J. Proftable Patriotism // The Virginian-Pilot. Norfolk. 2006. July 24. (Кляйн Н…, с. 547).].

Хотя видимое богатство растет и за пределами «зеленых островов» корпоративного государства (например, площадь типичного американского дома в 1977 г. составляла 550 кв.м., в 2007 г. – 700, типичная свадьба в 1980 г. обходилась в 11 тыс. долл., в 2007 – 28 тыс. (с учетом инфляции)[358 - Gopal Ahluwahlia, National Association of Home Builders: Consumer Preferences, February 14, 2008. (Райх Р…, 119.)].) Однако это кажущееся процветание, сходное с тем, которое Т. Веблен охарактеризовал как «демонстративное потребление»[359 - Торстейн Веблен. Теория праздного класса. М.: Прогресс, 1984 г., с. 83-107.], направленное на поддержание своего социального статуса, и подобное, по словам Д. Сакса, «гонке вооружений»[360 - Сакс. Дж…, с. 183.]. Это внешнее процветание не имеет ничего общего с реальным благосостоянием.

Двухнедельный отпуск является для американцев нормой, у европейцев для сравнения – 5 недель. По данным ОЭСР, среднегодовой фонд рабочего времени американца с 1970 по 2006 г. сократился с 1900 до 1800 часов, немца – с 1960 до 1440, француза – с 1940 до 1680; англичанина и итальянца – с 1870 до 1590[361 - Колодко Г…, с. 295.]. По данным же американских исследователей, количество часов, отработанных за год средним американцем, не сократилось, а наоборот выросло за счет сверхурочных работ и совместительства до 2200[362 - Райх Р.Б…, с.72.]. Фонд рабочего времени американской семьи вырос еще больше – на 26%, за счет увеличения количества работающих женщин, имеющих детей, за 1966-2000 г. с 20 до 60%[363 - Райх Р.Б…, с.72-73.].

А работать необходимо еще больше, поскольку нужно оплачивать долги, которые с 1970-х по 2007 гг. выросли с 55% (долг средней американской семьи (включая долги по ипотеке)) до 138%[364 - Райх Р.Б…, с.73.]. По данным исследователей, для того, чтобы уделять больше времени работе, американцы по ночам стали спать на один-два часа меньше, чем в 1960-х гг. (Подобное ограничение породило абсолютно новую отрасль, отмечает Р. Райх. В 2007 г. американцы потратили 23,9 млрд долл. на товары и услуги, связанные со сном)[365 - Райх Р…, 105.]. Каждый десятый американец принимает годичный курс антидепрессантов, вследствие чего антидепрессанты стали наиболее часто прописываемым лекарством в стране и даже в истории[366 - Archives of General Psychiatry, 2009 г. (Райх Р…, 105.)]. В 2009 г. психические расстройства заняли в США четвертое место среди наиболее дорогостоящих заболеваний, после болезней сердца, травм и рака. На лечение психических расстройств американцы потратили за год около 80 млрд долларов[367 - http://meps.ahrq.gov/mepsweb/data_fles/publications/st359/stat359.pdf]. По словам R. Tandon, в 2010 г. в США насчитывалось 58 млн человек, или 27% всего населения старше 18 лет, страдающих психическими расстройствами[368 - Профессор R. Tandon из Университета Флориды. 3-я Международная научная конференция «Индийская глобальная психиатрическая инициатива». Психиатрия и психофармакотерапия №2 | 2012 http://www.consilium-medicum.com/magazines/ special/psychiatry/article/21580].