Банкир. Клан «Восточный банк»

Трактирщик потянулся еще и за бейджиком на лацкане пиджака, буркнув: «Возьму на время; в залог за разговорник». И тут же замер, теперь выражая изумление ставшими огромными и круглыми, как блюдца, глазами. Да Саша и сам удивился. Камень вместе с кожаным кружком лежал на дубовой доске, выскобленной дочиста, но они с троллем понимали друг друга.

– Почему троллем? – задал себе вопрос Александр; и сам же ответил на него, вспомнив вывеску над входом в трактир.

Теперь он мог перевести ее на русский; даже без разговорника: «У веселого тролля».

– Это ты что ли веселый тролль? – задал он вопрос, заставивший хозяина стряхнуть с себя оцепенение.

– Я это, я, – хрипло ответил трактирщик, – Зай из клана Полуденных Троллей.

– Ну, а я Александр, – ответил на его безмолвный вопрос парень, – из клана… банкиров.

– Не слышал, – буркнул хозяин, начавший сортировать невеликую кучку монет столбиками.

– А уж как я не слышал про твой клан… и всех остальных троллей, вместе с Боблами и Гоблами впридачу! – воскликнул Саша про себя, – но есть от этого почему-то меньше не хочется.

Тролль между тем закончил сортировать наличность, проигнорировав бумажные деньги, и перешел к карточкам. Денег там было, конечно же, куда как больше, чем жалкая кучка монет, но… никаких считывающих устройств типа банкоматов в наличии не было. Точнее было одно – ладонь тролля, которой он провел сразу над обеими карточками. Между громадной лапищей и кусочками пластика мелькнула россыпь искр; хозяин практически сразу сморщился.

– Нет, не осилю, – пояснил он, подвигая карточки к парню, – а за это… три дня (так Александр перевел для себя незнакомый набор букв) постоя. Отдельная комната с удобствами и харчи. Трехразовое питание.

– Неделя, – Саша тут же подвинул к себе пятидесятикопеечную монету, которую тролль, в отличие от остальных, отложил подальше от человека.

Единственное, что отличало эту монетку от остальных, более ценных для любого, разбирающегося в них, был отштампованный Георгий Победоносец, поражавший Змея длинным копьем. Все остальные были «украшены» двуглавыми орлами.

– Это как? – не понял тролль.

Саша не дал его глазам опять превратиться в блюдца с огромными зрачками; быстро пояснил:

– Семь дней!

Тролль покряхтел, и выдавил из себя:

– Четыре… но до полудня чтобы освободил комнату.

– Восемь, – невозмутимо предложил Александр, убирая подальше заветную монетку.

– Это как? – чуть не подавился трактирщик, – так не торгуются! Это не по правилам!

– Правила?! – наигранно удивился Саша, – ты будешь учить меня правилам?!

И он постучал для убедительности по бейджику на лацкане; по собственной физиономии на нем.

Трактирщик, казалось, вобрал в свою мощную грудь весь свободный воздух из зала. Потом так же неторопливо выпустил его, и кивнул:

– Хорошо! Как ты там сказал? Неделя? Значит неделя. Договор?!

– Договор! – машинально ляпнул Александр.

Он дождался, когда привычная уже искра скользнет по жилам и пропадет в полу, и только потом спохватился:

– Подожди, мы еще не обо всем договорились! А питание? Меню предъявите, пожалуйста!

– Питание стандартное, – отрезал трактирщик, – как для всех. Можешь опробовать прямо сейчас.

– Тащи! – скомандовал Александр, стягивая со стойки сумку со всем своим богатством, и направляясь к столику в противоположном от Бобла с Гоблом углу; и, не удержавшись, добавил, – Зая!

– Меня зовут Зай! – громыхнуло вслед парню, и его как ветром потащило к выбранному столику.

Впервые за этот день улыбка Саши была широкой, искренней, и… предвкушающей.

Глава 2. Трактир «У веселого тролля»

«Столик» – это Александр так неудачно пошутил. Столешницу для него явно выпиливали из того же дуба, что и барную стойку. И толщины соответствующей. Но когда парень машинально ухватился за угол этого массивного произведения столярного искусства, стол неожиданно легко оторвался краем от пола. Аккуратно опустив его на законное место, Саша примерился уже к скамье, каких у стола было две. И обе массивные и неподъемные на вид. Однако первую же, что ухватили ладони ради очередного эксперимента, он легко поднял на уровень груди.

– Почти как штангу, – подумал Александр.

На ум сразу же пришли другие спортивные снаряды. Молот, которым так удобно было размозжить две глупые зеленые морды, сейчас нахально скалящиеся в дальнем углу; и тот же молот, но уже летающий. Предположительно в тот же самый угол.

Вместо броска Александр аккуратно утвердил все четыре ножки скамьи на полу, и уселся на нее, погрузившись в тяжелые думы. А что еще было делать, пока ничего съедобного еще не принесли? Разве что помахать ладошкой в ответ Боблу и Гоблу, вовсю веселящихся со своим пивом и какими-то закусками («На мои пятнадцать рубликов, между прочим», – вспомнил парень) и приступить, наконец, к ответу на вопрос, который он задал себе с первым лучом солнца, ударившим его по башке на пыльной улице:

– Куда это я попал?

Вариантов было много, но заслуживали внимания лишь три из них.

– Итак, – начал Александр, – начнем в порядке увеличения бредовости – если можно так выразиться. Первый, и вполне вероятный – я сейчас просто сплю, и снится мне … «не рокот космодрома»… а тролли с гоблинами – так, кажется, описываются в фантастических книжках мои малолетние зеленокожие друзья. Хотя, как мне теперь кажется, не такие уж они и малолетки. Ну, ладно.

Второй, тоже вполне возможный вариант – это тот, что лежу я сейчас на больничной койке, или еще где-нибудь, в темном переулке, например, с проломленной башкой, или накаченный до самого горло лекарствами, и грежу уже совсем по другим причинам.

И третий, самый последний, и самый нереалистичный. Это то, что все вокруг сущая правда; и что я действительно попал в другой мир, где вполне себя неплохо чувствуют тролли, гоблины, и другие не менее экзотические существа. И знаете что, ребята (тут Саша даже суть привстал со скамьи, оглядев несуществующих зрителей)?! Последний вариант мне нравится гораздо больше двух первых. Тем более, что события, которые предшествовали появлению и пыльной улицы, и Бобла с Гоблом и их («Уже моей!») сумки, этому варианту вполне соответствовали.

Додумать ему не дали. По самой уважительной причине – принесли обед. Местный, так сказать, бизнес-ланч. На него парень и обратил прежде всего внимание. Потому что такой «бизнес-ланч» он мог бы оплатить разве что остатком с карточки. На которой, кстати, как раз сегодня утром появилась зарплата за вторую половину января.

Итак, блюд было всего три. Первое, и самое объемное – поднос с мясом, которое, кажется, срезали крупными кусками с того самого окорока, что висел на вывеске заведения. По крайней мере, и шкворчали они точно также, и аромат источали вокруг так сильно, что гоблины в своем углу даже вскочили со скамьи. Второй поднос, который уже можно было назвать тарелкой, был заполнен кусками не менее ароматного хлеба. Причем исключительно горбушками – словно их специально собирали для Александра несколько дней. Только вот так пахнуть мог лишь свежеиспеченный хлеб. И, наконец, пивная кружка, что стукнула своим запотевшим дном о столешницу, была не меньше, чем в три раза объемней тех, из которых до сих пор тянули свое пойло зеленые недомерки.

– Нет, – это не пойло, – мысленно воскликнул парень; мысленно, потому что рот был заполнен восхитительным напитком, – это самое лучшее пиво, какое я когда-либо пробовал!

Плотное, тягучее, и в то же время изумительно легко проскальзывающее в горло… не меньше литра этого чуда оказалось внутри Александра, прежде чем он опустил кружку на стол. Теперь можно было приступить и к основному блюду. Двузубая вилка из неизвестного металла нацелилась на самый верхний в этой горе мяса кусок, и замерла буквально в сантиметре от цели. Потому что к этому бизнес-ланчу прилагалось зрелище. И таким, как оказалось, должен был выступить сам Александр. Собственной персоной. Другая персона – та, что принесла тяжеленный поднос с едой на стол – стояла рядом и с непонятным ожиданием и надеждой смотрела, как Саша примериваюсь к мясу. Уходить она явно не собиралась. Даже после того, как он довольно бесцеремонно оглядел ее с головы до ног, а потом в обратном направлении – с ног до головы. Ну, что сказать? В целом, картинка впечатляла и радовала глаз. Плотная, достаточно коренастая девушка не вызывала никакого внутреннего отторжения именно в этом качестве. Как особь противоположного пола. Хотя человеком, несомненно, не являлась. Острые зубки, немалое число которых проглядывало за растянувшимися в улыбке пухлыми губками, вполне здоровый для нее серый цвет лица и другие признаки, пока не опознанные, но очевидно присутствующие в ее застывшей фигуре, почему-то заставили Александра подумать, что официантка (или, на местный манер, подавальщица) состоит в родстве с трактирщиком.

– Может даже весьма близком родстве, – заметил про себя парень, насаживая все-таки кусок на вилку, – хотя сравнить их с Заем можно примерно как коня с трепетной ланью. Ну, или рябинку с тем самым дубом, из которого сделана вся мебель в этом трактире.

Еще раз оценив стати официантки, Александр наконец вонзил зубы в кусок, который, наверное, целиком не поместился бы даже в пасти тролля. Да ушей донесся приятный хруст поджаренной корочки, а рот наполнил восхитительный горячий сок, что провалился в пищевод раньше, чем мясо, из которого этот самый сок и вытек. Мастерство неведомого повара поражало. Все самое ценное и вкусное, что было в этом кусочке когда-то хрюкающего, или мычащего мяса, несомненно было сохранено. И преумножено микроскопическими дозами специй, ни одной из которых Александр опознать не мог. Да он и не старался проводить такой анализ. Остатки сознания, что еще не погрузились в таинство чревоугодия, пытались лишь проконтролировать, чтобы пряный сок, сразу же потекший изо рта, не стек дальше, на костюм, и так уже давно потерявший былой лоск. Но с этим Саша как-то справился. Как и с куском – первым, потом вторым, третьим…

Наконец, срезав верхушку ароматной горы примерно на треть, и отправив ее внутрь себя, парень перевел дух. Точнее, не дух, а собственное внимание на другие, столь же завлекательные цели. Кружку пива и девушку, что смотрела на него теперь еще и с изумлением. Отпив порцию, какую в земных ресторанах подавали в отдельном бокале за раз, он кивнул девушке:

– А что, я еще и не такое могу.

Это Саша хвалился собственным аппетитом, который, вообще-то, поразил и его самого. Вслух же он предложил, только теперь проявляя джентльменство. Довольно неуклюже – как сам себе признался:

– Ну, раз ты уходить не собираешься, можешь посидеть рядом. В ногах правды нет.