Нулевые. Затишье перед катастрофой

– Если я вам скажу, вы не поймёте. Просто послушайте, о чем они говорят и какие у них представления о мире. Давайте, тут таких много собралось, – порекомендовал Борис.

Михаил последовал совету Бориса и решил подобраться к имениннику. Соколов сидел за самым близким к сцене столом и общался с толстым мужиком похожим на хряка. Соколов был худым и высоким мужчиной с лицом похожим на мордашку летучей мыши. Он был дорого одет, на его правой руке красовались безумно дорогие часы, которые видимо были следствием каких-то комплексов связанных с социальным происхождением. Власов подошел к ним поближе.

– Вот подходят ко мне эти бляди и начинают мне втирать про права человека, – начал толстый мужик. – Какие нахуй у вас права могут быть? Права можно только заслужить долгим и поступательным трудом!

– В борьбе обретешь ты право свое! – добавил Соколов. – Да, есть ещё маленький такой момент. В Америке это понимают и спекулируют на этой теме. Но мы-то не дураки и тоже понимаем фиктивность всех этих прав.

– Они так и не стали людьми и привыкли, что у рабов прав нет, – думал Власов.

Михаил испытывал мировоззренческий удар, он не мог это слушать и решил вернуться к столику. Борис уже ушел, оставив стакан с недопитым виски. Михаил залпом выпил остатки, чтобы хоть как-то смягчить этот удар. Он хотел найти Анну. Михаил стал пробираться через гостей пока не наткнулся на группу девушек модельной внешности за тридцать. В их внешнем виде было слишком много ювелирных украшений, это видимо тоже было следствием каких-то комплексов неполноценности.

– Вы знаете, – сказала девушка похожая на веник. – Мой купил вчера нам в дом золотую люстру. Представляете, она чисто золотая. Как у саудовских шейхов.

– А у нас, – начала другая девушка похожая на официантку в дешевой забегаловке. – Стоит золотая раковина в квартире.

– А почему не унитаз? – добавила похожая на колхозную доярку девушка.

– Здравствуйте, вы тут случайно не видели шатенку в красном платье? – вмешался Власов.

– Анечку? – с улыбкой произнесла официантка. – Вы её гражданский муж?

– Да, а что? – спросил Власов.

Михаил почувствовал легкую неловкость.

– Муж, муж объелся груш, – сквозь смех произнесла доярка.

– Она убежала с каким-то мужиком, – улыбаясь, произнесла метёлка.

Михаил отошел от женщин.

– Ох, вот когда я была моложе…, – Михаил не расслышал конец фразы.

Последовал продолжительный хохот, чувство неловкости Власова ещё больше усилилось. Он пробирался через толпу людей. Михаил присматривался к их лицам. В основном это, конечно, были мордовороты с уголовным оттенком, но иногда попадались и приличные люди, а когда Михаил присматривался к ним, он узнал в них экономических консультантов и политологов. К этому времени Власов научился различать эти два вида властной обслуги. Официантов и журналистов Власов узнавал сразу. Тут Михаил что-то почувствовал. Ему показалось, что все эти мордовороты были какими-то другими в плане человеческой природы. Власов не понимал, как именно выражалось это отличие в человеческой природе, но отчетливо чувствовал его интуитивно.

Власов сам того не желая наткнулся на Анну. Её действительно было трудно не заметить, она выделялась своим красным платьем на фоне остальных девушек. Она сидела за столиком вместе с тем бизнесменом. Они о чем-то говорили. Михаил решил понаблюдать за ними. Ему показалось, что это был вполне обычный деловой разговор, хотя Анна старалась приукрасить беседу. Она слишком много улыбалась. Вот уже общение близилось к концу, они встали из-за стола. Тут мужчина позволил себе поцеловать Анну в щечку. Вместо того чтобы оттолкнуть его … она нежно прикоснулась к его лицу, повернула его так, чтобы их взгляды соприкоснулись, и поцеловала его в губы.

Михаил почувствовал резкий удар в сердце, после чего его мозг наполнился острым чувством собственной ничтожности. Анна заметила его, на её лице появилась нахальная улыбочка. Она подошла к Власову и поняла по его взгляду, что он всё видел.

– Это всё не по-настоящему, – оправдывалась Анна.

– Я больше не могу это видеть, – подумал Власов.

Михаил решил немедленно уехать. Он молча пошел к выходу, Анна проследовала за ним. Она говорила ему какие-то фразы, но Михаил ничего не воспринимал. Он был просто уничтожен. Только когда они ехали в машине, Михаил как-то смог преодолеть в себе агонию.

– Ну, поговори со мной, блин, – Анна была предельно растерянной.

– Что я могу тебе сказать? – начал Михаил. – Я вытащил тебя со дна этой жизни. Как ты мне сама говорила, вытащил тебя из комнаты с ковром. И вот за всё это ты мне вот так отплатила?

– Миша, блин, я люблю только тебя, блин, ты моя большая любовь. Я же. Так было надо для работы. Я просто тоже стараюсь как-то вылезти, – оправдывалась Анна.

– В принципе зная тебя как красивую и развязную девушку, я предполагаю, что этот случай не первый. Конечно, утверждать это в точности я не могу, потому что фактов у меня нет. Я знаю, что ты меня никогда не любила. Очень жаль, что я это понял только сейчас. Так вот. Не кажется ли тебе, что ты поступаешь по отношению ко мне как минимум несправедливо? – Михаил чувствовал себя крайне обиженным.

– Прости, я поступила как дура, – Анна хотела поцеловать Михаила, но он оттолкнул её.

– Всё. К тебе нет доверия, – холодно произнес Власов.

Когда они вернулись домой, Анна предприняла очередную попытку сгладить отношения, в то время как Михаил обособленно смотрел телевизор.

– Миша, блин, ну не веди себя как девочка. Ты же мужик, – Анна произнесла последнее слово с особой издевкой.

– Отвали, – грубо ответил Власов.

– Нет, – Анна села на диван рядом с Власовым.

По телевизору показывали первую часть “Матрицы”.

– О, мой любимый фильм, – с улыбкой произнесла Анна.

– Это мой любимый фильм, дура. Твой любимый филь это “Реквием по мечте”, – думал Власов.

Они сидели так минут двадцать, Анна пыталась подсесть ближе. Когда она подсела достаточно близко, Михаил резко встал с дивана. Он пошел на балкон. Там Власов обнаружил подаренный кавказскими чиновниками большой расписанный позолоченный кальян. Михаил заправил его табаком с привкусом вишни и закурил.

– Когда-то я вот так же сидел на балконе у Лёни, – думал он.

Михаил услышал, как Аня закрыла дверь на балкон. Она цинично ухмылялась глядя на Михаила через дверное окно.

– Открой! – Михаил стучал по стеклу и подталкивал дверь.

Анна отрицательно качала головой. Власову было жалко дверь, он решил ещё покурить кальян в надежде, что Анне это надоест. После пары тяжек, он вспомнил о правах человека, его сознание наполнилось чувством раздавленного мировоззрения.

– Всё это время я работал на этих животных. Получается, что я соучастник их преступлений. Пусть и невольный. У меня не получилось ничего хорошего сделать для страны. И не получиться ничего, – думал он.

Михаил решил посмотреть, что там с дверью. Он высунулся в окошко. Анна все это время стояла за дверью и встретила его безудержным смехом.

– Открой дверь, дура! – крикнул Власов.

Анна подошла почти вплотную к двери, чтобы Власов её лучше расслышал.

– Я открою дверь, только если ты её выбьешь! Покажи, что у тебя есть яйца!

Михаил не стал ломать дверь. Он вспомнил, что вместе с кальяном ему подарили и ещё кое-что. Это была особая курительная смесь, завёрнутая в те самые чеченские рубли, которые отпечатали в промежутке между первой и второй чеченской войной. Власов осторожно развернул купюру с изображением волка. Взял один из раскрошившихся кусочков спрессованной смеси и заправил им кальян.

– Мне вроде бы говорили, что нужно только чуть-чуть. Пофиг. Что плохого может случиться? – думал он.

Михаил сделал пару затяжек. Ничего не происходило. Он быстро скурил всё содержимое. Как только он попытался изменить положение своего тела, его моментально накрыло. Он упал на покрытый кафелем пол. В голове образовывались бредовые мысли.

– Чекисты наверно держат Россию где-то в подвалах Лубянки вместе с клонированным из генов Александра Третьего наследником царского престола Романовых. Царя держат на седативах. Государь им нужен, чтобы обеспечить себе план отхода в случае либерального реванша. Скорее всего, после стольких лет мучений у бедняжки России съехала крыша. Отношение субъекта к миру выражается в отношении мира к субъекту. Так что она, скорее всего, представляет собой одержимого ненавистью и жаждой мести монстра с иррациональным мышлением и проблемами с ощущением здравого смысла, – это была одна из них.