Реформа российского гражданского законодательства: промежуточные итоги

Еще в Концепции развития гражданского законодательства РФ отмечались очевидные для всех недостатки существующей системы государственной регистрации юридических лиц. В частности, подчеркивалось, что действующее законодательство не устанавливает принципа достоверности данных государственного реестра юридических лиц и необходимости проверки законности корпоративных решений и сделок с долями и акциями, не включает законоположения об обязательной проверке достоверности и соответствия действующему законодательству содержания учредительных документов, а также вносимых в них изменений, не предусматривает должной системы информирования заинтересованных лиц о внесении изменений в учредительные документы или сведения, содержащиеся в государственном реестре. Поэтому «в этой сфере отношений, – подчеркивалось в Концепции, – происходит немало злоупотреблений, связанных с так называемыми корпоративными захватами, созданием фирм-«однодневок» для их участия в незаконном отчуждении имущества, переложения на них ответственности по обязательствам, уклонения от уплаты налогов и т. п.»[66 - См.: Концепция развития гражданского законодательства РФ. С. 51–53.].

В целях устранения отмеченных недостатков в законопроекте, принятом в первом чтении, была предложена новая редакция ст. 51 ГК РФ «Государственная регистрация юридических лиц». Новеллы, содержавшиеся в законопроекте, были реализованы «досрочно» еще до принятия Закона № 99-ФЗ.

Дело в том, что новые законоположения о государственной регистрации юридических лиц (ст. 51 ГК РФ в новой редакции) и некоторые корреспондирующие им новеллы, вносимые в Федеральный закон от 8 августа 2001 г. № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей»[67 - СЗ РФ. 2001. № 33. Ст. 3431.] (далее – Закон № 129-ФЗ), попали в «сборную солянку» многочисленных изменений, вносимых в различные федеральные законы под лозунгом усиления противодействия незаконным финансовым операциям[68 - См. ст. 4 и 14 Федерального закона от 28 июня 2013 г. № 134-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части противодействия незаконным финансовым операциям» (СЗ РФ. 2013. № 26. Ст. 3207).], и были введены в действие (в составе соответствующего федерального закона) 30 июня 2013 г., т. е. задолго до принятия остальных законоположений о юридических лицах, вносимых в гл. 4 ГК РФ.

В новой редакции ст. 51 ГК РФ действительно содержатся правила, направленные на реализацию принципа публичной достоверности единого государственного реестра юридических лиц (ЕГРЮЛ). В частности, в п. 2 ст. 51 предусмотрено, что лицо, добросовестно полагающееся на достоверность данных единого государственного реестра юридических лиц, вправе исходить из того, что они соответствуют действительным обстоятельствам. Юридическое лицо не вправе в отношениях с лицом, полагавшимся на данные ЕГРЮЛ, ссылаться на данные, не включенные в указанный реестр, а также на недостоверность данных, содержащихся в нем, за исключением случаев, если соответствующие данные включены в реестр в результате неправомерных действий третьих лиц или иным путем помимо воли юридического лица. А в случае непредставления, несвоевременного представления или представления недостоверных данных о юридическом лице в ЕГРЮЛ соответствующее юридическое лицо обязано возместить убытки, причиненные другим участникам гражданского оборота.

В Постановлении Пленума ВС РФ № 25 содержится ряд разъяснений, конкретизирующих и детализирующих действие принципа публичной достоверности единого государственного реестра юридических лиц в целях защиты прав и законных интересов иных участников гражданского оборота (третьих лиц).

Так, в Постановлении (п. 22) подчеркивается, что по общему правилу закон не устанавливает обязанности лица, не входящего в состав органов юридического лица и не являющегося его учредителем (участником), т. е. третьего лица, по проверке учредительного документа юридического лица с целью выявления ограничений или разграничения полномочий единоличного исполнительного органа или нескольких единоличных исполнительных органов, действующих независимо друг от друга либо совместно. Поэтому третьи лица, полагаясь на данные ЕГРЮЛ, по общему правилу вправе исходить из неограниченности полномочий лиц, правомочных выступать от имени юридического лица. В случае, когда в ЕГРЮЛ содержатся данные о нескольких лицах, уполномоченных выступать от имени юридического лица, третьи лица вправе исходить из неограниченности полномочий каждого из них, а при наличии в указанном реестре данных о совместном осуществлении таких полномочий несколькими лицами – из неограниченности полномочий лиц, действующих совместно. Более того, все неясности и противоречия в положениях учредительных документов юридического лица об ограничениях полномочий единоличного исполнительного органа должны толковаться в пользу отсутствия таких ограничений. Всякая ссылка в договоре, заключенном от имени организации, на то, что лицо, заключающее сделку, действует на основании устава данной организации, в качестве доказательства по делу не может иметь для суда заранее установленной силы и свидетельствовать о том, что другая сторона сделки знала или заведомо должна была знать об ограничении полномочий данного лица в части заключения соответствующей сделки.

С точки зрения гражданского оборота наиболее важное значение имеет разъяснение высшей судебной инстанции о том, что положения учредительного документа, определяющие условия осуществления полномочий лиц, выступающих от имени юридического лица, в том числе о совместном осуществлении отдельных полномочий, не могут влиять на права третьих лиц и служить основанием для признания сделки, совершенной с нарушением этих положений, недействительной, за исключением случая, когда будет доказано (бремя доказывания на заинтересованной стороне), что другая сторона сделки в момент ее совершения знала или заведомо должна была знать об установленных учредительным документом ограничениях полномочий на совершение сделки.

До государственной регистрации юридического лица, изменений его устава или до включения в ЕГРЮЛ иных данных о юридическом лице уполномоченный государственный орган обязан в порядке и сроки, предусмотренные законом, проводить проверку достоверности данных, включаемых в реестр (п. 3 ст. 51 ГК РФ).

Вместе с тем в Постановлении Пленума ВС РФ № 25 (п. 24) обращается внимание судов на то, что действующим законодательством на уполномоченный государственный орган не возложена обязанность по осуществлению проверки представленных документов на их соответствие федеральным законам или иным нормативным правовым актам, за исключением случаев, предусмотренных законом. Поэтому, к примеру, названный государственный орган не уполномочен проверять содержание учредительных документов юридического лица на соответствие их закону как при учреждении юридического лица, так и при его реорганизации.

На уполномоченный государственный орган также возложена обязанность своевременно сообщать заинтересованным лицам о предстоящей государственной регистрации изменений устава юридического лица и о предстоящем включении в ЕГРЮЛ иных данных о юридическом лице, чтобы указанные заинтересованные лица имели возможность направить свои возражения, которые должны быть рассмотрены уполномоченным государственным органом (п. 4 ст. 51 ГК РФ).

Более того, включение в ЕГРЮЛ данных о юридическом лице может быть оспорено в суде, если такие данные недостоверны или включены в реестр с нарушением закона. Государственная регистрация юридического лица может быть признана судом недействительной в связи с допущенными при его создании грубыми нарушениями закона, если эти нарушения носят неустранимый характер (п. 6 ст. 51 ГК РФ).

Все юридические лица должны иметь один учредительный документ – устав (исключение составляет лишь хозяйственное товарищество, где роль учредительного документа, как и ранее, выполняет учредительный договор его участников). Юридические лица могут действовать на основании типового устава, утвержденного уполномоченным государственным органом; сведения об этом должны быть указаны в едином государственном реестре юридических лиц (ст. 52 ГК РФ).

В Кодексе упорядочены положения об имущественной ответственности лиц, уполномоченных выступать от имени юридического лица, членов коллегиальных органов управления, а также лиц, имеющих фактическую возможность определять действия юридического лица. Все указанные лица несут ответственность в виде возмещения убытков, причиненных по их вине юридическому лицу (ст. 53

). А в случае совместного причинения убытков юридическому лицу все названные лица обязаны возместить убытки солидарно. Их ответственность может наступить, если будет доказано, что лицо при осуществлении своих прав или исполнении обязанностей действовало недобросовестно или неразумно, в частности если его действия (бездействие) не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску.

Согласно Постановлению Пленума ВС РФ № 25 (п. 25) применяя положения ст. 53

ГК РФ, суды должны принимать во внимание, что негативные последствия для юридического лица в период времени, когда в состав органов юридического лица входило соответствующее лицо, привлекаемое к ответственности, сами по себе еще не могут свидетельствовать о недобросовестности и (или) неразумности его действий (бездействия), так как возможность возникновения таких последствий может быть связана с обычным риском предпринимательской или иной экономической деятельности.

Значительно расширены возможности реорганизации юридических лиц, каковая теперь допускается с одновременным сочетанием различных форм реорганизации (слияние, присоединение, разделение, выделение, преобразование), а также с участием нескольких (более двух) юридических лиц, в том числе относящихся к различным организационно-правовым формам (ст. 57 ГК РФ).

В Постановлении Пленума ВС РФ № 25 (п. 26) обращено внимание судов на то обстоятельство, что теперь при реорганизации юридических лиц в форме слияния или присоединения все права и обязанности каждого из участвующих в реорганизации юридических лиц (при слиянии), а также юридического лица, присоединяемого к другому юридическому лицу (при присоединении), переходят соответственно к вновь созданному юридическому лицу (при слиянии) или к юридическому лицу, к которому присоединилось иное юридическое лицо (при присоединении), в порядке универсального правопреемства вне зависимости от составления передаточного акта. При этом факт правопреемства может подтверждаться документом, выданным органом, осуществляющим государственную регистрацию юридических лиц, в котором содержатся сведения из ЕГРЮЛ о реорганизации юридического лица в результате слияния или присоединения, и документами юридических лиц, прекративших деятельность в результате слияния (присоединения), определяющими соответствующие права и обязанности, в отношении которых наступило правопреемство.

В случае же преобразования юридического лица к правоотношениям, возникающим при такой форме реорганизации, не подлежат применению законоположения о гарантиях прав кредиторов реорганизуемого юридического лица (ст. 60 ГК РФ). Исключение составляет лишь правило о том, что реорганизуемое юридическое лицо (в том числе в форме преобразования) в течение трех рабочих дней после даты принятия решения о реорганизации обязано уведомить уполномоченный государственный орган о начале реорганизации (п. 27 Постановления Пленума ВС РФ № 25).

К сожалению, в Постановлении Пленума ВС РФ № 25 не содержится каких-либо разъяснений, касающихся порядка применения включенных в текст ГК РФ новых законоположений о признании реорганизации юридического лица недействительной.

Как известно, в ГК РФ впервые предусмотрены специальные правила о правовых последствиях признания решения о реорганизации юридического лица недействительным (ст. 60

ГК РФ), а также об основаниях и последствиях признания реорганизации юридического лица – корпорации несостоявшейся (ст. 60

ГК РФ). В первом случае признание решения о реорганизации недействительным не влечет ликвидации образовавшихся в результате реорганизации юридических лиц и не является основанием для признания недействительными сделок, совершенных такими юридическими лицами.

Во втором случае суд может признать реорганизацию корпорации несостоявшейся по требованию участника такой корпорации, голосовавшего против решения о ее реорганизации или не принимавшего участия в голосовании по этому вопросу, если решение о реорганизации не принималось участниками этой корпорации, а также в случае представления для государственной регистрации юридических лиц, создаваемых путем реорганизации, документов, содержащих заведомо недостоверные данные о реорганизации.

В отличие от признания решения о реорганизации юридического лица недействительным решение суда о признании реорганизации несостоявшейся влечет весьма серьезные последствия. Во-первых, восстанавливаются юридические лица, существовавшие до реорганизации, с одновременным прекращением вновь созданных юридических лиц, о чем делается соответствующая запись в ЕГРЮЛ. Во-вторых, сделки вновь созданных в ходе реорганизации юридических лиц с теми участниками имущественного оборота, кто добросовестно полагался на правопреемство, сохраняют силу для восстановленных юридических лиц. В-третьих, переход прав и обязанностей реорганизованного юридического лица к вновь созданным юридическим лицам признается несостоявшимся. Однако имевшие место платежи и иное предоставление исполнения по соответствующим обязательствам, осуществленное в пользу вновь созданных юридических лиц со стороны должников, добросовестно полагавшихся на правопреемство на стороне кредитора, признаются совершенными в пользу восстановленного юридического лица. В-четвертых, участники ранее существовавшего (восстановленного) юридического лица признаются обладателями долей участия в нем в том размере, в каком указанные доли принадлежали им до реорганизации юридического лица.

Уточнен и порядок ликвидации юридических лиц на основании решения суда по требованию уполномоченных государственных органов или органов местного самоуправления (ст. 61 ГК РФ). В частности, предусмотрено, что решением суда о ликвидации юридического лица на его учредителей (участников) либо на орган, уполномоченный на ликвидацию юридического лица его уставом, могут быть возложены обязанности по осуществлению ликвидации юридического лица. Неисполнение такого решения суда является основанием для осуществления ликвидации юридического лица арбитражным управляющим за счет имущества данного юридического лица. При недостаточности у юридического лица средств на расходы по ликвидации соответствующие расходы возлагаются солидарно на учредителей (участников) юридического лица.

Но наибольший интерес вызывает новелла ГК РФ, допускающая ликвидацию юридического лица по иску учредителя (участника) в случае невозможности достижения целей, ради которых оно создано, в том числе в случае, если осуществление деятельности юридического лица становится невозможным или существенно затрудняется (подп. 5 п. 3 ст. 61 ГК РФ). Не секрет, что в этом случае ликвидация юридического лица рассматривается как крайняя, радикальная мера разрешения ситуации так называемого дедлока (deadlock), которая характерна прежде всего для непубличных корпораций.

С учетом новизны (для российского правового регулирования) и того обстоятельства, что применение такой меры, как ликвидация юридического лица, в качестве средства разрешения корпоративного конфликта, может влечь за собой весьма серьезные негативные последствия, вполне объяснимо осторожное отношение Пленума ВС РФ к толкованию соответствующего нового законоположения. В Постановлении № 25 (п. 29) приведены некоторые ситуации, когда судом может быть удовлетворено требование учредителя (участника) о ликвидации юридического лица. Это, к примеру, случаи, когда учредители (участники) уклоняются от участия в управлении организацией, делая невозможным принятие необходимых решений в связи с отсутствием кворума, в результате чего становится невозможным достижение целей, ради которых было создано юридическое лицо, в том числе если осуществление деятельности юридического лица становится невозможным или существенно затрудняется ввиду того, что в течение длительного времени не удается сформировать органы юридического лица. Сюда же относится и случай длительного корпоративного конфликта, в ходе которого существенные злоупотребления допускались всеми участниками корпорации, вследствие чего была значительно затруднена ее деятельность.

Вместе с тем в Постановлении Пленума ВС РФ № 25 специальным образом подчеркивается, что ликвидация юридического лица в качестве способа разрешения корпоративного конфликта возможна только в том случае, когда все иные меры для разрешения корпоративного конфликта, а именно исключение участника либо его добровольный выход из состава участников корпорации, избрание нового лица для осуществления полномочий единоличного исполнительного органа и т. д., исчерпаны или их применение оказалось невозможным.

В Кодексе появилась статья, определяющая судьбу так называемых недействующих юридических лиц (ст. 64

), согласно которой юридическое лицо, которое в течение последних 12 месяцев не представляло документы отчетности, предусмотренные законодательством о налогах и сборах, и не осуществляло операций хотя бы по одному банковскому счету, признается фактически прекратившим свою деятельность (недействующее юридическое лицо). Соответствующее юридическое лицо может быть исключено из единого государственного реестра юридических лиц в порядке, предусмотренном законодательством о государственной регистрации юридических лиц.

Несмотря на то, что законоположения, содержащиеся в данной статье, являются новеллами ГК РФ, само понятие «недействующее юридическое лицо», а также административный порядок прекращения юридических лиц (исключение их из ЕГРЮЛ) появились в российском законодательстве еще в 2005 г., когда Закон № 129-ФЗ был дополнен положениями об исключении недействующих юридических лиц, прекративших свою деятельность, из ЕГРЮЛ по решению регистрирующего органа (Федеральный закон от 2 июля 2005 г. № 83-ФЗ[69 - СЗ РФ. 2005. № 27. Ст. 2722.]).

Согласно ст. 21

Закона № 129-ФЗ юридическое лицо, которое в течение последних 12 месяцев не представляло документы отчетности, предусмотренные законодательством о налогах и сборах, и не осуществляло операций хотя бы по одному банковскому счету, признается фактически прекратившим свою деятельность (недействующее юридическое лицо) и может быть исключено из единого государственного реестра юридических лиц по решению регистрирующего органа.

Механизм исключения недействующих юридических лиц из реестра выглядит следующим образом: сначала регистрирующий орган принимает решение о предстоящем исключении юридического лица из ЕГРЮЛ, которое должно быть опубликовано в трехдневный срок с момента его принятия в органах печати, в которых публикуются данные о государственной регистрации юридических лиц, с указанием сведений о порядке и сроках направления заявлений самим недействующим юридическим лицом, его кредиторами или иными лицами, чьи права и законные интересы затрагиваются в связи с исключением недействующего юридического лица из ЕГРЮЛ). При наличии таких заявлений, направленных в срок не позднее чем через три месяца со дня опубликования решения о предстоящем исключении, регистрирующий орган не принимает решение об исключении из ЕГРЮЛ недействующего юридического лица, которое может быть в дальнейшем ликвидировано в общем порядке, предусмотренном законодательством. В остальных случаях по истечении соответствующего срока (при отсутствии заявлений заинтересованных лиц) регистрирующий орган исключает недействующее юридическое лицо из ЕГРЮЛ путем внесения в реестр соответствующей записи.

В дальнейшем исключение недействующего юридического лица из ЕГРЮЛ может быть обжаловано кредиторами или иными лицами, чьи права и законные интересы затрагиваются в связи с исключением недействующего юридического лица из реестра, в течение года со дня, когда они узнали или должны были узнать о нарушении своих прав. Все споры, связанные с исключением из ЕГРЮЛ недействующих организаций, рассматриваются арбитражными судами.

В связи с закреплением в законодательстве административного (внесудебного) порядка исключения недействующих юридических лиц из ЕГРЮЛ в свое время Президиумом ВАС РФ были даны разъяснения, согласно которым при рассмотрении вопроса о принятии заявления налогового органа о принудительной ликвидации юридического лица в судебном порядке или о признании юридического лица банкротом арбитражные суды должны проверять, не является ли соответствующее юридическое лицо недействующим и проводилась ли в отношении этого юридического лица процедура его исключения из реестра по решению регистрирующего органа. При этом судам предлагалось учитывать, что налоговым органом, обращающимся в суд с заявлением о ликвидации либо о банкротстве юридического лица, должны быть представлены доказательства невозможности применения к нему административного порядка прекращения недействующего юридического лица (Информационное письмо от 17 января 2006 г. № 100 «О некоторых особенностях, связанных с применением статьи 21

Федерального закона «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей»»[70 - Вестник ВАС РФ. 2006. № 4. С. 78.]).

При поступлении в арбитражный суд заявления налогового органа о принудительной ликвидации или о признании банкротом юридического лица, отвечающего признакам недействующего юридического лица, такое заявление возвращается арбитражным судом заявителю без рассмотрения, за исключением случаев, когда решение об исключении недействующего юридического лица из ЕГРЮЛ не могло быть признано недействительным в судебном порядке. Если же названные обстоятельства выясняются в процессе производства по делу о судебной ликвидации или банкротстве юридического лица, производство по такому делу подлежит прекращению.

Казалось бы, в связи с закреплением в законодательстве внесудебного порядка исключения из ЕГРЮЛ недействующих организаций по решению регистрирующего органа наконец-то были созданы необходимые условия для решения задачи очистки реестра от недействующих юридических лиц наиболее простым и наименее затратным для государства способом.

Однако, как свидетельствовала судебная практика, налоговые (регистрирующие, уполномоченные по делам о банкротстве) органы вместо планомерной работы по исключению из ЕГРЮЛ недействующих юридических лиц по-прежнему передавали на рассмотрение арбитражных судов многие тысячи заявлений о судебной ликвидации и о банкротстве недействующих организаций, видимо, предпочитая решению проблем очистки реестра освоение выделяемых им бюджетных средств на цели банкротства отсутствующих должников.

Невозможность же применения к указанным юридическим лицам административной процедуры исключения из ЕГРЮЛ должностные лица налоговых органов нередко объясняли наличием у них какой-либо задолженности по обязательным платежам в бюджет и внебюджетные фонды, несмотря на то, что в подавляющем большинстве случаев никаких перспектив получить хотя бы часть задолженности в ходе процедур судебной ликвидации или банкротства таких должников не имелось. Более того, на бюджет возлагались немалые дополнительные расходы на осуществление судебной ликвидации или банкротства недействующих юридических лиц.

В целях формирования единой судебной практики, связанной с применением как законоположений об административном (внесудебном) порядке исключения недействующих юридических лиц из ЕГРЮЛ, так и правовых норм о судебной ликвидации и банкротстве отсутствующих должников, Пленум ВАС РФ на заседании, состоявшемся 20 декабря 2006 г., принял постановление № 67 «О некоторых вопросах практики применения положений законодательства о банкротстве отсутствующих должников и прекращении недействующих юридических лиц» (далее – Постановление Пленума ВАС РФ № 67). Постановление в основном посвящено решению рассматриваемой проблемы: определению оптимального соотношения норм об исключении из ЕГРЮЛ недействующих юридических лиц и правил о судебной ликвидации и банкротстве юридических лиц, применяемых в практике арбитражных судов.

В Постановлении внимание арбитражных судов обращается прежде всего на то, что административный (внесудебный) порядок исключения из ЕГРЮЛ недействующих организаций представляет собой специальное основание прекращения соответствующих юридических лиц, не связанное с ликвидацией последних.

В связи с изложенным исключение недействующего юридического лица из ЕГРЮЛ во внесудебном порядке по решению регистрирующего органа может осуществляться и в том случае, когда указанное юридическое лицо имеет задолженность по налогам, сборам, пеням и финансовым санкциям перед бюджетами разных уровней.

Пленум ВАС РФ рекомендовал арбитражным судам на стадии рассмотрения вопроса о принятии заявления налогового органа (в качестве соответственно регистрирующего органа или органа, уполномоченного по делам о банкротстве) о принудительной ликвидации юридического лица или о признании его банкротом выяснять, не является ли указанное юридическое лицо недействующей организацией, в отношении которой должна быть проведена процедура исключения из реестра по решению регистрирующего органа. Во всяком случае налоговый орган, обращающийся в арбитражный суд с заявлением о ликвидации или банкротстве недействующей организации, должен представить доказательства, подтверждающие невозможность исключения ее из ЕГРЮЛ во внесудебном порядке (например, получение заявлений ее кредиторов после опубликования предварительного решения об исключении ее из реестра).

Заявление налогового органа о принудительной ликвидации или признании банкротом организации, имеющей признаки недействующего юридического лица, по общему правилу не может служить основанием для возбуждения соответствующих судебных дел и подлежит возвращению заявителю, а при выяснении указанных обстоятельств после возбуждения дела производство по данному делу подлежит прекращению. Исключение составляют лишь те случаи, когда в связи с публикацией решения регистрирующего органа о предстоящем исключении юридического лица из реестра в регистрирующий орган поступили возражения от самого юридического лица, его кредиторов или иных заинтересованных лиц либо решение регистрирующего органа об исключении юридического лица из ЕГРЮЛ признано недействительным в судебном порядке.

Принимая во внимание, что в соответствии с п. 3 ст. 59 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»[71 - СЗ РФ. 2002. № 43. Ст. 4190.] в случае отсутствия у должника средств, достаточных для погашения судебных расходов (в том числе расходов на уплату госпошлины, на опубликование сведений по делу о банкротстве, на выплату вознаграждения арбитражному управляющему и т. п.), соответствующие расходы относятся на заявителя, инициировавшего дело о банкротстве, Пленум ВАС РФ в Постановлении № 67 разъяснил, что одновременно с обращением в арбитражный суд с заявлением о банкротстве отсутствующего должника уполномоченный орган должен представить доказательства, обосновывающие вероятность обнаружения в достаточном объеме имущества должника, за счет которого могут быть покрыты расходы по делу о банкротстве, а также может быть погашена задолженность (хотя бы частично) по обязательным платежам и денежным обязательствам перед государством.

В Постановлении Пленума ВАС РФ № 67 очерчен и примерный круг таких доказательств: сведения, полученные от компетентных органов, осуществляющих государственную регистрацию прав на недвижимое имущество и учет транспортных средств (по месту нахождения должника); документы, связанные с действиями налоговых органов или службы судебных приставов-исполнителей по поиску имущества должника, на которое может быть обращено взыскание в порядке исполнительного производства; доказательства, подтверждающие наличие у должника прав на имущество, не оформленных в установленном порядке (при наличии возможности оформить указанные права в рамках процедуры банкротства); документы, свидетельствующие о вероятности поступления в конкурсную массу имущества должника (в случае его признания банкротом) вследствие привлечения конкурсным управляющим к ответственности лиц, несущих субсидиарную ответственность по обязательствам должника, или применения последствий недействительности сделок, совершенных должником.

В случае же непредставления доказательств, обосновывающих вероятность обнаружения имущества должника, за счет которого могут быть покрыты судебные расходы и хотя бы частично погашена задолженность по обязательным платежам и денежным обязательствам перед государством, заявление уполномоченного органа о признании отсутствующего должника банкротом подлежит возвращению арбитражным судом без рассмотрения. При этих условиях соответствующее юридическое лицо может быть прекращено путем его исключения из единого государственного реестра юридических лиц по решению регистрирующего органа.