Колдовские камни. Книга 3. Слово

– Я устала, – проговорила царица, не поднимая головы. – Агенор все спит, а мне вот выспаться не придется. Завтра рано вставать. Как же все это сложно одной!

– Может, стоит попросить помощи у старшего друга? – спросил в полумраке заботливый голос.

Обе вздрогнув, царица и служанка повернулись к дверям. На пол библиотеки падала длинная тень от фигуры в свободном одеянии и островерхой шапочке. В небе над дворцом пронесся раскат грома, вспыхнула новая молния и осветила стоящего в дверях Северного Колдуна Тирэно.

– Я искал вас, ваше величество, – сказал Тирэно с легким поклоном.

– Чтобы предложить помощь? – спросила царица с ноткой недоверия в голосе.

– Не только, – с обезоруживающей улыбкой признался старик и продолжал без улыбки. – Я хотел узнать о судьбе младшего из моих братьев – Западного Колдуна Каспиэна. Если, конечно, час не слишком поздний для этого.

– Нет, в самый раз, – вздохнула царица, отодвигая чашку с чаем на край стола. – Я и сама хотела с вами об этом поговорить.

***

Раскаты грома, шум дождя и вой ветра слышались все громче по мере того, как каменные ступеньки винтовой лестницы взбегали на самый верх Третьей башни. Царица шла впереди и сама освещала дорогу, держа в поднятой руке фонарь. Шлейф ее синего платья шуршал по лестнице точно змеиный хвост, и Тирэно глядел под ноги, опасаясь, как бы не наступить на него впотьмах.

– Когда Каспиэн приехал в Ильрагард, я уже знала о его предательстве из письма Тарилор, и его сразу же заключили в башню, – рассказала царица на ходу. – С ним обращаются, конечно же, хорошо, но, боюсь, его ожидает суд Коллегии чародеев. Ведь он перешел на ту сторону, пусть даже не из идейных соображений, а ради личной выгоды.

– Он раскаялся? – довольно спокойным тоном, скорее с любопытством, чем с волнением, спросил Тирэно.

– Трудно сказать. Он ведет себя как сумасшедший, – ответила царица, останавливаясь, чтобы передохнуть. – Только невозможно понять, правда ли он повредился в рассудке от общения с темными силами или же притворяется.

– А Ульгит, моя племянница? – с гораздо большим сожалением спросил Колдун.

– Каспиэн приехал один. Сказал, что его дочь исчезла, когда они вошли в дверь в Очарованном лесу в Ридэле. Должно быть, сказала не тот пароль и попала в другое место, – преодолев еще несколько ступеней, царица остановилась перед низкой дубовой дверью и отперла ее снятым с цепочки на поясе большим ключом. – Возможно, он и об этом солгал. Каспиэн очень хитер.

За дверью показался длинный, теряющийся в темноте коридор с еще одной дверью в конце. Царица отперла ее, сняв с цепочки ключ поменьше. Она и Колдун оказались на прямоугольной площадке с двумя дверями. Одна дверь вела на смотровую площадку башни, в щель из-под нее на пол падали отсветы молний. Другая была дверью в комнату, где содержали обратившегося Западного Колдуна. Царица сняла с цепочки третий, самый маленький ключик и склонилась к замочной скважине.

– Он не спит, – сказала она.

Из скважины пробивался свет.

Дверь со скрипом отворилась, царица и Тирэно оказались на пороге круглой комнаты с высоко расположенными окнами, забранными прочными решетками. Комната была довольно удобно обставлена. В ней была кровать с пологом, стол, два стула с мягкими сиденьями и изогнутыми подлокотниками, камин и книжная полка. На камине горели свечи.

– Здесь во времена Раскола содержали изменников до суда, – сказала царица и первой вошла внутрь. – Здравствуй, Каспиэн, я знала, что ты не спишь.

Один из стульев был повернут к камину. Сидевший на нем худой мужчина с острой черной бородкой задумчиво смотрел на огонь, завернувшись поверх длинной мантии в теплую душегрейку.

– А, это ты, фея каменного замка, – сказал он, не оборачиваясь. – Когда меня отсюда выпустят?

– Еще нескоро, – ответила царица. – У меня много других дел. Посмотри, кто к тебе приехал издалека в такую погоду.

– Погода прекрасная, – строго изрек чародей, обернулся и с безразличием оглядел Тирэно. – Вроде бы это мой брат, а может, я его и не знаю. Вообще шли бы вы отсюда, с вами скучно. С госпожой моей Моиной было куда веселее. Та еще зараза.

– Так почти все время, – вздохнула царица, обращаясь к Тирэно. – Но бывают и просветления. Обычно утром, после завтрака.

– У меня хороший аппетит, – сообщил Каспиэн. – А вы мешаете мне размышлять о природе добра и зла.

– Далеко же тебя завели эти размышления, – не сдержав печального вздоха, заметил Тирэно. – Зайду-ка я к тебе после завтрака.

***

– И я не могу понять, притворяется ли он. Уступая мне и особенно Ютасу в искусстве колдовства, Каспиэн преуспел в хитрости. Он рассказал что-либо о Темной госпоже и ее планах? – спросил Тирэно, когда они с царицей спускались по лестнице обратно вниз.

– Лишь бессвязные обрывки, в основном то, что мы с Агенором и сами предполагали, – ответила царица и вздохнула. – Агенор! Как он нужен мне сейчас. Я лишена возможности своими глазами видеть, что происходит в Дивном Крае. Мое зеркало Алаоры и все другие зеркала, которыми владеют чародеи, больны зеленой мутью. Думаю, это неспроста. Моина не хочет, чтобы я вновь увидела ее. Если бы я только могла знать, где она скрывается!

Из башни Колдун и царица спустились в галерею, ведущую к внутренним покоям дворца. Пройдя анфиладу пустых, богато отделанных комнат, они оказались перед дверью в Тронный зал. Здесь Северный Колдун остановился.

– Вряд ли, даже знай мы местонахождение Темной госпожи, нам удалось бы захватить ее в плен, – заметил Тирэно. – Но если вы непременно хотите узнать, где она, есть один способ, хотя довольно опасный.

– Еще опасней, чем зеркало Алаоры? – спросила царица с невольной дрожью в голосе.

– Да, ибо он требует очень многих внутренних усилий, – ответил Колдун. – У вас наверняка есть шар, в котором обитает химера. С его помощью можно увидеть так далеко, как ни одно зеркало не в состоянии разглядеть.

– В Тринадцатой башне, в лаборатории есть такой шар, – кивнула царица.

– Завтра я помогу вам увидеть с помощью него нашего общего врага, – сказал Тирэно, – если за остаток ночи вы не передумаете.

***

Наутро буря утихла, умчавшись с ветром на запад. Солнце глядело бледным пятном с серого неба, воздух был сыр и холоден, но дождь перестал, и туманные дали стали яснее и отчетливее видны. Из окон лаборатории в Тринадцатой башне открывалась одетая в золотые цвета осени долина Ильрадана, темнеющие на западе предгорья Сингурских гор и кромка Разнолесских пущ на северо-востоке.

Войдя в комнату, Северный Колдун подошел к окну и залюбовался простершимся вокруг дворца и города пейзажем. Царица же сразу направилась к столу, уставленному склянками с волшебными зельями, и сдернула синий газовый платок со стоящего среди них загадочного предмета. На свету засверкал, переливаясь, хрустальный шар, рядом с которым стояла коробочка, вырезанная из кости.

– Вот, – царица нетерпеливо оглянулась на чародея, по-прежнему не отрывавшего взгляда от окна. – Научите меня, что нужно делать.

– Огромный исчезающий мир, который растает на пороге зимы, – задумчиво проговорил Тирэно, словно не слыша ее; его глаза под мохнатыми белыми бровями были серьезны и задумчивы, их отуманила легкая дымка грусти и восхищения. – Увядание – ведь это смерть. Отчего же оно так прекрасно? Прекрасно и печально.

Створки окон были приоткрыты, и с ветром доносились снаружи звук и аромат осени – шелест и запах опадающей листвы. Голос Северного Колдуна прозвучал так странно и горько, что у царицы невольно защемило сердце. Она уже хотела спросить, что именно Тирэно имеет в виду, но Колдун очнулся от своих размышлений и широкими шагами подошел к столу.

– Пользоваться шаром на дальние расстояния может лишь искусный чародей, способный всколыхнуть внутри себя силу и направить ее на видение запредельного, – изучающе разглядывая хрустальный шар, сказал Тирэно. – Я мог бы это сделать, но тогда вы будете лишь присутствовать и не сможете видеть. Поэтому я направлю свою силу на вас, чтобы вы смотрели в шар вместо меня. Вы войдете в шар и будете моими глазами, а потом расскажете мне, что увидели. Но хочу предупредить: шар покажет то, что захочет показать. Поэтому нет гарантии, что вы отыщете с его помощью Моину.

– А я направлю свою силу на шар, тогда он покажет то, что мне нужно, – сказала царица.

– Это будет легко на первый взгляд, но потом будет плохо, – предупредил Тирэно. – Если вы все же не уверены…

– Ночью я все обдумала, – упрямо проговорила царица. – Мы уже пришли, и отступать поздно.

Колдун улыбнулся, как всегда, чуть лукаво, но с одобрением.

– Тогда начнем, – сказал он, открыл костяную коробочку, зачерпнул из нее горсть серебристого порошка и высыпал на шар.

Блестящие пылинки закружились в воздухе, но не осели на пол, как это обычно бывало, а вдруг поднялись облаком и разлетелись по комнате, заполняя ее прозрачным светом. Царица с изумлением следила, как все новые и новые лучи света пронизывают комнату. Свет, как она потом заметила, исходил от шара и становился все ярче, из нежно-серебристого превращаясь в ярко-оранжевый.

Поверхность шара стала зеркальной, в ней отражались пол и потолок, стены, окна и все, что было за окнами. Яркое сияние уже вышло за пределы комнаты, башни, дворца и заливало окрестности, превращая сырое осеннее утро в летний полдень.

Небо, трава, деревья, стены и башни Ильрагарда и воды реки под Восточным мостом окрасились причудливыми цветами, каких царица никогда не видывала. Она стояла возле стола и с изумлением оглядывалась. Тирэно, бывший с ней рядом, тоже необыкновенным образом изменился. Его седая борода, переливалась теперь золотом спелых пшеничных колосьев, глаза сияли, точно синие сапфиры, а синяя мантия и бархатная шапочка засверкали парчовыми узорами из цветов, драконов и звезд. Посмотрев на собственное простое платье из черного шелка и тафты, царица увидела огненно-красное сияние роскошного бархата и блеск рубинов на пальцах, шее и запястьях.