Река времен. Портной

– Дед наш, видать еще тот ходок был! Ты-то вон в молодости тоже какая красавица была! Отбою от парней не было. Еле поспевал отбивать твоих женихов, – захохотал Николай.

– Ты чего несешь при девчонке-то? Еще подумает про мать невесть что.

Настя, накрывавшая на стол, и вправду прислушиваясь к разговору, удивленно взглянула на Анну.

– А что я сказал? Что красавица была, так ты и теперь, не дурнушка, а уж девчата у тебя – всем на зависть.

– Вот я и думаю, а не зависть ли чужая меня грызет-то? Может, кто сглазил?

– Меньше думай про то, и никакой глаз не прицепится.

– Мама-то как? – вздохнула Анна. – Не хворает?

– Да как? По-стариковски. То руки болят, то спину ломит, но так еще ничего, молодцом держится. Я, говорит, еще правнуков, должна дождаться.

Тут подоспели и Петр с Нюсей.

Нюся принялась помогать младшей сестре, и вскоре на столе уже дымилась в чугунке картошка, распаренная в печи и смачно политая шкварками с луком. На одной тарелке розовели ломти сала, аппетитно лоснясь закопченной корочкой, а на другой чинно и чопорно улеглась сухая солонина. Зеленые пупырчатые огурчики нежно жались к стыдливо краснеющим помидорам в миске. Отдельной горой на доске лежали зеленый лук, молодой чеснок, укроп и петрушка, поблескивая бриллиантами колодезной воды. С самого края стола на блюде лежала вяленая и копченая рыба, покромсанная на куски.

– Ну, здоров будь! – обнялись мужчины.

– И тебе не хворать, шурин! А ты что припозднился-то? Паровоз-то уже давненько прошел.

– Да в станице Кавказской задержался. По кузнецам ходил. Товар искал. Мужик мастеровой заказал штуковину одну, а я нигде отыскать ее не могу. И сделать никто не берется. Вот я заодно и попытал счастье. Мабуть, у вас кто сделает.

– Ну и как?

– Сговорился с одним кузнецом, к завтрему обещался сделать.

Николай, родной брат Анны в Екатеринодаре держал скобяную лавку.

– Ты-то сам как? Все на службе?

– А куды ж еще мне деваться? – уныло махнул рукой Петр.

– Уходить не надумал?

– Да думку энту еще с пятого году держу, когда нас против свово же народу бросили[1 - 9 января 1905 года – событие, известное, как «Кровавое воскресение» – разгон рабочих в Санкт-Петербурге.]. Поверишь, я ведь тогда чуть умом не тронулся после этакой кровищи. Много чего передумал. После того и в депо ходил, про работу узнавал. Только там все больше мастеровой народ нужен, а я что? Только шашкой махать, да землю пахать обучен. Подмастерьем идти в мои годы вроде как не пристало, да и семью не прокормить. А тут еще и атаман пригрозил, что землю отберет, коли из казаков подамся. А куды ж нам без землицы-то? Эх, видать, на роду мне написано до смерти из казаков не выбраться. Ну, да что уж там, разговорами сыт не будешь, давай-ка, брат, за стол. Как говорится, чем богаты…

–Рыбка-то своя никак? – хитро прищурившись, поинтересовался гость.

– А то чья же? – гордо приосанился Петр.

– Эх, порыбалить бы! – позавидовал Николай. – Давненько я ушицы не едал. Да еще с костерка бы…

– А что, пошли, что ли? С утра и спроворим. У меня тут недалече место одно прикормлено. Вот и лодку ко времени просмолил, как знал, что приедешь. Караси там – во! – развел Петр руки чуть не на метр.

– Ну, это ты, брат, загнул, – засомневался Николай.

– Ничего не загнул. Завтрева сам увидишь…

– Будя вам, рыбаки, – остановила их Анна. – Садитесь вечерять, а то картоха простынет.

Все чинно перекрестились и сели за стол. Девочки сели вместе со всеми. Петр порезал огромный подовый каравай на ломти, и положил посреди стола. Ванятке дали кусок корочки, и он с удовольствием принялся ее грызть.

– Ну, что сестра, рюмочку не нальешь ли за встречу-то?

– Кака рюмочка? – возмутилась Анна. – Петров день ныне. Быдто не знаешь, что гулять в энтот день нельзя. Грех великий!

– А тебе кто сказал, что мы гулять собрались? Грех будет, коли мы за встречу не выпьем. – Поддержал шурина и Петр. – Давай-ка, тащи ее сюда, сердечную.

– Ох, греховодники! – ворчала Анна, доставая из закутка за печью припрятанную бутылку. – Ты мне лучше расскажи, как твои молодые живут?

– Да живут, что им сдеется?

– Наталье-то невестка к душе ли?

– Да разве на вас баб угодишь? Вам ведь все не так да не эдак.

Никола на Красную горку женил старшего сына Данилу и Барабашевы всем семейством ездили на свадьбу. Теперь Анне не терпелось выведать, как живут молодые.

– А прибавленья-то еще не ждут?

– Я в эти дела не встреваю. Вот приедешь, все сама у Натальи и выведаешь.

– Что ты в самом-то деле прицепилась к мужику? Словом не дашь перемолвиться. – Возмутился Петр.

– С чего это я поеду? Я после той поездки больше и не сяду в энтот паровоз.

– Сядешь, еще как сядешь, – усмехнулся Николай. – Идите-ка, девчатки, погуляйте пока. Разговор у нас будет.

Девочки безоговорочно встали и пошли из дому. Хотя по лицам было видно, как им хочется послушать. Особенно Насте.

– Давай подслушаем, – шепнула она в сенях Нюсе.

– Ты чего? Хочешь, чтобы тятя выпорол?

– Да не выпорет. Стращает только.

– Пошли уже, нехорошо это. Надо будет, сами скажут.

– Приданное-то Нюсе собрали? – вслед девчонкам поинтересовался Николай.

– Ты к чему это спрашивашь? – насторожилась Анна.

– Тут такое дело. Я вроде как сватать ее приехал. – Развел руками Николай.

– Тю, никак сдурел?! – опешила Настя. – Мы ведь родня, да еще какая близкая!..