Нежный лед

Крис Синчаук сел и принялся нервно теребить углы красивого блокнота с красной монограммой Canadian Skating Union. Он смотрел то на эту монограмму, то куда-то поверх голов собравшихся. Ему никто не возразил – он начальник, ему видней.

Флора вежливо согласилась с мнением большинства, на Криса больше не взглянула и ушла с совещания подавленной.

Глава 27

Спать хотелось смертельно. В Калгари половина третьего дня, значит, в Москве половина девятого утра. Совещание Международного комитета медленно подкатывалось ко второму десятиминутному перерыву. Николай Лысенков не выдержал и ушел раньше. Побежал в маленький кафетерий тут же, в ледовом дворце, чтобы выпить четвертый за сегодняшний день эспрессо. Иначе уснет! Кофе здесь отличный, плюшки с вареньем, на местном диалекте именуемые денишами, тоже хороши. Николай любил вишневые. Ему вообще все в Канаде нравилось. Настроение, несмотря на трехдневный недосып, было праздничное.

Какой-то паренек из маленькой очереди, отвечая на телефонный звонок, вдруг заговорил по-русски:

– Ну, я же не знаю ничего, ма. Не знаю! Я же не могу их прямо спросить, допущен Чайка или нет…

Лысенков подошел ближе.

– Все, мам, пока! Не могу сейчас говорить.

Перед Майклом, явно слушая его разговор, стоял высокий и красивый мужчина лет пятидесяти с подносом в руках. Абсолютно седой.

– Ты Майкл Чайка? – спросил седой. – Видишь вон тот стол у окна? Присоединяйся ко мне, ладно?

Майкл кивнул.

Они уселись рядом за широким добротным столом, с наслаждением щурясь от яркого калгарийского солнца.

– Лысенков. Из России, – представился незнакомец. – Страшно рад, что тебя встретил. Я вообще очень рад видеть, как русские преуспевают за границей…

– Да кто преуспевает-то…

– Ладно-ладно, не скромничай. Ты молодец! Но… они тебя сняли. Только что сообщили. Я же член Международного комитета. С совещания вот пораньше удрал…

Видимо, Майкл сильно переменился в лице.

– Парень, это ерунда! Подумаешь, чемпионат… В твои-то годы…

Майкл смотрел на этого широко улыбающегося человека, но особо в его слова не вслушивался: очень старался не заплакать. Это же невозможно, чтобы мужик в восемнадцать лет плакал как ребенок. Майкл стал гонять по скулам желваки. Метод проверенный и безотказный. Комок слез немедленно отступил от горла, лицо приобрело мужественное выражение. По крайней мере, внутреннее ощущение было именно таким, а зеркала рядом все равно не было.

– А знаешь что? Я попробую тебе помочь… – Лысенков перешел на шепот. – Сейчас, сразу после перерыва, я возьму и выскажу легонькое такое недоумение. Как, мол, так? В мужском одиночном от всей бескрайней Канады один-единственный фигурист?

Это, мол, для Канады непрестижно, к тому же когда чемпионат проводится в этой самой Канаде! Сделаю им кисло, может, и передумают… Все, парень, разбежались.

Глава 28

Нина бежала как угорелая. Давно она так не бегала. Сначала по коридорам родного офиса, потом по парковке к машине. Плюхнулась, завела, поехала. Теперь минимум пятнадцать минут в дороге, там еще минуты полторы, пока откроет дверь… Нет, не успеет. Весь дом может сгореть. Набрала соседку.

– Helen? Please, call 911. I am not able to be there immediately!

…Когда она подлетела к порогу своего таунхауса, пожарные уже выходили из квартиры. Дверь зияла свежей раной выломанного замка. В бейсменте бился в истерике Аксель. Бедняга, преданная душа, он рвался в гостиную, чтобы расправиться с явившимися в дом страшными существами. Канадские пожарные экипированы как космонавты. Ростом чуть уступают динозаврам. Реакция собаки понятна.

– Все в порядке, мэм, – спокойно сказал предводитель огнеупорных динозавров. – Don’t worry[6 - Не волнуйтесь! (англ.)].

– Thank you! Thank you very much!

Нина на него почти не глядела. Сделал свое дело, ну и спасибо. Еще неизвестно, как вы тут с Акселем обошлись. Могли ведь и пристрелить. Господи, ну как она об этом не подумала!

Нина кинулась к двери в бейсмент. Аксель был в полном порядке – словно взбесившийся, он бросился на пожарных.

– Stop it![7 - Прекрати! (англ.)] – орала Нина.

Из-за собственного лая Аксель ее не слышал или, скотина азартная, не хотел слышать.

– Stop it!!! – Нина больно хлестнула пса кожаным ремнем сумки.

Собака мгновенно прекратила атаку, но продолжала дрожать от ярости. Грозно…

– Sorry, – не переведя дыхания, Нина улыбнулась пожарным.

Правой рукой она уже утопала в длинной блондинистой собачьей шерсти, мол, прости меня, пес. Аксель, миленький, это вынужденная мера. Конечно, он простит, она ж его не бьет никогда.

Стали оформлять протокол. Нина отвечала на вопросы спокойно, даже безмятежно. Это соседка сигнализацию услышала и панику навела, Нина примчалась немедленно.

Уф! Теперь ей бояться нечего, разве что собственной нервозности. Как она могла? Это же просто идиотизм! Ушла на работу и оставила на конфорке кастрюльку с яйцами – хотела вкрутую сварить, взять с собой ланч. Убежала, забыла… Совсем другое в голове.

– Don’t worry, mam[8 - Не волнуйтесь, мадам! (англ.)].

Громадный квадратный пожарный говорил с явным русским акцентом. Или с украинским? Какая разница, раз при исполнении, извольте говорить по-английски. А может, они сами подстроили этот пожар? Придет же такое в голову! Скажи еще, это они яйца в твою кастрюльку положили и конфорку зажгли…

– Как же вы так? – Пожарный покачал головой и поцокал языком.

Разговаривает с ней как с маленькой девочкой или как с глубокой старушкой. С кем еще так разговаривают? А… с психами! Осторожненько, чтоб не взбесились. Хорошо же она выглядит…

Все подписала, на все согласилась. Заплатить за ложный вызов? Ради бога, только какой же он ложный? И это соседка в 911 звонила, сигнализация же выла. Все равно ее вина? Окей! Согласна. Уходите уже!

Глава 29

Майкл вернулся домой мрачный – исключили. К допинг-контролю не допускают. Господи, ну что за день такой несчастливый… Нина пошла в душ. Открыла горячую воду. Еще горячей, чтоб почти ошпариться, смыть с себя все сегодняшнее невезение, чуть не с кожей отодрать. Дурных слов о тренере она больше не произнесет. Ни одного. Никогда. Зачем нервировать мальчика? Ему еще хуже, чем ей. Что это он кричит под дверью? Не слышно же ничего, болван ты этакий. Глупый неопытный птенец. Вода же все заглушает.

Майкл забарабанил в дверь кулаком:

– Мама, мама!!!

Нина выскочила в халате, не вытершись. Даже помыться нормально ей нельзя, не заслужила она такой роскоши у судьбы.

– Что?

– Я беру твою машину. Лариса звонила, допустили! Послезавтра в два часа дня у меня допинг-контроль вместе со всеми! Срочно еду в спортивную клинику для промывания желудка.

Счастье почему-то пролилось слезами. Или это сегодняшний пожар ее доконал? Пожарный-украинец показался вполне похожим на мафиози. Совсем она спятила на нервной почве.

Ну, используют имя Мартина Ива – и пусть себе используют. Она не возражает, не вякает, будто и не слышала ничего в новостях. А Майкл и вовсе ничего не знает и знать не может. Какой еще брат-близнец? Такое только у Шекспира читал. Впрочем, он-то как раз не читал. Все, проехали, забудь об этом, Нина, не терзай себя зря. До-пус-ти-ли!