Мастер и Марта

На следующее утро Марта проснулась очень рано; ей показалось в первый миг после пробуждения, будто кто-то тронул ее за плечо, отчего она сразу очнулась и уже не могла уснуть. Она села в постели. Лили мирно спала – прозрачная и нежная. Несколько минут Марта полюбовалась ею, отгоняя мысль, что сестра может быть в сговоре с Мортом, потом встала, оделась и вышла на улицу.

Едва отойдя от дома, Марта ощутила, что все вокруг опять меняется чудесным образом: знакомый сырой воздух, прохлада, свежесть и весенняя капель, вместо поля – лес. Это была середина весны, когда все отовсюду течет, деревья стоят мокрые, по небу летят особенные, рваные облака, но главное – воздух, этот воздух сводил Марту с ума. Она остановилась, чтобы вдохнуть его полной грудью и насладиться им, а потом, опьянев, пошла по лесу. Она забыла обо всем на свете, она могла так идти очень долго. Бесчисленные мысли, что роились вечно в ее голове, наконец оставили ее; не думая ни о чем, Марта шла, шла и шла.

Потом она увидела, что стоит на краю обрыва, внизу течет река. У обрыва на поваленном дереве сидел Апрель, болтая ногами над пропастью. Марта села рядом. Так сидели они бок о бок, время от времени покачивая ногами, глядя на реку, на облака, проплывающие мимо, слушая, как каплет с мокрых деревьев вода.

– Это наша последняя встреча, – сказал Апрель.

– Нет, – покачала головой Марта, отказываясь в это верить. – Не может быть.

Апрель чуть пожал плечами, и Марта поняла – иначе нельзя, ничего нельзя изменить.

– Но почему?

– Что-то выше нас… – значительно произнес Апрель и умолк, глядя перед собой на реку.

– Вот, возьми, – сказал он после молчания, протягивая Марте флейту. – Если тебе станет грустно, поиграй на ней и повеселеешь. – Апрель улыбнулся.

– Я не умею, – Марта взяла в руки флейту.

– Это просто. Флейта знает тысячи прекрасных мелодий, тебе надо только согреть ее своим дыханием.

Марта глубоко вдохнула пьянящий апрельский воздух, поднесла флейту к губам и выдохнула. Музыка, светлая и печальная, полетела над рекой.

Так сидели они, прощаясь. Где-то на краю сознания Марта понимала, что ушла из дома очень давно и нужно успеть во время вернуться, чтобы вместе со всеми приняться за построение защитного купола, но при этом ей казалось, что она еще успевает и можно не торопиться.

Время шло, а солнце все не всходило. Капель с дерева вдруг затекла Марте за шиворот, и Марта встряхнулась. «Пора», – сообразила она.

– Мне надо идти, – произнесла она вслух.

– Прощай, – сказал Апрель.

– Прощай.

Он поднялся с бревна и пошел по воздуху над рекой среди облаков. Марта долго смотрела ему вслед, чувствуя, как опять стираются из памяти его черты.

– Где ты была, Марта? – накинулась на сестру Лили. – Мы тебя заждались.

– Я тебе потом объясню, – прошептала Марта на ухо сестре, ловя отовсюду недовольные взгляды.

– Я вижу, все в сборе, – с облегчением произнес Флоран и принялся развозить своих учеников по углам пентаграммы.

Марта опять осталась последней.

– Я могу сама, – предложила она, когда Флоран вернулся за ней на ковре-самолете.

– Я провожу, мне не сложно, – ответил чародей.

За всю дорогу они не проронили ни слова. «Как же это могло быть, что я его так любила?» – с удивлением думала Марта. Чародей сидел рядом, щуплый, нескладный, насквозь пропахший сырой рыбой, весь вид его был самый что ни на есть нелепый. Просто поразительно, что Марта не замечала всего этого раньше. Воистину, любовь зла. Но ничего, теперь пелена упала с глаз… Ее мысли вернулись к Апрелю, и она не смогла сдержать вздох сожаления – Флоран покосился на нее сквозь очки. «И нечего так смотреть, – сердито подумала Марта. – У самого есть Майя». Да, вот у него-то есть Майя, а Апреля у Марты уже нет. Туманная история. Марта чувствовала, что не может еще обдумать утреннее происшествие как следует, потому что находится в состоянии некоторого опьянения, как будто все ей снится. Она тряхнула головой, чтобы немного взбодриться – и снова очки блеснули в ее сторону. Марта недовольно отвернулась, пытаясь прийти в себя, и с ужасом думая о том, как она будет сейчас справляться с проклятым заклинанием. Ей вдруг нестерпимо захотелось есть и спать, она с сожалением вспомнила, что пропустила завтрак. И голова внезапно закружилась, хотя летели не высоко. Марта закрыла глаза, чтобы не видеть проплывающие под ней кроны деревьев, и ощутила, как что-то опустилось ей на колени.

Марта открыла глаза – это был серебряный поднос с едой: чай, булочки, изысканная посуда, дивный аромат. «Все-то он замечает», – с досадой подумала Марта и метнула на Флорана недовольный взгляд – он смотрел вниз, словно не смея поднять голову. Марте стало стыдно. Ей захотелось сказать что-то, но она не могла придумать ничего подходящего, к тому же они уже прибыли на место. Оставив Марте поднос с завтраком, Флоран улетел.

«Только бы справиться с заклинанием», – думала Марта, торопливо поедая булки и чувствуя, как в голове понемногу проясняется. Когда над домом взметнулся голубой сигнальный огонек, она поспешно бросила недоеденное на поднос и принялась за дело. Как она и предполагала, это оказалось непросто – она находилась в совсем неподходящем для подобной работы состоянии. Сонная, вялая и расслабленная, Марта с большим трудом пыталась сосредоточиться. Ей некстати вспоминался Апрель и его последние слова. «Это все потом, – говорила себе Марта, – это все я обдумаю после». Молоко из волшебной палочки выливалось в поразительном количестве, превращаясь в легкую струящуюся материю, которая постепенно приближалась к дому. Вот так, хорошо, и пусть Квентин больше не пристает к ней со своими дополнительными занятиями. Тонкая белая ткань продвинулась дальше. Это очень хорошо, но почему же Апрель сказал, что они больше не увидятся? Как это он сказал? Волшебная палочка в руке Марты дрогнула, ткань остановила свое движение, но Марта этого не заметила. Как же он сказал? Что-то выше нас?.. Вдруг Марта обнаружила, что с крыши катится молочно-белая волна. Тогда девушка поняла, что некоторое время находилась в оцепенении. Очнувшись, она с новой силой принялась за дело, но ей уже не удавалось выдавить из палочки ни одной молочной капли, все ее силы уходили на поддержание существующей материи, и Марта понимала, что долго она так не протянет. «Все-таки Квентин опять ко мне прицепится», – подумала Марта, и тут встречная волна наконец соединилась с ее материей, справа и слева тоже подоспели белые полотнища, и все слилось в единый купол. Марта в изнеможении опустила волшебную палочку и чуть не села на поднос, в последний момент сдвинувшись немного в сторону.

Чтобы порадовать учеников, Флоран закатил вечером, когда все отдохнули, большой развлекательный урок. Для начала они научились выпускать из ладоней бабочек, при этом Квентин опять породил бледных, словно поганки, капустниц, Лили сотворила бабочек прозрачных, как медузы, бабочки Эмильена все были разного цвета, а Аннабель порадовала собравшихся махаоном – одним единственным, но зато очень большим и красивым. Что же касается Марты, то ей опять не удавалось сконцентрироваться, так как все мысли ее были об Апреле. Когда она сложила вместе ладони, а затем раскрыла их, то обнаружила, что держит две пригоршни лепестков черемухи, и запахло цветущей черемухой. Марта подбросила лепестки вверх над собой, и они осыпали ее с головы до ног. Потом она все же сумела наколдовать стайку бабочек, отдаленно похожих на павлиний глаз, которые тут же принялись летать перед ней по траектории, подозрительно напоминающей сердце, и Марта поспешила их разогнать, пока Флоран этого не заметил. Впрочем, беспокоилась она напрасно – чародей опять вел себя так, словно Марты не существует.

Потом учились вызывать снег, дождь и что-то еще – Марта нехотя принимала в этом участие, но все проходило совершенно мимо ее сознания. Она вынырнула из своих раздумий, когда в конце урока дело дошло до салюта – многочисленные взрывы привлекли ее внимание. «Надо тоже попробовать», – подумала она и принялась озираться по сторонам: как все это делают? Но из-за грохота ей не удавалось разобрать слова заклинания, а объяснение она прослушала.

– Попробуйте, Марта, – прокричал ей Квентин, видя ее замешательство, – это не сложно!

– Да! Сейчас! – отозвалась Марта.

Она стояла на краю учебной полянки, по обе стороны от нее вспыхивали разноцветные огни, и, прочертив в воздухе дуги, превращались в искры.

– Попробуйте! – подбодрил Марту Квентин.

Марта обреченно вздохнула. Может, признаться ему, что она все пропустила мимо ушей? Ну уж нет, лучше подслушать, как это делает Лили. Марта подобралась поближе к сестре.

– Saluto! – воскликнула Лили, из кончика ее волшебной палочки вырвалась сияющая лента и умчалась высоко в небо.

«Saluto, – повторила про себя Марта, – только–то и всего». На самом деле, быть чародейкой не так уж сложно. Она взмахнула волшебной палочкой и произнесла заклинание.

Тонкая блестящая струйка, вылетев из палочки, быстро распалась на множество огоньков, которые образовали контур большого сердца, зависшего в воздухе перед Мартой. В этом пылающем сердце Марта вдруг увидела стоящего напротив, на другом краю газона, Флорана. Девушка подумала, что это выглядит, словно портрет в раме. Потом ей пришло в голову, что и он видит ее точно так же. Они стояли и смотрели друг на друга. Все вокруг были заняты своими делами, и не обращали на них внимания. Лицо Флорана, надежно скрытое очками, ничего не выражало. Алое огненное сердце, чуть пульсируя, постепенно догорало.

Глава 8

В этот вечер, когда все в доме уже затихло, Марта отправилась на кухню попить воды, и по пути заметила Флорана, одиноко сидящего в гостиной. Погруженный в свои мысли, он не слышал ее шагов. Марта почему-то остановилась. Вокруг чародея, плача воском, горели свечи. Так стояла Марта в тишине, и ей представилось, что, может быть, Флоран сейчас думает о ней. Может быть, вспоминает, как когда-то вспоминала она, их первую встречу, и как они жили поначалу втроем, и все, что за этим последовало. И может быть, вспоминает он Мартино лицо, Мартины слова, Мартины поступки – как они его удивили и как обрадовали. Ей стало очень жаль Флорана, и она бесшумно побежала в свою комнату.

Там, под подушкой, она хранила свою самую главную драгоценность – флейту, подаренную Апрелем. «Если тебе станет грустно, поиграй на ней и повеселеешь», – сказал Апрель. Марта почувствовала, что момент настал.

Она вошла в гостиную нарочито громко.

– О, привет, – Флоран чуть вздрогнул.

– Привет.

Ей показалось, что Флоран подумал: «как же я все-таки рад тебя видеть».

– Можно, я тебя немного развлеку? – спросила Марта. – Я тебе поиграю на флейте.

– Ну, поиграй, – ответил Флоран, улыбаясь мягко и загадочно, как умел только он один.

Марта догадалась, что он подумал: «мой дикий зверек, все-таки я тебя приручил».

– Сейчас, – сказала Марта.

И услышала его мысли: «люблю тебя, и с этим ничего не возможно поделать. Люблю тебя».

Она поднесла флейту к губам, как учил ее Апрель, и выдохнула.