(Не)твоя тайна, или Разбуди мою страсть

– Ваш отец – что ему сказать? Почему вы не отвечаете на его звонки?

– Ничего.

– Как это? – выпучила на меня свои голубые глаза девчонка. Хорошо, что не карие, против голубых глаз я ничего не имел.

– Просто не берите трубку, Инна.

– Я Иоанна, – ощетинился этот рыжий заяц. Кто придумывает своим детям такие имена? До образа, который ассоциировался с Иоанной, этой пигалице как до луны пешком.

Проигнорировав недовольство своей помощницы, я зашел в ванную комнату и плотно прикрыл дверь.

Уволить бы к чертовой бабушке, да тетя Маша не даст. Доставшийся мне по наследству от отца бессменный секретарь. Какие функции она только не выполняла за последние сорок лет, разве что только любовницей моего отца и не была, потому-то и задержалась так надолго.

Уже выйдя из душа и переодевшись, я все же позвонил отцу.

– Сын, так не делается.

Приготовившись слушать, я закинул ноги на чёрный глянцевый стол. Каждый раз, вспоминая о том, что мебель в кабинете выбирал еще мой отец, я испытывал особое моральное удовлетворение от такого нехитрого действия, как положить…хм… в общем, не важно, что и куда я клал…

– Я полдня дозвониться до тебя не могу. Почему ты мне не рассказал, как прошла встреча с Хапримовым?

– Ну-у-у, наверное, потому, что ты отошел от дел, отец.

– Виталий, не хами мне.

– Давай я уже сам разберусь, в конце концов, сколько можно? Ты прикинулся практически трупом, чтобы я бросил все и приехал, и теперь что?

– Виталий!

– Труп-то ожил и пытается отжать свой бизнес обратно, а мне куда деваться, папочка? Меня в армию обратно не возьмут, стар я, папочка.

– Ты издеваешься? Я тебе и так столько времени дал на эти военные глупости, с семнадцати тебя, Вет, не трогал, а сейчас прости, но старческая немощь – она такая, – съязвил отец, и мне даже стало стыдно, лишь самую малость.

Этот старик даст фору любому молодому мужику, но все же четыре года назад напугал он меня знатно. Отец загремел в реанимацию, а мать чуть не сошла с ума, тогда-то мне и пришлось распрощаться со службой, не дослужив до максималки всего ничего.

– Все путем, пап. Хапримовский не лезет в наши разборки с Игнатовым, мы не лезем и не претендуем на участок Судака.

– Ты ему веришь?

– Нет. – В этой жизни даже отцу верить было нельзя, что уж говорить о конкурентах, хоть и не прямых. – Но в любом случае первый ход за ним. Так что, если он не выполнит свое обещание, мы заберем участок Судака себе. Только имущество Судакова нам совсем не встало, но куда деваться.

– Так уверен?

– А то, – усмехнулся и встал из-за стола.

Подошел к панорамным окнам: вся Москва как на ладони, даже жилой комплекс с моей квартирой можно было разглядеть. Съездить, что ли, посмотреть, какого чудо-дизайнера выбрала Мария Львовна, а то очередного английского сноба я просто не переживу.

– Папа, если у тебя все, то я съезжу на квартиру.

– Нет, у меня не все, – жестко проговорил отец, – когда вы с Мирославой уже порадуете нас?

– Никогда, папа. – Я с тоской глянул на грушу.

– Виталий, мне не нравятся такие разговоры.

– А мне не нравятся твои попытки управлять моей жизнью, мне тридцать девять, отец, и я уже большой мальчик.

– Знаешь, по тебе не заметно. Мне седьмой десяток, а у меня до сих пор внуков нет, о правнуках я и вовсе не мечтаю, Виталь.

– Вот только не надо сейчас про Станислава Владимировича, – вспомнил я сразу про давнишнего друга отца и отца Мирославы, у которого лишь она одна была такой же непутевой, как и я. Все остальные отпрыски друга отца давно пристроены, и, если я не ошибаюсь, в наличии у него имелось аж пять правнуков. – Надо было детей больше рожать – все, что могу тебе сказать, отец.

Посмотрел на часы – судя по всему, встреча с дизайнером скоро закончится. Этот факт меня расстроил, сам не понял почему, но мне захотелось успеть.

Быстро распрощавшись с отцом, я поехал к жилому комплексу. Прекрасное место – хоть зелень есть. После стольких лет жизни на таежных заставах мне вид елок был необходим так же, как и воздух. Подмосковный дом у нас был рядом с лесами, но дорога до него отнимала такое драгоценное время, и с каждым днем становилось все неудобнее ехать в такую даль.

Мои двухуровневые апартаменты располагались на последних этажах и начинались сразу же из дверей лифта. И вот створки распахнулись, а у меня случилось чертово дежавю.

Однажды со мной уже такое было: я выходил из помещения, а с другой стороны за дверную ручку держалась рыжая стерва. Женщина с ореховыми глазами, которые прошили все мое нутро одним лишь взглядом.

Сердце сбилось с привычного ритма и, кажется, начало болеть – надеюсь это не сердечный приступ или что-то типа того, все же возраст давал о себе знать. Не хотелось взять сейчас и свалиться к ее ногам, хотя ореховые глаза продолжали искушать. Вика смотрела на меня с испугом, а я жадно впитывал в себя все изменения, которые с ней произошли за эти долгие девять лет. Виктория по-прежнему была похожа на белочку, теперь еще сильнее: с черными волосами – дальневосточная темная белка. Один в один.

Годы не пошли ей во вред, такая же стройная, высокая, ухоженная и красивая. Сколько ей? Должно быть уже за тридцать, чего абсолютно не скажешь. Светло-фиолетовый деловой костюм делал её похожей на девочку. Красивую и безумно притягательную девочку.

Одни глаза чего стоили. У меня опять закололо сердце, и я отвел взгляд от греха подальше. Кашлянул и вышел из лифта. Виктория молчала, а я не смог сдержать ухмылки, когда заметил, каким восторженным взглядом смотрела на нас тетя Маша. Еще одна рыжая стерва на мою голову. Ну ничего, с Марией Павловной я еще разберусь, а сейчас нужно использовать положение на полную катушку.

Предвкушающе растянул губы в улыбке и протянул Виктории руку для приветствия.

Глава 5

Девушка кивнула и вложила в мою ладонь свою, мягкая и такая же холодная, как и чертову тучу времени назад. Мой мозг зашвырнул меня в воспоминания, которые я из года в год пытался забыть и в то же время с удовольствием смаковал каждый раз, когда одиночество ощущалось особенно остро.

* * *

9 лет назад

– У вас однушка? – В удивлении девушка зависла, так и не сняв второй валенок с ноги.

– Да, и ко мне тоже можно на ты, Вика. – Я опустился на колени и, пока она не успела ничего понять, помог ей разуться.

Сжал в ладонях тонкую стопу в шерстяных носках с нарисованными на них новогодними белочками и понял, что влюбился. Вот так, в один момент. В миллисекунду. Стоило только ощутить, насколько холодными были ее ноги, как внутри меня все взорвалось. Захотелось закричать, стянуть носки с белками, так похожими на свою хозяйку, и растирать заледеневшие ноги, пока они не станут теплыми, а потом прижать девушку к своей груди и непременно зарыться носом в ее волшебные волосы цвета красного золота. Мне до одури хотелось узнать, как они пахнут. Мне хотелось вдыхать аромат женщины, которая будила во мне неизведанные первобытные инстинкты.

Прикрыл глаза, пытаясь осадить то, что неожиданно проснулось и набирало обороты с каждой секундой. Потому что нельзя так. Я напугаю Вику, особенно если начну стаскивать с нее носки.

– На тебя похожи, – сипло сказал я.

– Что? – тихо произнесла Вика, и я наконец-то посмотрел на девушку, по прежнему сжимая ее ногу. Куркова обняла себя за плечи и смотрела на меня потерянным взглядом. Будто не видела ничего перед собой.

Я опустил девичью ногу и, встав, помог Вике подняться.