Личный тренер. Книга вторая

– Мамуль, уже пора?

Женщина кивнула и, не говоря ни слова, подошла и обняла меня, положив подбородок на мое плечо.

Я обняла в ответ, умудрившись одновременно крайне ясно прочувствовать всю боль от предстоящей разлуки. Только бы не заплакать…

– Оторвись там, – проглотив ком слез, застрявший в горле. – И не волнуйся ни о чем, честное слово, мы тебя дождёмся.

Улыбаться было трудно, но я все же продолжала улыбаться. И даже голос не дрожал.

– Я за вас не волнуюсь, скорее за Лордок. Ну, и Пиксли.

– Три п, – обречённо прошептала я. Мы обе знали, что это значит. Это сокращение давно и основательно вошло в наш словесный обиход. Предвиденная приемлемая потеря. Когда становишься мамой, дело подсчёта ежедневных убытков быстро приобретает постоянный характер. Поэтому, чем раньше ты научишься прогнозировать и принимать то, что может случиться, тем целее будет психика, ну и здоровье.

– Три п, – повторила мама и, поцеловав меня в лоб, переключилась на требующих внимания карапузов.

– Бабуль, а ты скоро приедешь? – ухватив край куртки, спросила Кэти.

– Ты же не останешься там жить? – очень серьёзно поинтересовался Поль.

– Баба, я соберу для тебя робота, – пообещал Ифа. – Только ты возвращайся поскорее.

– Милые, конечно я вернусь. Как вообще можно было о таком думать? – пожурила внуков женщина. Но все же присела на корточки и обняла сразу всех. – Я же люблю вас. Привезу вам подарки. Только ведите себя хорошо и постарайтесь не мучать дядю Пиксли, он слишком… впечатлительный. Все поняли?

Малыши дружно закивали.

– Господин Рогро Зе Гар, фархор ожидает на взлетной полосе, – отрапортовал как-то неожиданно появившийся среди нас затянутый в чёрную с золотыми вставками форму иноземец. Я постаралась не открыть рот от удивления. Это был чапол. Уже второй представитель этой малочисленной расы, встреченный мной за ничтожно малый срок. Тут же вспомнилась Стенна и наши ночные чаепития в раздевалке Стадиона… Грусть-печаль…

– Иль, – степень вкрадчивости, с которой было произнесено мое имя, с головой выдавала всю глубину волнения лорди. И я выдохнула, готовясь принять неотвратимое. Синие глаза, оценивающие мое психическое состояние, закончили сканирование и, видимо, удовлетворившись результатом, Дарклай повернулся к Камэле и продолжил, – Корабль ждёт. Когда будете готовы…

– Уже, – решительно выдала женщина и, ещё раз расцеловав притихших малышей, перекинула одну сумку через плечо, другую оставила в правой руке. – Все. Не провожайте.

И, резко отвернувшись, зашагала в сторону открытого люка. Чапол поспешно поклонился и буквально побежал за скрывшейся в тёмном коридоре женщиной.

Бескрайний космос знает, как стало сейчас пусто здесь… вокруг…

Смутное чувство неотвратимости чего-то заставило метнуться в сторону выхода вслед за Камэлой. Но выбежав на взлётную полосу, успела увидеть только темнеющий силуэт фархора, стремительно набирающего обороты, уже в следующую секунду превратившийся в точку и затерявшийся в отчаянной синеве неба. Зажмурилась, ослеплённая этой неожиданной яркостью.

Цвета неба твои глаза… промелькнуло в голове.

А я думала, небо здесь чёрное…

Потом пришло ощущение необычности, вязкости воздуха. Стало трудно дышать. Но это длилось какие-то мгновения и также быстро прошло, как и чувство неприподъемной многотонности тела.

Огляделась. Вокруг царили предрассветные сумерки или, наоборот, вот-вот должна была наступить ночь, трудно было разобраться. Я стояла на плоской платформе, служившей взлётной площадкой, а там дальше бугрился Лордок – его чёрная плетеная плоть, неровная, с впадинами и холмами. И так до самого горизонта. И ни домов, ни каких-либо других следов присутствия разумной жизни. Оно и понятно, ведь города находились под поверхностью планеты, в недрах переплетенных нитей окаменевшего света.

Подул ветер. От лёгкого касания на коже осталась едва ощутимая влага и запахи, которые мне ещё только предстояло узнать.

Обернулась. Из корабля выгружали наш багаж – чемоданы, сумки с игрушками. Выбежали карапузы и забегали по площадке. Появился Дарклай. Наши глаза встретились. В синеве любимых глаз все ещё маячило то призрачное, что было сродни грусти, но я не могла понять, чем эта грусть вызвана. Что могло мучать древнего?

Лорди улыбнулся, зашагав в мою сторону. За его спиной из недр фархора появился упакованный в скафандр Пиксли. Иноземца сквозь стекло круглого шлема видно не было. И странно было бы утверждать кто это с такой уверенностью, но шлем светился, словно лампочка, поэтому сомнений не возникло.

Гебронец засеменил своими многочисленными ножками в сторону визжащих карапузов и, раскинув руки в стороны, попытался призвать бегающих вокруг корабля малышей к спокойствию и собрать вместе. Но дети с радостным визгом разбежались в стороны. Иноземец замер в замешательстве, видимо, решая, за кем погнаться в первую очередь.

Вопреки попытке сдержаться, все же улыбнулась. Нехорошо над страданиями потешаться, но…

– Нравится? – спросил подошедший лорди.

– Как может это нравиться? Он же мучается.

Лорди проследил глазами за моим взглядом и улыбнулся.

– Я про Лордок. Но если хочешь поговорить про успехи гебронца…

– Наслаждаешься? – пихнув в бок уже откровенно лыбящегося иноземца, а потом серьёзно, – Почему Пиксли в скафандре, мы – нет?

Дарклай прижал меня к себе так, как мы оба, не оговаривая это в слух, любили, уткнулся мне в макушку, втягивая в себя мой запах. Это почти уже сакральное действо всегда порождало толпу мурашек, которые, возникнув на пояснице, разбегались вверх по позвоночнику и вниз по ногам, заставляя на какие-то доли секунды терять связь с реальным миром и чувствовать только этот бесконечно близкий Мир Дарклая – всю необъятную тьму его плоти, нависшей надо мной и укрывшей от всего что есть, было и будет.

– Лордок принимает не всех, – наконец ответил древний тогда, когда я уже успела забыть, что именно спрашивала.

– А откуда ты узнал, что карапузов и меня примет?

– Информация с МОПа, – выпуская меня из объятий и отходя в сторону, произнёс лорди.

Опять это чувство, на самой границе тела и разума – догадка, быстро превратившаяся в уверенность. Нет, лорди не врет мне, но он явно что-то не договаривает…

Мой почти медитативный мыслительный процесс был прерван усмешкой Дарклая. Перестала буравить широкую спину иноземца прожигающим взглядом, поравнялась с ним и посмотрела туда, куда смотрел лорди, надеясь обнаружить причину этого смеха.

Космос и все спящие титаны! Вот и закончилась, едва начавшись, карьера самого нервного няни во Вселенной…

Я рванула в сторону испуганных детей, которые притихли и даже в кучку собрались, и теперь дружно толпились вокруг распростертого на чёрном полотне взлётной полосы неподвижного тела иноземца.

– Что здесь произошло? – подбежав к серьёзным малышам, пытаясь не нервничать, почти ровным шёпотом спросила я.

– Дядя Пиксли упал, – ответил Ифа.

– Сам, – уточнил Поль.

– Мы ему ничегошеньки не делали, – закивала Кэти.

Я склонилась над телом иноземца. В светящемся шлеме трудно было что-то рассмотреть.

– Дар! – все-таки срываясь на крик, позвала я. – Мне кажется, он не дышит!

– Я бы на это не надеялся, – раздалось за моей спиной, почти над ухом. Я вздрогнула. Все ещё не могу привыкнуть, что он всегда рядом.

– Сделай же что-нибудь, – не обращая внимания на шутливый тон спокойного лорди, прошептала я, пытаясь не впасть в панику. Всего несколько минут без Камэлы и уже есть первый труп… И тут из светящегося шлема раздалось приглушенное, но явно живое:

– Тренер Свон, со мной все в порядке.