Хикари идёт воевать

Нестерпимый звон и жар, опаливший мои руки.

А затем тишина… и спасительная прохлада ветра, уносящего пыль, оставшуюся от побежденного ящера.

Я стояла, оглушенная, и молча рассматривала расстерянных перемазанных в саже подпаленных гоблинов, которые все еще стояли по контуру, который вырисовывал на земле очертания дракона. А в центре этого контура высилась гора золота. Вот прям горища…

Наконец, первое замешательство отступило, гоблины ожили и сбились в кучу чуть в стороне от горы золота, и теперь исподлобья косились на меня.

А я выдохнула. Руки и ноги дрожали, все тело болело. Но я победила. Не вериться… но это так.

Молча огляделась. Туман. Небо, подсвеченное потусторонним свечением. Размолотые в крошево каменные валуны. Взрытая земля, и столб с привязанным к нему гоблином. Тот успел прийти в себя и теперь как-то недоверчиво рассматривал кучу золота, возвышающуюся в центре всего этого бедлама.

Опустила голову, с отвращением обнаружила, что стою по щиколотку в рвоте ящера. Попыталась выйти, но взгляд зацепился за бледный палец с длинным черным когтем, который торчал из этой жижи. Это моя рука… то есть рука демона. Если подумать, то она опять спасла меня.

Наклонилась и, пытаясь не дышать, подцепила руку. Подняла. За ней потянулась слизь. Я передернулась от отвращения и поспешила покинуть этот источник нестерпимого зловония. Но снова остановилась почти у самого края лужи. Наклонилась, рассматривая что-то белеющее, вымазанное в этой бурой жиже. Глаз… это был чей-то, мать его, глаз…

Прихватила и его. И, наконец, вышла на сухую чистую землю. Подняла валяющийся под ногами кусок ткани. Клок одежды одного из гоблинов. Видимо, хозяин не уцелел…. Протерла руки от слизи, а затем и кисть демона, и чей-то глаз.

Глаз оказался синим, застывшим, мертвым. Но почему-то не распавшимся в пыль. Так же как кисть.

Не понимая пока для чего, но сунула глаз в карман, привесила руку демона обратно к поясу. Сняла с плеча сумку, поморщилась от боли в помятых крыльях.

Интересно, а они вообще теперь навсегда или… пропадут?

Но не об этом сейчас. Подойдя к куче золота, открыла сумку, достала фляжку с водой и отпила, не торопясь, пытаясь осознать, что живая.

Потом набила до отказа сумку золотом. Порылась в оставшейся куче. Вытащила все оружие, что там обнаружилось – тяжелую шипастую булаву, клинок, который решила отнести Рину, несколько мечей, топоров разного размера. Все это, кроме клинка, сложила в кучу и поднесла свой молот. Гадо засветился, а через мгновение куча оружия исчезла, а гадо увеличился снова примерно в два раза, но, в отличие от прошлого раза, потемнел и теперь словно светился алым едва уловимым свечением. Опять же он стал больше, но не стал тяжелее.

Перчатка на руке тоже изменилась. Она также, как и гадо, потемнела и разрослась, и теперь прикрывала не только кисть, но и часть предплечья до локтя. На пластине, прекрывающей локоть, красовался шип, ровно как и на пальцах перчатки, на каждом сгибе тыльной стороны. Устрашающе… хорошо.

Отложила гадо. Вернулась к куче золота. Я там еще видела несколько перстней… Отыскала три. Все старые, темные с камнями, тускло сверкающими, если их поднимать и смотреть сквозь них на небо. Мне они были большими. Да и что они умели, я не знала, нужно было выяснять. Поэтому я их нацепила на кисть демона. И, наклонившись, вытащила из кучи какой-то бутыль. Темно-зеленый, как чешуя поверженного дракона. Подняла, рассматривая на свет. Сосуд был наполовину заполнен какой-то тягучей жидкостью.

– Это кровь дракона, – долетел до меня выкрик. Обернулась, ища глазами того, кто это сказал.

– Я здесь, – выкрикнул привязанный к столбу. – Это кровь дракона. – повторил он. – Она восстанавливает тело. Излечивает раны.

Я отвернулась, с сомнением посмотрев на бутыль и, сунув его в сумку, двинулась прочь от оставшейся кучи золота.

«…Бери все, что сможешь унести, остальное тебе не нужно».

Так говорил отец…

Повернувшись к молчаливой толпе гоблинов, бросила:

– Остальное ваше, – и под удивленный шепот поплелась прочь мимо столба с привязанным гоблином. Надеясь поскорее покинуть поле битвы. Еще одного сражения я точно не перенесу.

Но прежде, чем я вышла из тумана, меня окликнули:

– Воительница молота!

Не поняв к кому обращаются, обернулась. Позади бежал гоблин, а через мгновение из тумана появилась вся шайка-лейка. И все направились в мою сторону.

– Воительница молота! – проорал тот, что бежал первым, и продолжил: – Подождите, пожалуйста.

– С чего вдруг? – Не совсем понимая происходящее и очень надеясь, что коротышки не решили на меня напасть, переспросила я, продолжая пятиться из тумана. Может им показалось мало золота и они решили отобрать и то, что я взяла себе…

– Мы за вами не успеваем. У вас слишком длинные ноги. Красивые. Но длинные, – запыхавшись, поведал гоблин, а я нахмурилась, потому что понятнее не стало.

– Королева! – заорал он, и остальные пусть и недружно, но поддержали полоумного. – Мы будем служить вам. Наш король почил. А вы самая подходящая кандидатура.

– Нет. Вы в своем уме? – запротестовала я. А гоблины притормозили и остановились, чтобы дружно уставиться на меня испуганными глазами. – Я человек и сейчас уйду в свой мир.

– Мы подождем, когда вы вернетесь, – ответил тот первый, а остальные поддержали, согласно закивав.

– Не, я не согласна, – не желая участвовать в этом бреду, отрезала я.

– Мы понимаем, – закивали гоблины, и я уже облегченно выдохнула, но гоблин продолжил, – Но выбор невозможно отменить. А мы вас уже выбрали. Позвольте короновать вас? – вытянув из-за пазухи грязной заношенной майки ту самую медную корону, с придыханием спросил коротышка.

– Нет, – в который раз я это говорю? Развернувшись, зашагала прочь, услышав радостное:

– Хорошо, королева, я понесу. И, конечно, ваш жезл тоже…

Несмотря на то, что я решила их не замечать и никак не реагировала, гоблины, а точнее 243 гоблина, как сообщил мне самый разговорчивый, которого, кстати, звали Кгаль и именно его привязали к столбу, используя в качестве приманки для дракона… вот эти 243 гоблина притащились за мной к месту открытия врат, где меня уже поджидали бараны – целых 10 баранов. Они что, размножаются почкованием?!

Итак, зажатая между суетящимися гоблинами и блеющими баранами, я опустилась на землю и попыталась расслабиться, но это плохо получалось. Потому что баранов было слишком много, впрочем, как и гоблинов, а Мрачные врата упорно не хотели открываться.

Кгаль притащил мне мой обед, завернутый в бумагу, а остальные прикатили плоский валун и соорудили что-то наподобие кресла. Нехотя села, оказалось удобно…

– Королева, почему вы не выпьете драконью кровь? Она излечит вас…

– Я не уверена, что это именно то, что ты говоришь, – поморщившись от очередного приступа боли, буркнула я.

– Хотите, я попробую? – с готовностью предложил гоблин, а мне даже стало стыдно, но я кивнула. Пусть пробует, лишь бы не доставал.

Кгаль откупорил бутыль и, не медля ни секунды, сделал глоток. Поморщился:

– Вкус отвратительный, – сообщил он. – Но смотрите.

Гоблин протянул мне руку, и порез на его ладони, глубокий и все еще сочащийся темно-зеленой кровью, затянулся на глазах.

– Это драконья кровь, – кивнул коротышка. – Выпьете?

Я молча взяла бутыль из рук гоблина и сделала пару глотков. Горло обожгло нестерпимой горечью, и я скривилась, и зажмурилась. Но уже через мгновение по телу разлилось приятное тепло, по коже пробежали тысячи тонких иголок, и боль отступила. Я облегченно выдохнула, пошевелив крыльями. Хорошо…

– Вот. Вам стало лучше, – подытожил гоблин, а затем вновь засуетился, закупорил бутыль и засунул обратно в мою сумку. – Там неподалеку есть ручей, может, вы хотите искупаться?

Гоблин ожидал ответа, и вроде в его предложении ничего плохого не было. Я и сама вдруг почувствовал себя грязной. Запекшаяся корочкой кровь и слизь, гадость. Но ветер затих, а потом подул со всех сторон и начал поднимать меня вверх.

Схватила протянутую Кгалем сумку. Молот полетел вслед за мной и опустился в ладонь. Сжала пальцы на рукояти гадо и подняла голову, устремив взгляд в разрастающуюся в небе темную воронку. Еще разобрала в гуле ветра многоголосое «Мы будем вас ждать!», и мир перевернулся, опрокинув меня в небо.