Викинг. Книга 5. Ход конем. Том 2

Надолго под землей мы не задержались, блуждать здесь было негде. Ответвлений, кроме двух выходов в храмах, в которые само собой соваться не стали, мы не обнаружили (возможно просто не смогли), а сам подземный ход протянулся почти идеальной прямой линией, словно железная дорога Москва-Петербург. Ширина прохода неудобства для переноски пленника практически не создавала, поэтому минут через сорок пять мы уже оказались во дворце, и не просто во дворце, а в покоях самого султана, что вполне логично. Где же еще делать эвакуационный выход, как не под боком у объекта эвакуации.

Выход из тоннеля оказался замаскирован под огромное, в человеческий рост, зеркало в деревянной раме, вмонтированное в стену помещения, по-видимому, выполнявшего функции гардеробной. Площадь комнаты я оценил бы сотни в полторы квадратных метров, если не больше, а весь её периметр был заставлен шкафами и различными стойками с висящими на них разноцветными шмотками, как б…ть в гримерке у циркового клоуна.

– Командир, чисто. Можно двигаться! – доложил минут через десять Висбю, после того, как парни в темпе осмотрели прилегающие к гардеробной помещения.

Пройдя через большую двустворчатую дверь, я оказался в спальне, где скорее всего изволил почивать, числящийся пока пропавшим без вести, «повелитель правоверных». Окон в привычном нам понимании, видимо по соображениям безопасности, в комнате не было. Солнечный свет проникал в комнату через несколько небольших круглых окошек в высоченном потолке, выполненном в форме купола, но основное освещение обеспечивали изящные масляные светильники, развешанные на цепях по всему помещению и огромные напольные подсвечники, со свечами в руку толщиной. И хотя светильников и свечей было достаточно много, в спальне царил полумрак, создающий умиротворяющую или интимную (кому, что ближе) обстановку, которую немного нарушали приглушенные стенами звуки выстрелов. Значит захват дворца еще идёт, хотя судя по невысокой интенсивности стрельбы, это скорее зачистка, а не полноценный штурм, отметил я машинально про себя.

Осмотревшись, я сделал удивительный вывод, что если бы мне пришлось создавать визуальный образ такого помещения, то оно получилось бы процентов на восемьдесят именно таким, как здесь. Естественно, за исключением мелких деталей и предметов, о предназначении которых я не имел понятия. А так, все было шаблонно, словно на экране телевизора. Стены и купол покрыты разнообразными восточными узорами,

, нет – МНОГО золота, везде, где только можно, персидские ковры с преобладанием красного и золотого цветов, огромный сексодром с колоннами по углам, балдахином и шелковыми подушками (хотя сюда вроде женщинам вход воспрещен), здоровый золотой ларец на подставке в углу комнаты, несколько этажерок с барахлом, золотые подсвечники, круглый резной стол с парой плетеных кресел, на столе разные золотые штуковины и несколько массивных фолиантов в кожаном переплете с арабской вязью на обложке, и, конечно, витающий в воздухе тонкий аромат эфирных масел.

– Висбю, – окликнул я командира группы, закончив беглый осмотр, – за пределы проверенных помещений не соваться, а то еще свои перестреляют. Выходы заблокировать и поставить караулы, но находиться в стороне, чтобы через дверь не достали, и слушать внимательно, когда наши подойдут. Группу подели на две части, половина пусть отдыхает, а я пока побеседую со старым знакомым!

Швед принялся выполнять мои указания, а Аршин с Топтуном и Гусом усадили гостя на одно из кресел и принялись переводить его из транспортного положения, в положение для задушевной беседы: руки и ноги зафиксированы к ножкам и подлокотникам, а голова к деревянной стойке, позаимствованной в гардеробной и привязанной к спинке кресла.

***

Стоящий за спиной визиря Аршин сдернул с его головы черный мешок и хотя яркого света в помещении не наблюдалось, пленник испуганно прищурился и принялся озираться по сторонам (насколько это было возможно с примотанной головой), за что тут же получил леща, дополненного командой:

– Вперед смотри, басурман!

– Здравствуй Сулейман-паша, – улыбнулся я своей самой плотоядной улыбкой, покручивая в руке верную «Гюрзу», – я смотрю ты совсем не рад меня видеть. Какой-то ты непостоянный, то силком из Бухареста в гости тащишь, а когда я к тебе через семь морей дошел, сидишь, как сыч, слова не вымолвишь!

Визирь действительно молчал, сосредоточив взгляд на лезвии ножа, а по его напряжённому лицу и капельке пота, стекающей по виску, было заметно, что в голове происходит нешуточная мыслительная деятельность, направленная, как нетрудно догадаться, на поиск приемлемого для него выхода из сложившейся ситуации. Хотя и реши он заговорить, ничего бы у него не вышло. С кляпом во рту, специально забытым там Аршином, много не поговоришь.

– Ну, как знаешь, – встал я с кресла, к брату-близнецу которого привязали визиря, – отрежу для начала тебе правое ухо. Наличие ушей на способность говорить никак не влияет, да и время уже к обеду. Ты эфенди привык наверное по распорядку кушать, а его нарушать никак нельзя, проблемы с животом можно заработать. Поэтому будешь сегодня обедать своими ушами. Два уха, два блюда!

Визирь принялся извиваться и мычать, увеличивая громкость звука по мере моего приближения, а я, не замечая этого, протянул руку с ножом к голове и уже начав делать надрез на ухе, воскликнул, будто в первый раз увидел у него во рту кляп:

– Аршин, вот ты растяпа. Как же он мне ответит, если у него тряпка во рту. Ай, яй, яй, чуть уважаемому человеку ухо почем зря не отхватил. Ну ка, освободи!

– Виноват, – рявкнул проинструктированный Аршин, – сей момент устраним!

Как Аршин запихнул столько ткани визирю в пасть останется тайной за семью печатями, но когда он со всем рвением начал её вытаскивать, мне показалось, что нижней челюсти или, как минимум, зубов он сейчас лишится, но обошлось. И не успела тряпка покинуть пределы рта визиря, как раздался его, пытающийся казаться спокойным, голос, в котором тем не менее явственно проскакивали нотки страха, перемешанные с растерянностью:

– К чему вся эта театральщина граф или ты настолько боишься меня, что приказал привязать к креслу. Помнится в Стамбул тебя везли, как уважаемого гостя, хотя могли привести на поводке, как собаку!

– Насмешил, – усмехнувшись, похлопал я в ладоши, – таких, как ты, я с одной привязанной рукой и без оружия убью десяток не запыхавшись. Это для того, чтобы ты сам себе не навредил. Вдруг сделаешь что-нибудь необдуманное, придется тебе конечности переломать. А насчет поездки из Бухареста ты прав, да только отчасти. Мог бы заковать в кандалы, заковал обязательно. Но, во-первых, поостерегся, ты ведь и так нарушил неприкосновенность посланника императрицы Екатерины и еще неизвестно, как бы посмотрел на это султан после заключения необходимого ему мирного договора. А во-вторых, я думаю, что преследовал ты пока неизвестные мне цели, для достижения которых и соблюдал видимость хорошего отношения. Только вот ситуации у нас с тобой принципиально разные. Тогда мы были представителями двух могучих держав, заключивших соглашение. Ты же сейчас никто и звать тебя никак, нет больше за тобой державы. Была, да вся вышла, а султан твой по видимому сбежал, как трусливая собака. Хотя насчет султана я могу ошибаться и ты ведь сейчас мне об этом поведаешь, да?

Сулейман-паша заерзал на кресле и секунд через двадцать коротко ответил, насупив брови:

– Я не знаю где находится мой повелитель!

– Понятно, видимо я переоценил твои умственные способности, – махнул я рукой и посмотрел на своего бойца, – Аршин, он твой, только кляп верни на место, чтобы он не раздражал меня своими криками, когда будешь из него евнуха делать!

– Не извольте беспокоиться, все сделаем как положено! – гаркнул Аршин, потянулся за тряпкой и посмотрел на визиря с хищной улыбкой, – Молись нехристь своему Аллаху. Командир тебе ухи на месте оставил, а я точно отхвачу для начала. Мужики сказывали будто по вашей вере бог вас за них на небеса тянет. Так, что не видать тебе небес басурман, а вот на ухи свои сейчас поглядишь без зеркала!

Аршин только принялся запихивать тряпку обратно в рот пытающемуся отвернуться Сулейман-паше, как в одну из дверей заколотили, пытаясь открыть, на что бойцы, стоящие в карауле, сразу поинтересовались по-шведски, кто там приперся. Ответ я не разобрал, но судя по их радостным возгласам, это были свои. Караульные принялись отпирать дверь, а остальные бойцы, по сигналу Висбю, всё же взяли оружие на изготовку. Молодцы, отметил я про себя, расслабляться рано, военную хитрость никто не отменял, и сам встал с кресла, опустившись на одно колено и приготовив Галил.

Секунд через тридцать двойная дверь аккуратно отворилась и в темноте проема появилась парочка черных щитов, из-за которых торчало несколько ружейных стволов. Щиты замерли, видимо давая командиру возможность рассмотреть комнату через смотровые щели, и только после этого прозвучала на шведском команда «Отбой», щиты разомкнулись и вперед выскочил бравый лейтенант морпех.

– Ваше Величество! – подскочил он ко мне с докладом, – Командир второго штурмового взвода шестой роты морской пехоты (нумерация рот в бригаде сквозная)лейтенант Сундин. Взвод проводит зачистку внутренних помещений дворца!

– Вольно лейтенант, молодец, хвалю за грамотные действия. Доложите потом командиру роты, что получили благодарность императора. Встречали во дворце противника? – похлопал я его по плечу.

– Служу императору! – рявкнул морпех, – Здесь неподалёку Ваше Величество, около комнат с женщинами и детьми положили пару десятков громадных мавров. Бесноватые какие-то, бросались на ружья с голыми руками и всем, что под руку попалось. Женщин и детей оставил в комнатах, двери запер и выставил охрану, как предписано. Больше никого не встречали!

Так, мы в личных покоях султана, значит никаких посторонних женщин с детьми здесь быть не может, сразу начал прикидывать я. А если это семья султана, то они возможно что-то знают о его местонахождении и с ними нужно срочно побеседовать. Тьфу ты, баран, мысленно обругал я себя, сообразив, что думаю не в ту сторону. Это же шаблон мыслей не восточного человека – «хочешь найти мужа, спроси жену», а здесь это не работает. Ни у кого и в мыслях не возникнет информировать женскую половину дома о том, чем собирается заниматься глава семьи. Ладно, с женщинами после разберемся, сейчас мне нужны свежие данные об обстановке.

– Лейтенант, вам новая задача. Найдите командира бригады и доложите ему, где я нахожусь. Если обстановка позволяет, пусть прибудет сюда лично, если нет, то пришлет с вами небольшое донесение о ходе операции!

***

Лейтенант Сундин козырнул и быстро скрылся в темноте коридора вслед за своими бойцами, а я подумал, что хапну ещё геморроя с женским батальоном султана, поэтому нужно сразу чётко разобраться кто, есть кто в этом серпентарии, но и про свой первый вопрос, естественно, не забыл.

– Эй эфенди, – посмотрел я на выпучившего глаза визиря, – твой последний шанс убедить меня, что от тебя может быть еще какая-нибудь польза, кроме, как накормить твоим мясом собак на пристани!

Мои слова Сулейман-паша скорее всего даже не услышал, потому, что после обращения ко мне лейтенанта на шведском, сидел с выражением полной растерянности на лице, судорожно бросая взгляды по сторонам, видимо, пытаясь привести мысли в порядок и повторяя несколько слов созвучных в шведском и немецком языках, которым визирь владел: Majest?t (Величество), Кejsaren, Kaiser (Император).Хотя не нужно быть полиглотом, чтобы разобраться со словом «Кайзер, Кесарь, Цезарь», которое на всех европейских языках звучит практически одинаково. Да, ему было над чем поломать голову. С одной стороны, я сам подтвердил, что являюсь графом Крымским, да и он меня сразу узнал, с другой – обращение ко мне «Величество» и «Император», а такими вещами не шутят.

– Очнись басурман, – наградил Аршин клиента дежурным подзатыльником, – и отвечай, когда к тебе государь император обращается!

– Император, – еще раз задумчиво повторил Сулейман, не обращая внимание на удар, и вдруг радостно воскликнул, – я понял, за последнее время в Европе взошел на трон только один император, если не считать малолетнего русского Алексея – император Скандинавии, он же король Швеции и герцог Курляндии. Значит, внезапно появившийся по воле царицы Екатерины наследный правитель герцогства, это и есть подавший в отставку и отошедший от дел после прошлой войны граф Крымский!

Я к этому моменту уже вернулся в кресло и изобразив скучающую мину на лице, показал Аршину на мочку уха, которую он одним движением ампутировал.

Визирь вскрикнул от боли и неожиданности и тут же быстро заговорил:

– Ваше Величество, прошу вас, в этом больше нет необходимости. Приношу свои извинения за неподобающее обращение, но я находился в неведении, обращаясь к вам, как к графу. Я готов к разговору, но действительно не знаю, где находится сейчас мой повелитель. Думаю, что этого не знает никто из находящихся во дворце. Как вы думаете, почему я оказался около пристани один?

– Заканчивай с угадайками эфенди, сейчас для этого неподходящее время. Есть, что сказать, говори. Не надо тянуть кота за причиндалы, покуда своих не лишился! – раздраженно одернул я визиря.

– Конечно Ваше Величество, простите. Утром онушел в город в одежде простого горожанина, чтобы тайно узнать, что говорят в народе после разгрома армии Осман-паши под Дубоссарами. Он и до этого практиковал такие походы довольно часто, а сегодня как-раз подходящий момент. В ожидании прихода французского флота все площади и базары должны быть переполнены людьми. А потом началась стрельба и произошел взрыв в бухте. Когда же ваши солдаты ворвались в Четвертый двор и уничтожили за пару минут тысячу янычар из дворцовой охраны, я понял, что это конец и нужно спасаться. Повелителя в покоях не было и я воспользовался его подземным ходом, сумев убедить его личных телохранителей, что возможно повелитель уже на берегу, а он сейчас, наверное, где-то в городе! – в один выдох выдал визирь.

Показав Аршину, чтобы наложил на рану повязку, я решил разобраться с находкой лейтенанта:

– Ладно, к этому вопросу мы еще вернемся, а сейчас быстро расскажи, что это за женщины?

Сулейман-паша вопросительно посмотрел на меня, не понимая о чем идет речь, а я сообразил, что погорячился с краткостью вопроса. За два года проведенных в мультиязычном режиме, я привык с легкостью, даже не замечая этого, переходить в разговоре с несколькими собеседниками между русским, шведским и немецким языками, поэтому задавая свой вопрос не подумал, что если визирь разобрался со словом «Император», то это не означает автоматического понимания им сути остального разговора с лейтенантом, и визирь не знает о ком идет речь.

– Мои бойцы обнаружили неподалеку комнату с женщинами и детьми, которых охраняли мавры, – разъяснил я свой вопрос, – кто это и какое отношение они имеют к султану? Здесь ведь не может быть посторонних людей?

– Конечно Ваше Величество, в личных покоях повелителя разрешено находиться только членам его семьи и личной прислуге. Это семейный гарем моего повелителя! – тут же ответил Сулейман-паша, изображая всем своим видом готовность к сотрудничеству.

– Так стоп, с этого момента поподробнее, – решил я наконец разобраться в местной терминологии, – гарем, семья и семейный гарем. В чем разница?

Уже немного пришедший в себя визирь позволил себе на мгновение улыбнуться уголком рта, видимо, посмеявшись в уме над глупым неверным, который стал императором, но не знает таких элементарных вещей, но быстро исправился и с уважением в голосе ответил:

– У повелителя правоверных, Ваше Величество, должно быть три гарема. Семейный гарем на женской половине покоев, это его жёны, дочери, мать и бабушки с рабынями и черными евнухами. Именно этот гарем обнаружили ваши солдаты. В мужском гареме живут наследник повелителя – шехзаде, другие его сыновья и братья, если они есть. И, наконец, женский гарем, состоящий из наложниц, не являющихся членами семьи повелителя, также со своей прислугой и черными евнухами. Он расположен в другом здании и туда есть тайный ход из этих покоев!