Возвращение

Дмитрий приставил контейнер к куче одежды, и всё вместе поехало через прозрачный бокс.

– Что на этот раз? – произнёс парень, оглядывая кусок позвоночника в контейнере.

На этом посту привыкли к банкам с органами и отрезанным конечностям в целлофане.

– Пока не знаю, разберём на запчасти, решим, – ответил Дмитрий.

Парень взглянул на него с опасением, вызвав улыбку на молодом лице главного учёного.

– Всё, всё, не робей, не заразно, – засмеялся он, – всё заразное уже унесли в лабораторию генома. Обычное БПУ, не было времени извлекать.

– Ладно, – кивнул оператор.

Костя и Дмитрий вошли в прозрачный бокс. Потоки пара на две минуты превратили помещение в слепую зону. Перестал быть виден холл, и только телевизионный экран выдавал цветные вспышки сквозь завесу.

– Первым делом к биотехникам? – спросил Костя.

– Да, – кивнул Дмитрий.

Это первым пунктом плана. БПУ будет цело, самое большое, ещё час. А вопрос о БПУ – биологическом передающем устройстве в позвоночниках всех особей, оставался одним из ключевых.

Это средство связи вырастало внутри тела во время мутации. Универсальный приёмник и передатчик, работающий в полном спектре сигналов. Координация действий мегистотериев на поле боя ещё с первых сражений оказалась лучше, чем у людей, именно из наличия этих уникальных средств связи.

С помощью БПУ командующий улья – Альфа, управлял не только боевыми особями, но и средствами защиты – оборонительными и наступательными образованиями из необычного вещества – живой строительной субстанции, содержащей электробиологическую нервную систему. Она растекалась в жидком виде после приземления корабля, и затвердевала в необходимые формы: башни постановки помех, световые ударные стержни, защитный купол и сооружения вокруг него.

И до настоящего момента все попытки влезть в «переговоры» противника, разорвать координацию действий или перехватить управление «живыми» средствами обороны улья не удались.

– Нам нужна живая особь, – произнёс Дмитрий.

Костя серьёзно взглянул на него, покачал головой:

– Я уже говорил: это сложно. Поймать живого бету, установить связь через его БПУ во время боя, продержаться в нейросети мегистотериев для сбора данных хотя бы пятнадцать минут? Для этого потребуется больше чем хирургический стол.

Бестужев согласно кивнул:

– Лейтенант Лазарева соберёт нам удерживающую платформу.

– Оставь уже в покое Лазареву, – заметил Костя. – Ты её скоро доведёшь до нервного срыва.

– За кофе надо зайти, – произнёс Дмитрий.

– Вот ты почему предложил, – вздохнул Багиров, – чтоб она спала ещё меньше, чем сейчас.

Бестужев отрицательно покачал головой:

– Нет. Она любит кофе.

– Откуда знаешь?

– У неё в мастерской на стене плакат с рекламой кофе. Она во время работы на него смотрит.

Потоки пара рассеялись, открылась выходная дверь.

Костя покачал головой:

– Как это ты решил сегодня с ней поговорить? Ты же вроде не хотел.

Парни вышли из бокса. Их одежда приехала по ленте прямо к дверям.

– Не знаю, – Дмитрий начал одеваться. – Не удержался.

– Хороший у нас лейтенант техник, – покачал головой Костя. – Так что давай не таскай её везде за собой. Опасно на поле.

Дмитрий не ответил на это замечание. Будто не услышал. Багиров усмехнулся. В вопросе о личных отношениях весь гений майора упирался в непробиваемый эгоизм. Он хотел, чтобы Анна была рядом. Хотел и всё. А в достижении того, что он хотел, его ничто не останавливало.

Костя иногда побаивался Дмитрия из-за этого. Потому что был полностью уверен, что если хоть раз желаемое и действительное в понимании Бестужева не совпадут, Дмитрий реально может уничтожить действительное, чтобы ничего не мешало желаемому.

Майор забрал контейнер с БПУ, кивнул Багирову, и оба отправились в лабораторию биотехнологии. Смена лаборантов приготовилась к встрече. Ванна была заполнена раствором, манипуляторы в режиме ожидания.

Дмитрию осталось только погрузить контейнер в жидкость. Зажимы автоматически извлекли из него кусок позвоночника мегистотерия. Бестужев наблюдал сквозь прозрачное стекло, как операционные механизмы расправляют пальцеобразные выросты БПУ, свернувшиеся во время транспортировки.

Внешне всё устройство напоминало морского моллюска – синего ангела. Три комплекта отростков, напоминающих веера, с каждой стороны от вытянутого центрального тела. Довольно красивые.

Анализ уже шёл. На мониторах лаборатории шли строчки данных.

– Блокировано, товарищ майор, – сказал старший научный сотрудник.

– Да, вижу, – кивнул Дмитрий.

В случае смерти особи, БПУ автоматически прерывало связь и уничтожало данные. Считать с него ничего не удалось. Оставалось только изучать под микроскопом тело устройства, разбирать его по клеткам, чтобы всё-таки понять, с чем имеешь дело.

Костя нашёл себе стул со спинкой, сел, положив автомат на колени, вытянул ноги, и сделал глубокий вдох. Привычка Бестужева – думать возле этой ванны иногда длилась довольно долго, так что можно было успеть покемарить. Поскольку Дмитрий почти не спал, остальным в его кружении это тоже едва удавалось. Приходилось ловить любой возможный момент.

Костя прикрыл глаза, из-под полуопущенных век наблюдая за лабораторией. В этом секторе всегда было тихо. Три ванны в виде прозрачных колонн, заполненных синеватым раствором. В зале всего три сотрудника за рабочими терминалами. Всё в автоматическом режиме. Тут волей неволей уснёшь. Так что через пару минут Багиров тихо засопел на стуле, вызвав смех лаборантов.

Дмитрий тоже усмехнулся, глядя на него, приставил палец к губам, показал ребятам:

– Тсс…

И вернулся к результатам первичного анализа. БПУ отличалось от клеточной структуры тела мегистотерия. Несмотря на то, что это было именно устройство, оно росло, как живой организм и являлось частью нервной системы мутанта.

Разряды тока пробежали по отросткам БПУ, заставив его эластичные волокна сократиться. Это делалось специально для сбора данных. Проверить что задействуется, как работает. Как можно повторить процесс. Как повторить его так, чтобы Альфа не заметил, что в его коммуникационную сеть попал неопознанный пользователь. Если это удастся сделать в улье Хромтау и получить доступ к его системе управления, то получится и в других ульях по всей планете.

Дмитрий следил за мониторами. Анализ всё ещё шёл. БПУ бета-особи было сложнее, чем средства связи обычных зета-мутантов. И Бестужев мог предположить насколько должно быть мощнее и сложнее БПУ Альфы.

Их давно не видели. Спустя месяц после вторжения командующие ульями перестали появляться на полях сражений. Что было логично, потому что теперь командовали бета-особи – люди, обращённые Альфами. Командующим больше не было нужно делать всю работу самим. С задачей набора бойцов в армию мегистотериев успешно справлялись их старшие бета-офицеры и зета-солдаты. Они заражали людей мутационной генетической программой, которая в течение двенадцати кровавых часов страшных страданий превращала заражённого человека в монстра, подконтрольного командующему ульем.

Подобраться к Альфа-особям – самым смертоносным существам на планете, пока не удалось никому. Нигде, ни на каком континенте земли этого не получилось. Но сейчас, Бестужев был близок. И ему категорически была нужна операция по проникновению в улей. Альфа там, под мощным броневым куполом в самом сердце инопланетного сооружения. Только там удастся получить всё, что нужно для победы в этой войне. Главная особь и его БПУ – ключ ко всему.