Дмитрий думал об этом каждую минуту. Даже в короткие периоды сна, когда мозг просто отключался, чтобы избежать фатальных последствий нечеловеческих нагрузок, Альфа оставался. Почти всегда во сне, Дмитрий видел того из них, что убил его отца и брата. Из раза в раз серый монстр шёл к нему, и снова кровь текла из его пасти…
Теперь это воспоминание не пугало. Теперь оно было нужно для злости, которая давала силу не спать, не останавливаться, не сдаваться, не отступать. Эта рана должна болеть. Боль заставит сражаться. Никакая потеря, никакой страх… больше не остановят.
– Майор, готово, – произнёс старший научный сотрудник. – Данные отправлены на ваш компьютер.
Дмитрий взглянул на предплечье, где находилось личное портативное устройство на металлических креплениях, отогнул защитную ткань, увидел значки новых файлов на дисплее, кивнул:
– Хорошо, спасибо. Костя!
Багиров открыл глаза мгновенно. Быстро взглянул на часы, разочарованно вздохнул. Удалось урвать всего двадцать минут покоя.
– Ну, теперь порадуем «Полтора Китая», – произнёс он, поднимаясь со стула и зевая во весь рот.
Бестужев засмеялся, кивнул лаборантам:
– Всё, спасибо. Мы ушли.
Штаб аналитики находился по пути. За стеклянными дверьми в просторный зал заседала за компьютерами тактико-аналитическая группа. Это подразделение выполняло функцию управления по изучению пришельцев, и было создано специально для этого. Подчинялось напрямую генеральному штабу. Отсюда обо всем, что становилось известно в отношении инопланетных технологий и о самих пришельцах, докладывали сразу в ставку верховного главнокомандующего.
Дмитрий вошёл громко:
– ТАГ, добрый вечер!
Полковник Олег Мун, возглавляющий группу, поднялся со своего места навстречу вошедшим:
– Майор, капитан…
Сорокалетний полковник обладал ярко выраженной азиатской внешностью, и довольно высоким ростом для человека с китайским происхождением. За что был успешно прозван Костей «Полтора Китая».
– Мун, мы на двадцать минут, – сразу сказал Дмитрий.
– Ясно, – кивнул полковник, – я так и думал, что не задержитесь сегодня.
Обычно, если Бестужев с Багировым «с полей», то это до утра. Дмитрий требовал полный анализ всей добытой информации сразу. И немедленное направление найденного в ней полезного содержания для практического применения. Но сегодня запланировано решение ключевых вопросов по операции «хамелеон», так что Бестужеву некогда.
Дмитрий сел за условно свой компьютер. Ему всегда держали свободное место. Костя как обычно расположился за его спиной. Там стоял один из серверов в металлической стойке, высотой по пояс, так что Багиров регулярно пристраивал пятую точку на неё. Несмотря на недовольство парней из ТАГа. Это же был их святой сервер. Но с этой позиции Косте было хорошо видно, что делает Бестужев, так что согнать упрямого десантника отсюда было невозможно.
Хотя познания Багирова в биологии и генетике были скромными, как у любого нормального человека, это не мешало ему с интересом наблюдать за работой их гениального майора.
– По управлению ульем что-то есть? – спросил Мун, садясь за соседний терминал.
– Глухо, – ответил за Дмитрия Костя.
Привычное дело. Мун даже внимания не обратил, что у него сменился собеседник. Майор Бестужев, пока занят, ни на кого не отвлекался.
– Мы уверены, что управление боевыми ресурсами улья централизованное, через нейросеть по команде Альфы, – произнёс Костя. – Всё, как и говорили раньше.
Дмитрий удалённо подключился к главному компьютеру лаборатории биосемиотики. Из аналитического центра можно было отслеживать всё с одного терминала. В лаборатории уже ждали. Едва камера включилась, к ней подошёл Паша.
– Майор, образец и «хамелеон» установлены, – доложил он.
– Хорошо, начинайте, – кивнул Дмитрий.
В прозрачном боксе лежал свежесрезанный кусок кожи мегистотерия. В камеру подавался обычный воздух из помещения. И картинка с камеры микроскопа чётко показывала множество ворсинок, буквально стоящих дыбом. Так рецепторы кожи мутанта реагировали на присутствие людей.
Внутри бокса также на держателях было установлено новое маскировочное устройство – система датчиков и форсунок, которую предстояло внедрить в стандартный камуфляж, если опыт удастся.
– Запускаем «хамелеон», – произнёс Паша.
– Чёрт, надо было дойти до них, – сказал Бестужев, внимательно следя за всеми окнами сразу: видом с камеры, видом с микроскопа, показателями контроля среды.
Он не любил оценивать материал по мониторам. Самыми верными были тактильные ощущения. Чтобы понять с чем имеешь дело, надо держать это в своих руках. Дмитрий и перчатки-то не всегда одевал. Поэтому, наверное, первым и подумал о необходимости создания средств дезинфекции от бактерий, занесённых пришельцами.
– Майор, в любом случае результат опыта в контролируемой среде будет отличаться… – начал было Паша.
– Я знаю об этом, – ровно произнёс Дмитрий, наблюдая за тем, как ворсинки на коже мутанта мягко укладываются друг на друга.
– Ух ты,… – раздалось на заднем фоне.
Сотрудники лаборатории, похоже, собрались сейчас возле бокса полным составом. Результата ждали все.
Костя даже усмехнулся этому. Проект «хамелеон» едва стоял на ногах под тяжестью навалившихся на него надежд. За полгода, начиная с того момента, как на планету приземлились тысячи кораблей, из которых начали расти огромные города пришельцев, никому не удалось попасть внутрь этих образований. Особая система биозащиты исключала такую возможность. Более того, выяснить, как именно она работает, удалось совсем недавно. Во многом благодаря усилиям специальной оперативной команды учёных, работающих буквально среди врагов.
Идея отправить учёных на полевую работу принадлежала майору Бестужеву. Костя изначально думал, что закинуть в пекло очкариков – идея безумная. Когда ему предложили возглавить команду охраны учёных, которых как десант будут забрасывать в бой, он отказался. Тогда он не знал чья эта инициатива и кто будет командовать операциями.
Но потом Дмитрий сам нашёл его, а Костя ещё не забыл, как вытаскивал его из-под завала здания Саратовской академии РХБЗ. Так они познакомились. Взвод Багирова был одним из многих, оправленных на помощь почти уничтоженному городу. Там всё обратилось в руины. Майор Бестужев пролежал под тоннами камней больше пяти часов, прежде чем его нашли. Первая помощь спасла ему жизнь. Костя сам туго обматывал его распухшие ноги обрывками от брюк, чтобы уменьшить отёк, держа в зубах пакет с плазмозаменителем для внутривенного вливания, пока Бестужев ставил капельницу себе в руку.
Шансов на то, что майор встанет, было не много. Так что, увидев его через месяц – бодрого, злого и на ногах, Костя понял, что с ним работать будет.
– Майор, смотрите? – голос Паши был взволнован. – Работает.
– Да, вижу, – Дмитрий сосредоточенно смотрел на экран. – Отправь мне последние чертежи.
Ворсинки на коже мутанта перестали реагировать на человека и окончательно улеглись. На лице Бестужева, наконец, появилась улыбка:
– Отлично.
Он обернулся к Косте:
– Ну? Ты рад?
– А по лицу не видно? – усмехнулся тот.
– Всё, что мы говорили об операции в улье, обрело смысл, – кивнул Дмитрий. – Начинай планировать.
Багиров кивнул:
– Есть. Нам нужно минимум шесть устройств.