Сценарии, пьесы, сценарии. В трёх книгах. Книга 2

Соркин. А ведь верно! Заговорились мы. Прошу всех к столу! Сейчас выпьем, закусим, чем Бог послал – другое дело!

Аркаева. О, я голодна как блокадница. С утра ни маковой росинки! Пойдёмте за стол.

Доренко (Соркину). Пётр, ты на самокате.

Соркин (усаживаясь в своё кресло). Слушаю и повинуюсь!

Пригорин. Ира, а подарки?

Аркаева. Потом, потом!

Шамранин. Холодец Полина сделала выдающийся!

Медведев. А кто столы расставлял!

Маша (Медведеву). Не забудь, ты за рулём.

Медведев. С тобой забудешь.

Всё, за исключением Кости, направляются к правой двери.

Костя. Мама, я приду попозже!

Аркаева. Вот опять ты, Костя! Что за странности?

Соркин. Оставь его, Ира, прошу тебя. Придёт попозже, и хорошо.

Аркаева. Ну ладно.

Костя остаётся один. Он прикрывает правую дверь, из-за которой негромко раздаются невнятные голоса. Постояв, Костя включает телевизор и почти машинально один за другим «перещёлкивает» каналы, не задерживаясь ни на одном из них. Выключив телевизор, он задумчиво ходит по комнате, сцепив руки за спиной. Затем выключает люстру, подходит к окну и всматривается в него… Внезапно он замечает за окном что-то интересное – он выбегает из дома, не затворив за собой дверь. Слышно, как он распахивает входную дверь. Затем слышен его вскрик «Нина!?». Через десять-пятнадцать секунд Костя возвращается вместе с Ниной. Она идёт впереди него и, прежде, чем зайти в холл, заглядывает в него и убеждается, что в нём никого нет.

Костя. Нина, каким чудом?!

Нина. Меня Пётр Николаевич пригласил… чтобы я пришла сегодня. Я уже минут десять у вас. Погода ужасная. И ветер мокрый. Сделай так, чтобы никто не вошёл.

Костя. Подожди…

Костя с усилием пододвигает тяжёлое кресло к правой двери. Потом он возвращается к Нине.

Костя. Я включу немного света? Хочется тебя видеть.

Нина. Как хочешь.

Костя включает торшер, стоящий рядом.

Костя. Как же ты вошла?

Нина. Всё через ту же калитку. Помнишь, ты дал мне ключ? Он чудом сохранился.. Вернуть?

Костя. Что ты!

Нина. Я походила немножко по усадьбе, даже забралась на нашу сцену… А Буян меня помнит – хвостом вилял.

Костя. И я тебя помню. Всегда.

Нина. Костя, не нужно. То время давно умерло и кое-как похоронено – не тревожь его… А я очень рада за тебя, твоим успехам, я была на твоём концерте… в Лужниках.. Ты молодец – так вырос.

Костя. Как живёшь?

Нина. Работаю переводчицей. Отец недавно развёлся и заодно снял с меня анафему. Так что я опять любимая дочка.

Костя. Одна?

Нина. …Нет… У меня есть… любимый мужчина. Представь себе, он хоккеист… защитник.

Костя. Представляю. Значит, есть теперь, кому тебя защитить.

Нина. О, да.

Костя. И что?

Нина. Мы скоро поженимся… Он из Словакии.

Костя. А твои мечты? Подиумы, сцены, студии?

Нина. Блажь. Круговерть в пустой голове. Я хочу семью и детей. Вот и будет в моей жизни…

Костя (перебивая). Защитник.

Нина (твёрдо). Да, защитник. Он меня любит. Простой и искренний… добрый… У него рыбки.

Костя. А у меня птичка.

Костя подходит к камину и берёт с него статуэтку чайки.

Костя. Это мне Шамранин подарил. Помнишь тот день и дохлую чайку?

Нина. Да. И день, и чайку.

Костя. Это она и есть, собственной персоной. Он догадался обмазать её прозрачной смолой… эпоксидкой что ли… о когда она затвердела… смола затвердела, он всё отполировал. И вот результат.

Нина. Он дурак.

Костя. Не скажи. Обыкновенный русский «левша». «Изячная» получилась вещица.

Костя протягивает статуэтку Нине, и она автоматически берёт её в руки.

Костя. Эта чайка – вроде меня. Снаружи блеск, а внутри гнильё – присмотрись, видно.