Таинственное исчезновение Агаты Кристобаль

– А что это у вас за выпуклое пятнышко на щеке?– спросил насторожено Элджернон.– Раньше ее у вас не было…

– А-а-а, это экземный фурункул!– потрогав нарост, ответил запросто судья.– Так, что скажете, на мое предложение? Прошу заметить, дорогуша, за этот дельный совет, я ничего не возьму!

– Правда?– поразился истец, словно его одарили бесплатной пинтой пива.

– Правда! Но свои двадцать пять процентов с найденного клада, потребую!

Покручивая усы, Элджернон призадумался, мысленно положив на одну чашу весов двести фунтов жены и на другую – сундук с драгоценностями. После секунды размышления, когда вожделенное сокровище, за явным преимуществом, перевесило, он сделал свой выбор: с похвальной прилежностью, под диктовку, написал расписку, по всем юридическим правилам. Затем, обе стороны скрепили своими подписями новоиспеченный документ, который и заверил нотариальной печатью сам судья. На прощанье он сказал:

– Теперь включи мозги и лови кролика! Желаю удачи, Брендон Ловкач! Ты здорово провернул вчера то дельце, но солидный куш откупных закрыл Фемиде глаза на твои проделки! Ха-ха-ха!..

По нездоровому возбуждению и явному бреду отставного жреца правосудия, Элджернон понял, что пора сматывать удочки. Схватив ружьё, он попятился к прихожей, признательно откланиваясь и желая старому безумцу успехов на поприще юриспруденции. Выпроводив его, Лакшми поспешно закрыла за ним дверь, проворчав ему вслед:

– И ходят, и ходят, а Судья старенький, ему покой нужен!

Охотник не обратил никакого внимания на её брюзжания. Очутившись на улице, он перекинул через плечо ружьё, отключил некстати зазвонивший телефон и пошёл искать хорошую собаку-ищейку. Проходя мимо дома Агаты, Элджернон подумал, что не мешало бы позаимствовать у жены электрошокер и педикюрный набор в придачу. Они могут пригодиться в процессе дознания изворотливого Гильяма. "А впрочем, почему его?"– мелькнула шальная мысль в его голове, но он её тут же отогнал усилием надоедливой совести…

Глава 4. Загадочное исчезновение

Гильям вышел на опушку леса и сразу увидел Космо. Заяц весело скакал вокруг одинокого дуба и пел незатейливую песенку озорного содержания:

Раз взошел на холм в Чешире,

Растопырил лапки шире,

Разбежался, подскочил

И… в крапиву угодил!

Эй, герой,

Попав впросак,

Не ворчи,

Что все не так!

Верь, герой, крепись, покуда

Не случиться с тобой чудо:

Разбежишься, до поры,

И взлетишь с другой горы!

Хей, хей, хей!

Не сожалей!

И шагай

Повеселей!

Было забавно наблюдать, как его закадычный друг сам себя развлекает, кружа вокруг дуба. Вообще-то, он был застенчивым малым, и не любил выставляться на всеобщее обозрение.

Жил гордый заяц в одиночестве, в сосновом бору, возле маленького пруда с кувшинками и по соседству с ворчливым бобром Хэнком. Гильям иногда завидовал другу, живущему свободно и независимо. И в тоже время жалел его, ведь дикий лес был полон опасностей, которые подстерегали на каждом шагу. Но Космо обижался на его сочувственные ужимки, мотивировано замечая, что и в человеческом мире каждый подвержен скрытой угрозе попасться в чью-то ловушку. И вообще, мол, жалость это невольный намёк на ущербность, и он не нуждается в ней, потому что всегда начеку и не позволит чьей-то клыкастой пасти слопать себя. Памятуя его слова, кролик незаметно подкрался с подветренной стороны и неожиданно выскочил, выкрикнув страшным голосом:

– Привет, Космо!

– Ой! Привет, Гильям!– отпрыгнув в сторону, сказал заяц.– Ты меня опять напугал!

– В следующий раз будь настороже!– предупредил кролик.– Давно ждешь?

– Давно!– ответил заяц.– Мы же договаривались сходить на Морковное поле, когда тень от дуба покроет вон тот камень! Забыл?

– Признаю, я опоздал, дружище, но у меня веская причина! Ты лучше послушай, что со мной произошло!..

– Ты забрел в огород с капустой и тебя поколотили!– предположил Космо.

– Да, нет! Все гораздо хуже! Шёл я себе, шел, никого не трогал. И вдруг, ни с того, ни с сего, приключилась буря! Да, такая, что деревья с корнями вырывала, крыши домов срывала, не буря, а сплошной Армагеддон!

– Это, что за дребедень?– поинтересовался заяц.

– Сам ты дребедень! Стократная буря, вот, что такое Армагеддон!..

– Странно! А здесь ни одной капли…

– Не перебивай и слушай дальше! Ну, ладно бы, только один Армагеддон, так нет же, за мной увязался приставучий охотник с большими усищами, и давай палить по мне из ружья! Разрывные пули так и засвистели мимо ушей, и я еле-еле успевал уворачиваться от них!

– Так-таки, мимо ушей?– с сомнением сказал Космо.

–Ну, конечно, дружище! Разве я тебе когда-нибудь врал? Веришь мне на слово, давненько я так не бегал! Тебе-то проще, ты давно живёшь в лесу, где нет ни закона, ни констеблей. А я обитаю в цивилизованном мире и не привык, когда за мной с заряженным ружьем бегают!..

– Изнежились вы там совсем, как погляжу!– усмехнулся заяц.

– Да, уж, не говори!– согласился кролик.– Шляпу потерял и едва спасся. Но зато как!…

– И как же?– усмехнулся Космо.

– А вот, так! Остановился и как гаркну ему в лицо, что, мол, прилип ко мне, как репей! Вот сейчас, как огрею дубинкой!..

– Какой дубинкой?– не понял заяц.

– Обыкновенной…

– И где она теперь?– не унимался дотошный заяц.

– Что ты пристал ко мне со своей дубинкой?!– рассердился кролик.– Тебе важна она или я?