Храм любви. Книга вторая. Леди грёз

Тогда помучайся немного,
Мы с тебя сделаем святого.
Вот тебе бокальчик с дыркой,
С дамой в страсти очень пылкой.

Из бокала не напьёшься,
С дамою не развлечешься.
В ней нет того, что есть в бокале
И все прелести в обмане.
– О не пугайте, мне смешно,
Я покажу сейчас кино.
И верность докажу свою,
И соблазн кары вам собью.

Вмиг спустил с себя штаны
И порубил на пятаки,
Что в них скрывают мужики.

– И сам не гам, и нам не дам. —
Русалки бросились к ногам.
– Кому ж ты нужен вот такой?
Будут смеяться над тобой.

Какой же глупый, хоть седой,
Ну что поделать, черт с тобой.
Мы отдаем твою любовь,
И ты не кашляй, будь здоров.

Люби её, хоть так, хоть эдак,
Дурак, наверно, был твой предок.
Без этого с тобой она
Другого будет ждать всегда.

Ну, вот она сама идет,
В постель ложится, счастья ждёт.
А я шепчу ей: «Не могу».
Она: «Не бойся, помогу».

Коль даже женщины друг другу
Приносят радости по кругу,
То вам, мужчинам, горевать
Нельзя, надо уметь ласкать.

Она ко мне прижала грудь,
Нагнула голову и чуть
Коснулась воспаленных губ,
И рухнул весь русалкин суд.

Вином с бокала грудь залила,
Его меж ними пить просила.
Потом его испил с пупка
И меж ногами у лобка.

Святое грешное вино,
Лакал уже меж ног её.
Увидев то, как муж ласкает
И дама в счастье замирает,

Они от зависти своей
Решились к каре посильней.
– О, ты, проклятие над нами,
Ты даешь счастья чудесами.

Тебе, однако, есть глазами,
Достаточно для наслажденья с нами.
Но мы лишим тебя и глаз
За то, что ты отвергнул нас.

И оскорбленная душа,
С карой низвергли небеса.
– Мы так мечтали и желали,
Чтоб ты испил и страсти наши,

Но отказался от русалок,
Вот и проклятье лишь в подарок.
– Я не делю страсть на других,
Кого не суждено любить.

И остаюсь во снах своих
С любовью для сердечных лиц.
Месть, мной не избранных душой.
Не изменит судьбы моей.

– Ты ошибаешься, глупец,
Получишь кару как венец.
И яркая краса девиц
Померкнет в слепоте десниц.

Ведь красота глазам слепца
Будет совсем уж не нужна.
Уродство тела на обзор
Кары исполнит приговор.

Пусть лишь уродина, старуха
Тебе составит радость духа.
Ты не увидишь прелесть тела,
И до него не будет дела.

Ни пальцев, губ, ни языка