Zona O-XA

– Ну, если не слишком глубоко копать, – начал сказочник Язык.

– Нет уж, ты давай глубоко и по порядку, – перебил его Козел. – Мне сейчас спешить некуда.

– Как скажешь, – нисколько не смутился Язык. Он был настоящим профессионалом своего дела и сбить его с толку было не просто.

Для начала ему как профессионалу хотелось все же узнать, с кем они имеют дело. Кто же на самом деле Лев Валерьянович? Он помнил, что САМ вскользь намекал ему, что для них важно зацепиться именно за русского.

– Может их оказалось двое, а мы не смогли точно вычислить – ху есть ху, поэтому и разъехались с САМом, – мелькнула у него мысль.

– Так вот, если глубоко и по порядку, то начну с того, что наша миссия заключается в том, чтобы определить на этой планете ее пуповину, то есть ключевую на настоящий момент страну, а в ней истинного патриота, который, по всему, должен быть очень и очень законспирированным.

– Этой страной явилась Россия, а патриотом соответственно Вы, сударь, – подытожил Язык, который, когда хотел, умел передавать саму суть буквально в двух словах.

– Очень неплохо начал, – согласился Левушка, – даже заинтриговал. Вот только русским патриотом меня назвать нельзя, я бы даже себя патриотом-россиянином и то не рискнул назвать, – как-то через-чур задумчиво сказал он.

– А кто же ты тогда? – вырвалось у Жопки.

– Еврей я, ребята, еврей, – криво усмехнулся Лев Валерьяныч.

– Как еврей? – у Языка выпал от удивления язык.

– Вот так вот, еврей, самый что ни на есть чистокровный по маме, так сказать.

– А как же ты на этом далеком севере оказался? Там ведь отродясь евреев не было, – бросила Жопка.

– Все течет, все изменяется, – пробасил Исаев, думая в этот момент почему-то про своего земляка Абдралмовича (вот кому с Севером-то подфартило).

– Неувязочка у меня маленькая вышла, вот и заехал в места не столь отдаленные, – тихо прошипел Лева, так как увидел, что в его сторону движется с грозным видом Аська, волоча за собой здоровенную швабру.

Глава 38

Уборщица жилых помещений Аська славилась скверным характером и встречаться с ней Леве совсем не хотелось особенно, когда она была во всеоружии.

– Ты че здесь делаешь, Козел? – обидно спросила она.

– Мастурбирую, – зло улыбнулся Лев Валерьяныч.

– Ну, и слава Богу, – примирительно сказала Аська. – А то я уж думала, опять в палатях курить начали. Вроде дымом несет, а?

– Это у тебя подсобка горит, – брякнул фон Штирлиц.

– Ой-ой, беда, беда, – заорала было Аська, но вовремя очухалась и набросилась на Левушку.

– Че, совсем сдурел, псих? Какая подсобка? Третий этаж. Где мы и где она? Полуумок. Ща как дам шваброй по морде, сразу мозги вернутся, и лечение не нужно будет.

– А ты не задавай дурных вопросов, – на всякий случай отодвигаясь, засмеялся Исаев.

– Все уже из-за этих асфальтеров насквозь провоняло, – он кивнул на улицу, где уже второй день не покладая рук трудилась бригада асфальтоукладчиков, – а она только дымок почуяла.

– Ладно, живи пока, – примирительно сказала Аська и пошла из палаты.

– И впрямь асфальт укладывают, – подумала уборщица. – Откуда взялись? Вроде, пять минут назад еще не было здесь, а уже полдвора закатали.

На самом деле все было гораздо проще. Многие люди, живя в одно и тоже время и даже в одном и том же дворе, тем не менее живут в разных измерениях, сами того не зная. Они могут ходить друг возле друга, не замечая этого, пока им на это не укажут.

Вот и сейчас произошел тот самый случай, и не укажи Исаев на рабочих, Аська так и не увидела бы их. А потом всю осень ходила бы и удивлялась, откуда здесь новый асфальт появился? Прям, как в сказке. Но это отдельная тема и полное ее описание еще впереди.

Глава 39

А все это время, пока Лев вел переговоры с опасным собеседником, вооруженным мерзкой шваброй, Язык просчитывал ситуацию. Последнее, что он узнал, резко меняло дело и говорило ему о том, что их полет с Жопкой ушел с намеченной траектории, и они попали совсем не туда, куда надо, а значит и скорый выход для них тем самым оказался заказан, тем более, что ему уже приходилось встречаться с евреями, хотя в этой части космоса они оказались впервые.

Этого-то добра было в космосе полно везде. И где бы они раньше не работали, в каких бы удаленных уголках Космоса не летали по приказу Крошки Кэт, они, практически, всегда встречались с этим словом – еврей.

– Тоже миссию какую-то выполняют, – последнее, что успел подумать Язык, прежде чем Левушка снова вернулся к их разговору.

– Итак, – начал Валерьянович, явно показывая, что пора продолжить прерванный рассказ.

– Итак, – повторил Язык задумчиво, понимая, что надо сменить пластинку.

– Итак, – сказал он еще раз, – если не отвлекаться на частности, а кто ты это частность, которая не имеет никакого отношения к нашей миссии…

– Если бы не имела, вы бы в меня не влетели, – опять перебил его Козел, широко улыбаясь. Он уже понял, что совсем не случайно его происхождение вызвало такую реакцию новых друзей.

– Видимо, моя причастность к моей исторической Родине имеет куда более глубокие корни, чем я сам об этом знаю, – подумал он.

Но Язык уже определился с темой и не дал ему продолжить его размышления.

– Напомни мне, пожалуйста, семь чудес света вашей планеты, – он помнил по прошлым встречам с евреями, что те всегда обладали очень большим объемом информации.

– Статуи Гелиоса Родосского и Зевса, усыпальница царя Мавсола, Александрийский маяк, сады Семирамиды, Ебипетские пирамиды, – съехидничал Козел, – и это…, как его, седьмое …

– Точно еврей, – подумал Язык, – информацией обладает не всей до конца, но как всегда больше чем достаточно.

– Причиной всему, – громко продолжил Язык, сконцентрировав свои мысли, – является апогея периодов развития человечества.

– Подожди, а как же седьмое чудо света? Подскажи!

– Да плюнь ты на него, я и первых-то шести не знал, – засмеялся Язык, – слушай сюда.

– Каждый период человеческой цивилизации имеет свой точно установленный историей апогей. Апогеи периодов известных цивилизаций имели место в своей эпохе, когда вековой полюс переходил в столицу или, точнее, в центр владений народа лидера.

– Такими центрами цивилизаций у вас являлись: Вавилон во времена правления Семирамиды две тысячи лет до Рождества Христова; Египет времен Фивы, за пятнадцать веков до нового летоисчисления; ваше, между прочим, еврейское государство времен Соломона со столицей в Иерусалиме, – ткнул он изнутри Козела (тот подпрыгнул), – значит, чувствует, – удовлетворенно отметил Язык. – Греческий расцвет времен Перикла; Римское владычество разных времен и Французское – времен Людовика тринадцатого и четырнадцатого, – подытожил он.

– На протяжении же всего девятнадцатого и двадцатого столетия протекала упорная борьба и перетягивание полюса правления на свою сторону. Вначале в этой борьбе участвовали Россия и Франция, не захотевшая первой расставаться с ним добровольно, затем Германия и Советский Союз. После победы последнего во Второй мировой войне полюс, казалось бы, уже перешел в Москву. Но, увы, все это оказалось очень временно.

– Сразу резко активизировалась Америка и борьба между ними разгорелась с новой силой, – Язык опять ткнул изнутри Леву, но в этот раз тот не отреагировал. – По-разному, значит, до него доходит, – подумал Язык.

– Так вот, Америке удалось оттянуть полюс на нейтральную территорию, а затем и вообще перетянуть на свою, – закончил Язык.