Дорога домой. Пришлые-3

– Всё, отыгрался, – бросил Тилл потерянную фишку, – сяду я завтра перед тобой и тоже игру испорчу.

Дальше играли молча, лишь изредка тишину тревожили приглушённые фразы того или иного участника.

Далеко за полночь нежданно-негаданно вспыхнуло общее освещение. Ожившая в следующий момент громкая связь разнесла по блоку гром щелчков и шорохов, а затем явила голос начальника исправительного комплекса.

– Внимание, заключённые, – рвал динамики его голос, – приказываю немедленно одеться и построиться в проходе.

Динамики смолкли, но в блоке по-прежнему стоял грохот. Четыреста человек, вскочив с коек, кинулись к вещам. Явление начальства в третьем часу ночи ничего хорошего не сулило. Выйдя в проход, Алексей послушно влился в растущую шеренгу.

Сразу отметил, что солдаты конвойной службы, появившиеся в блоке после слов начальника, заметно напряжены. Привычная их вальяжность на этот раз в глаза не кидалась. Хмурые озабоченные лица резко контрастировали с тем, что привык обычно видеть. Кольнувшее в сердце предчувствие подтвердила непривычная тишина. В блоке по-прежнему грохотали четыреста пар рук и ног, но с языков конвоиров не сорвалось ни звука, ни замечания, обычно сыплющих с поучающих уст как из рога изобилия.

Когда последние заключённые влились в шеренгу, в блоке появился начальник.

– Внимание, – невысокий поджарый подполковник разом пресёк бродившие по шеренге разговоры, – все объяснения на борту транспорта. Сейчас без суеты, но быстро грузимся на челноки. Личные вещи оставить. Выводите, – приказал он начальнику конвоя и первым шагнул из блока.

Улица встретила взглядом холодных звёзд, цепью заключённых из соседнего блока, рёвом сопел и скользящими к земле тенями челноков. Заранее открытые десантные люки, соревнуясь в яркости с бьющими вниз реактивными потоками, выделялись электрическими пятнами на тёмных, слившихся с ночью корпусах. Первый челнок коснулся бетона, и замершие было цепочки заключённых устремились к посадочным рампам.

Двигавшийся в конце строя Алексей грузился в числе последних, поэтому мог видеть, как в ожидании командира неподалёку строилась рота конвойной службы. На всех без исключения лицах разглядел печать тревоги.

– Грузимся, – скомандовал начальник исправительного комплекса, – чем окончательно убил мелькавшую на лицах конвоиров надежду, – по отделению на челнок, быстрее.

Челнок, пожирая килограммы топлива, вертикально шёл ввысь, однако растущая сила притяжения не помешала кому-то из заключённых обратиться к одному из конвоиров.

– Как звать?

Не получив ответа от молодого парня, которого Алексей часто видел в их блоке, заключённый толкнул того в плечо и повторил вопрос.

– Что? – встрепенулся очнувшийся от дум конвоир и, не понимая, чего от него хотят, уставился на разжалованного ветерана.

– Я говорю, звать тебя как?

– Артём, – дёрнулось лицо парня, – а что?

– Да хотел, Артём, у тебя спросить, что происходит?

– Официально ничего не объявляли, но связисты чешут, что где-то вахны прорвались, вот туда и бросают всех, кто под рукой оказался.

– Опять, значит, дыры нами латать будут, – озвучил ветеран давно посетившую каждого мысль, – да, Артём?

Вытянув руку, заключённый вновь встряхнул отвернувшегося было парня.

– Да ладно, давай поболтаем, – прилип он к солдату, – скажи, Артём, сколько тебе лет?

– Двадцать три.

– А как получилось, что ты, Артём, нас грешников перевоспитывать взялся? Нет, ты не подумай, – видя вмиг нахмурившееся лицо солдата, поднял он примирительно ладони, – я не смеюсь, работа есть работа, просто интересно. Да ладно ты, – вновь слегка ткнул он парня в бок, – за время, что я тут сижу, ты лично зачитал мне не один десяток моралей. Согласись, я имею право знать, как поучающий меня человек к этому пришёл.

– Моё образование связано с психотерапией. Когда мой возраст призвали, я оказался на комплексе. Как, впрочем, многие из нашей роты, вот, собственно, и всё.

– И как давно вы там сидите?

– С начала войны.

– То есть в боях ты участия не принимал?

Солдат кивнул. Краем глаза Алексей заметил повёрнутые лица заинтересовавшихся диалогом пехотинцев.

– Скажи, Артём, а ты понимаешь, какая должна сложиться обстановка, чтобы в бой кинули осуждённых за преступления, да ещё в компании со своими же надзирателями?

– Я как-то об этом не думал.

– А что тут думать, – вклинился кто-то в разговор, и Алексей насторожился, – зачитаешь вахнам пару моралей, и победа. Кто на что учился, – под смешки бывших пехотинцев заключил до боли знакомый голос.

– Пакшес, – выкрикнул Алексей, и сидящий в передних рядах шутник обернулся. Алексей махнул, – слушай, – пихнул он локтём сидящего рядом пехотинца, – не в службу, в дружбу, махнись вон с тем лейтенантом местами.

Преодолев притяжение, челноки вырвались в бездонную пустоту и устремились к чёрному массивному силуэту транспорта.

– А ты что, с оружием в руках родился? – накинулся на идущего по проходу Пакшеса не оценивший шутку конвоир, – вылез и сразу в атаку кинулся?

– Ты о чём?

– О том, что обучен я не хуже тебя, а первый бой, он у всех бывает, ты же справился? Вот и я справлюсь. Понял?

– Конечно справишься, – не стал спорить Пакшес, – комбат, здравствуй, – показав все тридцать два, он крепко пожал протянутую руку и плюхнулся в соседнее кресло.

– Ты здесь откуда? – спросил Алексей.

– Сегодня только прибыл. Узнал, что ты в соседнем блоке, да поздно было, ждал утра, а тут видишь, подвернулся повод раньше свидеться.

– И повод этот много времени нам не даст, давай рассказывай.

Огромная шлюзовая палуба транспорта встретила многотысячным гулом спешно прибывающих с планеты воинских подразделений. Глядя на пестреющую оттенками форм толпу, ведущую подсчёт построения и деловито снующую между здесь же уложенными штабелями оружия и экипировки, Алексей отметил, что, судя по царившему кругом напряжению, случилось действительно что-то из ряда выходящее.

На выплеснутых из шлюзовых створов заключённых смотрело спроецированное табло со списками составов, формируемых из военных преступников рот. Найдя свою фамилию, Алексей поморщился. Протиснувшись сквозь выискивающих свои имена людей, он шагнул в отведённый для построения его роты сектор.

– Доброе утро, Старый, – сказал он, увидев Старкова в окружении верных подчинённых и введённых в состав новоявленного подразделения «новичков», – вот она как поворачивает, – шаря глазами в поисках Пакшеса и не найдя худощавую фигуру, продолжил говорить Алексей, – ещё недавно твои орлы мне смерти желали, а завтра пойдут на неё под моей командой. Ирония.

– Она самая, – согласился Лим.

По глазам, по выражению его лица Алексей догадался, с каким чувством тот отдаёт выпестованных бойцов под его команду.

– Не плачь, Старый, – глядя в хмурое лицо боевого офицера, не смог удержаться от усмешки Алексей, – не сломаю я твою игрушку, а если и поломаю, то несильно.

Через несколько минут командиров, составленных из заключённых рот, вызвал командир батальона, к которому их приписали.

– Пошли со мной, – приказал Алексей майору и, огибая контейнеры с боеприпасами, зашагал к двенадцатому шлюзу, где временно расположился штаб батальона.

Знакомство не заняло много времени. Невысокий, широкий в кости сорокалетний майор Асад Аш пожал прибывшим руки и приступил к делу.