Обреченные на любовь

– Если ты меня еще раз так же сильно прижмешь, то я буду далеко не в порядке, – произнесла Валентина Сергеевна после того, как сама расцеловала ненаглядного сына и немного оправилась от первоначального шока от его приезда. Слезы, тем не менее, продолжали стекать по ее морщинистому лицу.

Весть о возвращении Бориса со службы моментально разнеслась по родным и друзьям нашего героя. И спустя каких-нибудь полчаса, дом Валентины Сергеевны превратился в бурлящий муравейник, в котором творилось что-то невообразимое. Люди разговаривали, кричали, смеялись и плакали одновременно. Все подходили к Борису и радостно и крепко его обнимали. Дети радостно хватали его то за ремень, то за штаны, то за значки, приколотые к кителю. Его фуражку перемерили буквально все. Кто-то целовал, кто-то крепко жал руку, некоторые пытались ему что-то рассказать. Но во всей этой суматохе, Борис толком никого не слышал, и, кажется, ничего не понимал из того, что ему говорили. Наконец, спустя пару часов, сумятица улеглась, и Борис с мамой облегченно вздохнули. В доме остались только дядя Саша и тетя Рая. Все они сидели за круглым столом, покрытым скатертью и заставленным чашками с чаем, вазами с конфетами и вареньем. Так как вы, уважаемый читатель, уже знакомы с тетей Раей, нам кажется, что будет не лишним познакомить вас чуть поближе и с ее мужем, дядей Сашей. Это был мужчина среднего роста, плотного телосложения, с добродушным лицом. Карие глаза смотрели прямо в глаза собеседника, которого он слушал всегда очень внимательно, чему в немалой степени способствовали довольно большие уши, расположенные, как и полагается, по обеим сторонам головы. Человеком он был прямым, всегда говорившим то, что думает и никогда не скрывавшим своего мнения. Эта прямота мужа иногда приводила в смущение тетю Раю, которая, как уже известно, была человеком мягким, добрым, не желавшим ставить в затруднительное положение кого-бы то ни было. Ведь иногда прямолинейность суждений и высказывание неприятного мнения для собеседника или собеседников, могли раздосадовать их и создать неловкую ситуацию. Зная о его характере и манере разговаривать, некоторые люди не особенно любили с ним общаться. Но дяде Саше на это было абсолютно наплевать.

– Борька, ну расскажи, как там в армии? Тяжело, наверное? – добросердечная тетя Рая ласково посмотрела на своего любимого племянника.

– Ну что ты, тетя Рая, там здОрово. Армия, конечно, не курорт, но и не тюрьма, – он улыбнулся. – Дисциплина, устав и все такое прочее, но к этому привыкаешь. Главное, чтобы ребята были хорошие. А с товарищами мне повезло. Очень дружные и надежные парни со мной служили. С некоторыми мы очень даже сдружились. Договорились, что после службы обязательно навестим друг друга.

Борис помолчал.

– А дедовщина? – любимая тетя хитро посмотрела на Бориса.

– Да какая дедовщина? Сказки все это, – новоявленный дембель (не желая волновать и тревожить ни любимую тетю, ни обожаемую маму) слукавил, глядя ей прямо в глаза. – Не знаю как в других частях, а у нас этого не было, – он перевел взгляд на маму.

Валентина Сергеевна не отличалась проницательностью, но внимательно вглядевшись в глаза сына, внутри которых под лукавым взглядом скрывалась истина, она все же догадалась, что Борис не говорит всей правды, дабы лишний раз не расстраивать ни маму, ни тетю. Не желая знать того, что скрывает Борис, она решила перевести разговор на другую тему.

– Ты, наверное, устал, сынок?

– Есть немного, – Борис откинулся на спинку стула. – Со мной в вагоне, в соседнем купе, ехала семейная пара с грудным ребенком. Так этот малыш всю ночь плакал и кричал, думаю, не дав выспаться всему вагону. Так что, я бы не прочь покемарить пару часиков.

– Хорошо, я сейчас тебе постелю, – Валентина Сергеевна чуть не бегом бросилась готовить сыну диван.

Борис поднялся, подошел к тете Рае, нежно обнял сзади и прижался своей щекой, поросшей небольшой щетиной, к ее морщинистой, теплой щечке. Тетка прильнула к его голове.

– Какой же ты все-таки стал большой, Борька! Ну прямо настоящий кавалер! – она чуть отстранилась и заглянула ему в глаза. – Дай бог тебе счастья, сынок.

Глава 10.

Отдохнув пару недель, Борис решил устроиться на работу. Надо заметить, что за время службы Бориса в стране случились некоторые перемены. Точнее, некогда огромная и могущественная держава просто перестала существовать. СССР развалился. Наш герой вернулся уже в совершенно другое государство. Изменилось все. Коммунистическая партия (ум, честь и совесть нашей эпохи) уже не правила страной. Ею управляли так называемые демократические силы, а во главе государства находился Борис Николаевич Ельцин. Ельцин, безусловно, был личностью сильной и неординарной, обладавший несгибаемой волей и огромной харизмой. Но он, как ни крути, был выходцем из советского прошлого, выросший в условиях коммунистической идеологии и сам много лет руководивший немалой частью этой славной партии. Идеи всеобщего равенства и братства все еще держались в его голове, но и идеи нового, как тогда казалось, более светлого (правда, не для всех) и благополучного будущего, понемногу отвоевывали там место. Можно много и долго рассуждать о том, кто же вверг некогда могучую державу в тот хаос, постигший ее в 90 – е годы прошлого столетия. Для кого-то ответ на это вопрос очевиден, для кого-то он остался риторическим. Мы, пожалуй, не станем на страницах нашего романа рассуждать о большой политике, оставив это неблагодарное (а для кого-то очень даже благодарное и прибыльное) дело людям, смыслящим в этом больше нас. Мы лишь отметим, что в стране наступил спад промышленного производства, сельское хозяйство пришло в упадок, здравоохранение умерло, в социальной сфере произошел настоящий коллапс. Тысячи, даже сотни тысяч молодых – и не только молодых – специалистов остались без работы. Хорошую, высокооплачиваемую работу найти было практически невозможно.

Однако Борис все же сумел устроиться на работу в «райпо». Это были остатки потребкооперации, некогда большой и весьма богатой организации, процветавшей во времена СССР. Эта организация занималась обеспечением необходимыми товарами большей части населения страны. С появлением зачатков рыночной экономики, потребкооперация не выдержала конкуренции с частными предпринимателями, пришла в упадок и, наконец, приказала долго жить. Но это случилось лишь через несколько лет, а пока еще она работала и продолжала выполнять свою функцию.

Борис работал экспедитором, и по меркам небольших городов, получал приличную зарплату. Он восстановился в техникуме, но перевелся на заочное отделение, прекрасно понимая, что на пенсию мамы прожить не удастся. Время от времени наш герой ездил на сессии и, наконец, успешно защитившись, получил долгожданный диплом. Радости не было предела. Теперь, думал Борис, я смогу получить повышение и, как следствие, прибавку к зарплате. Однако вскоре радость сменилась горечью. Горечью от того, что некогда огромную и процветающую организацию ликвидировали. В один не очень радостный для всего коллектива день, директор собрал всех сотрудников и сообщил, что через две недели их организация закрывается, имущество распродается, и все они останутся без работы.

Для Бориса наступили нелегкие времена. Получив выходное пособие, он некоторое время пытался найти работу по специальности. Но кому в маленьком городке (если быть точным, в большой деревне), мог понадобиться молодой человек с экономическим образованием и без какого-либо опыта работы по специальности? Думается, ответ на этот вопрос очевиден всем.

Но наш герой не унывал. Руки-ноги есть, голова немного соображает, водительское удостоверение тоже в наличии (благо Борис параллельно с учебой в техникуме записался в ДОСААФ и благополучно получили «права») – так размышлял он, медленно передвигаясь по улице и задумчиво заглядывая в витрины магазинов, когда его неожиданно и сильно толкнули в плечо. Борис посмотрел на молодого человека, который, даже не извинившись и не глянув на него, прошел мимо.

– Послушай, парень, – окликнул его Борис. Тот остановился.

– Чего тебе? – он развернулся к Борису всем корпусом и посмотрел в лицо. Что-то очень знакомое было в этом нагловатом взгляде, манере говорить, стоять. Темноволосый парень, ростом чуть ниже Бориса, среднего телосложения, хорошо одетый, смотрел на своего оппонента чуть исподлобья, как бы готовясь к отражению атаки. Борис присмотрелся и, наконец, узнал грубияна.

– Ты??? – в один голос воскликнули оба молодых человека. Оба недоуменно смотрели один на другого и не знали, как реагировать. То ли кинуться друг на друга с кулаками, то ли, отбросив все старые обиды, подойти и пожать руки.

– Ну, здорово, – Борис решил не обострять ситуацию и первым сделать шаг.

– Здорово, – Егор (а это был не кто иной, как уже хорошо известный нам персонаж) крепко пожал протянутую руку.

– А ты все такой же нахал, – то ли спрашивая, то ли утверждая, но с веселыми нотками в голосе продолжил Борис.

– Есть немного, – неожиданно сконфузившись и улыбнувшись, ответил Егор.

– Какими судьбами ты здесь? – Борис осмотрел того с ног до головы.

– Да вот, бабулю приехал хоронить.

– О, извини, я не знал.

– Да ничего, все нормально. Она свое прожила. 93 года все-таки.

– Ничего себе, – присвистнул Борис. – Нам столько прожить не светит. Особенно с такой жизнью как теперь.

– А что, у тебя трудная жизнь? – поинтересовался Егор.

– Не то чтобы трудная, но и назвать ее легкой никак нельзя.

– А давай где-нибудь присядем, поболтаем? – Егор оглянулся вокруг. – Здесь есть какое-нибудь кафе?

– Тут неподалеку есть одно заведение, – Борис посмотрел на часы, – о, оно уже работает. Пойдем.

Парни прошли один квартал, завернули за угол и оказались у большой вывески над входом в заведение.

– Бар «Робинзон» – прочел Егор. – Интересно, кто придумывает такие названия?

– Давай зайдем и спросим, – предложил Борис.

Молодые люди вошли и оказались в типичном – для маленьких городков и того времени – заведении, в котором (по мнению владельцев), посетители должны были чувствовать себя как минимум обеспеченными людьми. Темно-красные бархатные шторы наполовину закрывали большие окна, создавая полумрак. Деревянные столы и стулья, по все видимости сделанные местными краснодеревщиками, немного потертые и потускневшие от времени, придавали некоторое сходство с американскими салунами времен дикого запада. На темных стенах висели головы оленей, кабанов, косуль и еще черт знает каких животных (в полумраке сложно было определить, голова это рыси или хозяйского кота Барсика, впрочем, такие мелочи, по всей видимости, мало кого интересовали). Мягкий приглушенный свет добавлял некую таинственность и даже создавал интимную обстановку. И все это, по бесспорно отличному вкусу хозяина, должно было привлекать сюда неимоверное количество желающих окунуться в волшебный и некогда недосягаемый мир разврата и похоти.

В левом углу светился бар и находилась барная стойка. Молодая привлекательная брюнетка задумчиво смотрела в зал. Два столика были заняты молодыми людьми, неспешно распивавшими пиво и о чем-то негромко беседовавшими. Так как другого занятия не было, девушка разглядывала молодых людей и пыталась подслушать их беседу. Молодые особы (да и не только молодые) женского пола от природы любопытны, и испытывают естественное и вполне понятное (далеко не для всех) желание разузнать как можно больше о людях, которых они видят в первый раз в жизни, но к делам которых почему-то проявляют огромный интерес. Такова женская сущность. Мужчинам вряд ли когда-либо удастся понять это страстное и непреодолимое любопытство.

Занятая этим нелегким делом, девушка не заметила, что к бару подошли наши знакомые. Борис постучал ладонью о стойку. Девушка медленно, как бы нехотя повернулась к молодым людям и замерла. Своими красивыми темными глазами она смотрела на Бориса, словно завороженная и молчала. Казалось, она даже не видела Бориса а смотрела сквозь него. Некоторое время Борис любовался девушкой, ибо она действительно была очень привлекательной.

– Девушка, вы, безусловно, красивы, и нам очень нравится смотреть на вас, но может, вы нальете нам пива? – раздался голос Егора.

– Да, конечно, – девушка смутилась и покраснела, – извините, я сейчас.

– Ну, расскажи, как ты? – После того, как они сели на высокие стулья у стойки бара, Егор повернулся к Борису.

– Да в целом ничего, – Борису не хотелось рассказывать о своих проблемах Егору. Учитывая то, какими были их отношения, это было естественно. Конечно, конфликт между ними был в далеком прошлом, но все-таки он был. Борис никогда не отличался разговорчивостью и общительностью, особенно с посторонними людьми. Но надо отдать должное проницательности Егора, потому что он сразу заметил, что у Бориса не все гладко. Однако торопить события он не стал. Девушка уже налила им пива.

– А у меня все хорошо, – Егор сделал большой глоток пива. – Фуууу, что за гадость вы тут продаете?

Он посмотрел на девушку-бармена и придвинул к ней бокал:

– Это вы называете пивом? Да это… я даже не могу подобрать подходящих слов.

Борис, между тем, тоже отхлебнул из своего бокала.

– По-моему ничего, нормально, – он никогда в жизни не пробовал никакого другого пива, кроме того, что привозили из областного центра (того самого, где жил Егор и в котором не так давно учился Борис) и в котором находился единственный на всю округу пивзавод.