Соло хором

– Мне папа качественные диски берет.

Юля неловко встала с лежанки, пустилась челночно ходить.

– У тебя вообще папик путевый… – В глазах мелькнул блик. – Не то что мой – плющит, блин. – Подумала. – Если б не мамка… я б его зарезала!

Даша подняла глаза.

– А брат?

Юля будто задумалась, что же такое брат, даже остановилась. Тронулась:

– Да ну, Мишка – ему до фонаря.

Даша согласилась:

– Он вообще какой-то отчаянный.

Юля тем временем совершала некие танцевальные движения.

– Приколись, чем я не Мисси Элиот.

Уголки рта Даши шевельнулись в подобие улыбки.

– Габаритами?

Юлька замерла, грозно вытаращила на подругу глаза, кинула в нее сорванный со стола бумажный комочек.

– Умри, подлая рожа!

Даша засмеялась. Юля бухнулась на кушетку рядом с ней, лезла с масляной улыбкой, щекотала.

– А что – нравится Мишка? Колись!

Даша сжала перед собой руки, не даваясь, хихикала:

– Да ну тебя!

Юля откинулась, бессмысленно смотрела в потолок. Затем перевалилась и достала гитару, сунула ее девочке.

– Спой свое что-нибудь.

Даша взяла гитару, сидела неподвижно, наконец сделала аккорд, следом переборы. Сосредоточилась, запела голосом небольшим, точным:

– Воздух вздрогнул и споткнулся свет, ветка ивы наклонилась вдруг, шепот ласковый пополз вокруг – ветер. Рот открой и отвори глаза, ветер слепо залетит в ладонь и по телу пробежит огонь – видишь! Запахи даст, что живут не в твоих садах, чьей-то тоской прикоснется к твоей щеке, тайной чужой пробежит по твоей руке, сказку расскажет, споет о чужих мечтах…

Даша умолкла, видя, что подруга отвернулась равнодушно. Юля уныло подтвердила:

– Этой уже года два. Новенькое есть?

Даша смотрела в стену, молчала. Сделала аккорд, пошла песня.

– Было весело, прыгал луч, била музыка, тело четкое дергалось, ерзало. Мы с девчонками терлись кучкою небрежно. Ты прикинутый, ты крутой чувак, в голубых глазах и с басом, – ты подошел, процедил в напряг: «Танцанем на сто баксов»…

Даша усилила звук гитары, ритм стал насыщенней.

– А море сохло с криком «Аморе», смущая поступком таким аморальным. В такую же хворь ударялась флора, решали мы тоже вопрос кардинально. Сердечно то есть. А как иначе! Ведь даже звезда ронялась упорно, и листья валились с берез тем паче, и в озере плыли в мороке горы. Дорога в экстазе стезилась в дали, снежинка дождю изменяла – о горе! Мы выживем в этих страстях едва ли, а ветер припадочно выл: «Аморе!»

Даша оборвала песню, на подругу не глядела. Юля, лежащая сначала вяло, к последним словам села, круто повернувшись к исполнительнице и глядя пристально.

– Это всё? – в голосе звучал искренний интерес.

– Нет, первый куплет.

– Ничего себе. Когда сочинила?

– Ну… недавно.

– Ничего себе! – Сказано было напористо.

Перемена. В классе имел место гам, свойственная темпераменту десятиклассников суматоха. Юля стояла подле окна, смотрела в него – задумчивое утро занимало улицу. Подошел Лямин, смахнул с ее плеча соринку.

– Юдина, мусор бачу. Он на тебе неплохо смотрится.

Юля передернула плечами:

– Юноша, мойте руки – они в чупа-чупсах.

– Ладно, уговорила, женюсь. Только составим брачный контракт.

Юля напыщенно изобразила лицом презрение, добавила тоном:

– Вячеслав, пошли бы вы…

Слава не стушевался:

– Пока не уточнишь куда, не пойду.

Юля моргнула, сквозь узкие веки стрельнули зрачки.

– В туда.

– Заманчивое предложение, – пропел наигранно Лямин. – Прямо теперь и приступать?

Юля отвернулась.

– Гражданин, не лезьте с вашими тестостеронами.

Лямин завихлял телом.