Соло хором

Подняла бокал, на киношный манер звякнула по нему вилкой. Лямин на другом конце стола, не обращая внимания, что-то наговаривал Ире, долговязой девочке. Та заливалась. Юля посмотрела на ослушников повелительно, в голосе очутилась хрипотца:

– Славка, нечестивец, я русским языком говорю, щат ап!!.

Слава умолк и шутливо вытаращил на предводительницу глаза. Юля повернулась к Леше – веселились, к слову, по случаю его дня рождения.

– Короче, Леша, я тут подумала. – Резко мотнула голову в сторону Лямина, повысила голос. – Я умею, не надо, Вячеслав, на меня мыльными глазами смотреть и пытаться всякие напрасные шуточки произносить. (Возвратилась) Так вот. Шестнадцать лет тебе, Леша, очень вовремя ударило. Потому что одна особа к тебе кое-какое питает. Продавать особу я пока не стану, но терпение мое, как известно, недолгое… Нет, оно понятно, что мы все тебя любим, но эта особа довольно странным образом – не иначе, неймется. Короче, с шестнадцати якобы можно.

– А мне уже ударило, я созрел! – возроптал Лямин.

– И совершенно напрасно трудился, – остудила Юля. – К вам, молодой юноша, особы как-то индифферентны… А если серьезно, Лешик, ты у нас самый начитанный, все мы тобой гордимся, и вообще на тебя всегда любо смотреть. Словом, поднять бокал за тебя одна приятность, этим мы теперь и воспользуемся…

Шел медленный танец, высокая Юля внушала Леше, что ему непременно надо есть морковку, поступать в юридический, поскольку ей, Юлии, это наверняка рано или поздно пригодится, и давно созрела необходимость ущипнуть, например, Катьку за какое-либо пресловутое место. Тот сосредоточенно выслушивал, невразумительно поваживая корпусом и несколько неуклюже присоединив руки к телу напарницы. С Дашей танцевал Саша, увещевал:

– Дашка, вот посмотри – ты же далеко не последняя, у тебя все есть. Но какая-то… недоделанная. Давит на тебя Юлька.

Даша без обиды глядела в сторону.

– Сам ты недоделанный… И вообще, какая тебе разница? – Вскинула на парня глаза. – Вы все в Юльку влюблены, и мстите ей по всякому.

Саша подпустил:

– И ты не завидуешь.

– Нисколечко.

– Ну и дура!

Девочка обречёно и с иронией вздохнула:

– Да.

Оба засмеялись.

Вдруг зажегся полный свет. Юля несколько раз хлопнула в ладоши, привлекая внимание. Громко объявила:

– Сейчас будет премьера! Все умерли! Лешик!

Леша взял пульт музыкального центра. Юля, вытянув вперед руку, вращала указательным пальцем, направленным вниз.

– Послушайте наше с Дашкой произведение. Леша, погнали.

Юноша направил на музыкальный центр пульт, из колонок полилась «Аморе», записанная в добротном формате. Юля, закрыв глаза, пустилась толково двигаться.

После окончания процедуры Саша стоял внимательный, даже напряженный, в руке содержалась бутылка пива. Горячо изъяснился:

– Слушайте, достойная песенка.

Присовокупился Лямин, искренне:

– Конечно лучшая музыка – это звук расстегиваемой молнии платья, но в данном случае йес. Я бы даже сказал ит из… А что значит наше? Поет, понятно, Юлька, а кто само вещество соорудил?

– Мы с Дашкой! – поспешно бухнула Юля, голубые глаза были у девочки. Кинула быстрый, несколько нервный взгляд на Дашу. Та без эмоций взглянула на подругу, медленно улыбнулась. Юля добавила сурово: – Да, мы такие, на всяки бяки ушлые. Слушайте, харэ уже, чего вы с кислыми рожами сидите!

Закружилась, повлекла за собой Лямина. Курлыкала:

– Танцы, танцы – это приказ! Лешка, дави!

Возвратился тусклый свет, запульсировали колонки, народ пустился в пляс.

Даша тихонько, бочком пробралась на кухню. Здесь достала сигарету из пачки на столе, закурила. Пускала дым в темное окно. Вошел Дима, улестил:

– Я и не знал, что ты музицируешь.

Даша чуть повернула корпус, больше голову.

– Да как же, еще в лагере говорила, что в хоре пою.

– А, ну да. Нет, я имею в виду сочиняешь… Отличная песня. Признайся, ты сочинила.

Девочка убрала взгляд:

– Мы с Юлькой, сказано же.

Дима помолчал.

– Я ведь тоже песенки пишу. Впрочем, сейчас кто не пишет.

– Знаю, ты в лагере пел свои. Мне понравилось… Всем нравилось.

– А где вы запись сделали? Качественно, блин.

– Это Юлькин друг аранжировал и записывал. Вернее, друг ее брата.

В кухню стремительно внедрилась Юля.

– Э, вы чего тут? Что за дела! Ну ты, партнер, ты же получишь сейчас, – шутливо потрясла кулачком перед носом Димы. Подпихивала его из кухни. – Резво, резво отсюда. Танцевать.

Вытолкнула парня, быстро развернулась, виновато морщилась, гладила руку подруги.

– Даш, ты на меня не злись. Такой день сегодня. Я потом все объясню. А? – душка-Дашка!

Девочка тихо клекотала смехом:

– Да не злюсь, конечно. Действуй.

Они полулежали на знакомой кушетке, Юля ластилась к Даше, гладила плечо.

– Ну зая, так захотелось поцарствовать, просто невмоготу. Этот урод дома прижимает, достал уже – где мне еще оторваться… Даш, ну да, я врушка-хвастушка, так не убыло же. Мы с тобой знаем, Андрей – чего еще? И вообще, я же запись организовала. И вообще – Дима…