Весенние грозы

– Да, да, я понимаю, конечно… если бы Энмар подчинялся Ванетинии, герцог Фенгим не укрылся бы там. Если бы гномы служили императору, Гратидиан не понадеялся бы на их поддержку и не стал бунтовщиком. Пожалуй, мысль здравая… Если держать человека с юных лет во мраке, он не станет стремиться к свету, поскольку не будет знать, что свет существует в Мире. Рассуждая логично, этот тезис можно усовершенствовать – если убивать всех во младенчестве, то уж точно никто не будет стремиться к свету. Да, непременно так! Убивать во младенчестве! Ибо если воспитанный во мраке однажды узреет луч света, хотя бы тоненький лучик – то он возненавидит мрак. Слышишь, братец? Что скажешь о моей идее? Давай издадим указ – перебить всех подданных Империи, дабы некому было бунтовать?.. Что скажешь?.. Молчишь?.. Да слышал ли ты меня?

– Коклос, мы тебя слышали. Нам понравился ход твоей мысли…

– Ай! Я не хотел!

– Ничего. Однако нам хотелось бы заметить, что в твои рассуждения вкралась ошибка. Империя – это не тьма, а свет. Мы желаем взрастить поколение, которому будет чужда тьма, и потому даем подданным света в избытке.

– Да? Ну, пойду, укроюсь в тени. Там, по крайней мере, я сберегу свое умение видеть и способность отличать черное от белого. Если, братец, пользоваться твоей метафорой – ты взрастишь поколение слепцов.

Карлик гордо выпрямился и, старательно изображая оскорбленную премудрость (насколько вообще возможно изображать подобные материи крошечной спиной), направился к выходу. Однако едва он приблизился к двери, раздался стук – и карлику пришлось посторониться, чтобы входящий не зашиб его.

– И тут не повезло! – злобно прошипел Полгнома, проскальзывая мимо шагающего через порог сэра Войса.

* * *

В коридоре карлик остановился, тщательно оглядел гвардейцев, застывших по обе стороны входа. Показал одному язык, другому кивнул и дружески улыбнулся – ни для чего, просто чтобы вояки поломали свои отягощенные касками головы, почему сэру Коклосу было угодно поступить именно так. Без подобных выходок жизнь стала бы слишком пресной!

Солдаты удивленно переглянулись. Полгнома, удовлетворенно улыбаясь, зашагал прочь. Ненадолго настроение было поправлено, но затем шут припомнил размолвку с Алекианом и снова загрустил. По привычке обращаясь к себе вслух, Коклос стал причитать:

– Зачем я завожу эти разговоры? Надеюсь пробудить дремлющий разум? Да, сперва я так и думал, что разум его дремлет… но нет, братец по-своему вполне рассудителен. Только в его голове все странным образом перевернуто, он потерял чувство цвета. Верней, чувство света. Путает светлое и темное. Да, в этом-то дело! Именно в этом! Возможно, умение отличить черное от белого и называется душой, я не священник и не чародей, так что не собираюсь судить о душах… но я, кажется, знаю, какое подлое колдовство похитило душу братца!

Шут остановился и положил руку на гобелен, драпирующий стену. Потом убрал ладонь и снова заговорил, обсуждая с собой новые мысли:

– Гиптис сказал, что это не магия. Не магия! Ха! Называй как хочешь, стручок зеленый, а это точно некий род колдовства. Беда только, сам я в магии не силен… Но уж простые-то средства всегда сыщутся. Хорошо, что сестрица согласна со мной. Итак…

Полгнома снова взялся за гобелен и потянул в сторону – здесь был спрятан вход в потайную галерею.

– Стоп! – скомандовал себе карлик. – А чего я, собственно, жду? Разве весь разговор братца с Войсом не известен мне наперед? Не хочу за ними глядеть, сами справятся. Вот сейчас, небось, братец дает приказ: отправляйся, старина Войс, в Эгенель, туда сходится сброд со всего западного Ванета, все подонки и мерзавцы, какие только сыскались в хозяйстве наших верных графов и сенешалей, кого не жалко оказалось послать на убой. Их там сотен пять-шесть, и вооружены они, разве что, погаными дубинами, но едва этот сброд заслышат прекрасную проповедь остолопа Когера – они чудесным образом преобразятся в великолепных рыцарей, ни дать, ни взять, Авейны с Гвениадорами… Так что не нужно заботиться о таких мелочах, как вооружение и дисциплина.

Полгнома отдернул руку, позволяя ветхой ткани возвратится на место, и снова укрыть едва заметные щели в облицовке стены.

– Не пойду на них смотреть, вот и весь сказ! Отправлюсь-ка лучше дрыхнуть. Перед походом мне надо набраться сил. Единственный подвиг, который случится в сантлакском походе, предстоит совершить мне, так что отважному герою нужно отдохнуть.

Именно в эту минуту Алекиан, наставляя сэра Войса, монотонно бубнил:

– Да, сэр. Никакой пощады лодырям и растяпам. У вас будет не больше месяца, чтобы сделать из этого сброда войско.

– Но, прошу прощения…

– Не говорите ничего, сэр. Не говорите, что это невозможно. Скажем так: это может случиться только чудом. Устраивает вас такая формулировка? Так вот, именно чудо и произойдет… если нам доведется вступить в сражение. Однако я надеюсь, что сражения не будет, и Сантлак достанется нам без боя Гилфинговой милостью. Если же все-таки будет битва, эти люди, предоставленные нам графами Ванета, должны будут не разбежаться до того, как протрубят трубы. Вколотите в них хотя бы столько отваги, чтобы не сбежали прежде, чем будет подан сигнал к атаке. Остальное – в руках Светлого. Сейчас там, в Эгенеле, заправляет делами некий Канлей, викарий. Он передаст вам дела и останется, чтобы оказывать помощь. Ступайте, сэр. Нам желательно, чтобы вы завтра с рассветом отправились в Эгенель. Мы доверяем вам и ждем, что это доверие будет оправдано.

Рыцарь поклонился и вышел вон, с тоской размышляя, что снова не удалось отдохнуть и наведаться в собственное поместье. Доверие – это, конечно, лестно… Но милости его императорского величества дорого обходятся верным слугам.

Глава 9

Гева, город Ренприст

Есть в Мире места, где веками ничего не меняется – по крайней мере, с виду. Разумеется, таких местечек немного, ибо ничто не вечно под луной… Как бы люди ни стремились к постоянству, как бы ни цеплялись за старые привычки и вещи, но все, в конечном счете, подвержено изменениям… тем более ценными кажутся островки постоянства в изменчивом Мире. Одним из таких островков является заведение «Очень старый солдат» в городке Ренприст.

Не меньше сотни лет этому зданию – чересчур огромному для маленького городка. Такое большое сооружение не смогло бы устоять не то, что веками – и года не удержалось бы без магических ухищрений. Вход украшает вывеска, на которой изображен скелет в полном пехотном доспехе. Колдуны, состоящие на службе в вольных отрядах, не только поддерживают заклинаниями прочность постройки, они и развлекаются здесь. Неизменно находится шутник, украшающий глазницы скелета на вывеске алыми огнями, пылающими ночью, словно два уголька… Еще маги-наемники знамениты турнирами, состязаниями в волшебном искусстве, которые они устраивают, когда отдыхают между походами. Магией трудно удивить кого-либо в Ренпристе. Но когда маршал некромант шагнул под знаменитые своды – здание словно вздохнуло, ощутив явление чужого, незнакомого… Хлопнула, затворяясь, дверь – пронесся холодный ветерок, напоминающий о минувшей зиме, снегах и морозах.

Управляющий «Очень старого солдата» мастер Энгер поднял голову и оглядел пришельцев – массивного воина в рогатом шлеме, вооруженного чудовищным двуручным мечом и тощую девушку, прижимающую к костлявому боку клетку с невиданной ящерицей.

Крепкие парни, подручные управляющего, встали, приветствуя гостей. Энгер, одноногий инвалид, отмеченный и другими увечьями, приподнялся, опершись о столешницу. С поклоном осведомился:

– Чем могу быть полезен почтенным гостям «Очень старого солдата»? Желаете поступить на службу? Или, напротив, ищете солдат?

– Мне нужны люди, – коротко отрезал некромант.

Энгер опустился на стул.

– Как много людей, позвольте узнать? Мое любопытство направлено лишь к вашей пользе. Если вы скажете, не указывая, разумеется, подробностей, какого рода службу собираетесь предложить – я постараюсь помочь вам подобрать нужных людей.

Начало весны – не слишком сытая пора для постояльцев «Очень старого солдата». Обычно в это время года с наймом туго, и в большом зале множество бойцов, предлагающих свои услуги. Но нынче крутые деньки, лучшие наемники провели зиму на королевской службе, да и впредь не останутся без дела. В большом зале сейчас в основном новички, управляющей их не знал и не мог оказать большой помощи в выборе бойцов. Но его весьма заинтересовал наниматель, он надеялся услышать подробности.

– Мне нужны хорошие воины, – буркнул некромант, так и не снявший, к удивлению Энгера, глухого шлема. – Цена не так важна, я богат. Как можно больше хороших дисциплинированных солдат.

Управляющий тяжело вздохнул. Его помощники переглянулись.

– Увы, мастер… или, прощу прощения, сэр?.. – Энгер выдержал паузу, чтобы пришелец назвал титул. Тот безмолвствовал, и это не понравилось калеке. – Так вот, нынче хорошие воины легко находят найм. Желающих в зале довольно много… но не могу поручиться, что они хороши. К тому же это большей частью одиночки, так что и с дисциплиной у них тоже… Давайте сделаем так, вы займете место на балконе нанимателей, осмотрите заведение… Ручаюсь, его стоит осмотреть… Поужинаете, поглядите на людей внизу. Через час я пришлю человека, он обсудит с вами дела, подскажет, что известно о солдатах, которых вы приметите в большом зале.

Один из помощников Энгера подошел к двери, ведущей на лестницу – он был готов проводить нанимателей к столу и принять заказ.

Маршал стащил наконец рогатый шлем. Оттянул ворот подшлемника, охватывающего голову, и исчезающего под тускло блестящими шейными латами.

– Вообще-то я спешу, – буркнул он.

– А пожрать бы не мешало, – впервые подала голос спутница чародея. – Малыш проголодался, да и у меня живот подвело. Вели подать еды, в самом деле! Поглядим на этот знаменитый кабак, один-то вечер мы можем себе позволить?

– С балкона нанимателей вам будет хорошо видно, – вставил управляющий. – Он верхний.

– Ладно. В самом деле, поглядим… – кивнул маршал.

– Поглядим, – подхватила болотница. – Может, я даже плюну сверху раз-другой…

* * *

Помощник управляющего пригласил гостей следовать за ним. Прислуга, изо всех сил притворяясь равнодушной, провожала странную парочку любопытными взглядами. Их, обитателей «Очень старого солдата», сложно было удивить, в этих стенах они насмотрелись на самых экзотических посетителей, но нынешние гости пробудили любопытство даже в них.

Когда шаги пришельцев на лестнице стихли, Энгер велел помощнику пригласить чародея Ролоха Белого. Старик, который прослужил около сорока лет отрядным колдуном, теперь вышел на покой и за небольшую плату присматривал за порядком в «Очень старом солдате». Ролох был известен, его магическое искусство и огромный опыт внушали уважение к ветерану. Теперь он коротал дни у камина в большом зале среди сержантов и являлся чем-то в качестве вроде талисмана – к нему привыкли как к непременной части ренпристской жизни; пожалуй, все нынешние наемники явились искать службы под сводами «Очень старого солдата», когда Ролох уже ходил с отрядом.

Огромный старик, в белом и с длинной седой бородой, которой мог бы позавидовать гном, вышел из зала и остановился перед столом Энгера, опершись на длинный посох.

– Послушай, старина, – обратился к нему управляющий, – только что сюда вошел человек…

– Я почуял его появление, – кивнул маг. – Пламя в камине замерло на миг, когда он вошел.

– Это правда? Ты не преувеличиваешь?