Последний отзыв
Книгу прочитать не могу, везде ЛитРес свой нос сунул, как и где скачать полную версию бесплатно!?!?
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Судьбы суровый матерьял…
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На северо-восток, где ветры и туманы,
Где в страхе смотрит зверь на рельсовую сталь?..
Светло горят костры, и слушают урманы
Из музыки и слов великую печаль.
Моей любви к словам во мне живущий вирус
От этих слов болит больнее и больней,
Но боль моя за жизнь, где я взошел и вырос,
Не гаснет от того и с каждым днем сильней.
«Я рифмованью не учился…»
Я рифмованью не учился.
Скупой чалдон и самоед,
Я рифмой не болел – лечился,
И званье горькое поэт
Ношу за то, что я имею
Слова, которыми дышу,
Еще за то, что я немею,
Когда на этот мир гляжу —
На эти травы и покосы,
На черноземы и подзол…
Был Гоголь злой и длинноносый,
А я курнос, но тоже зол…
Другой поэт носил охапку
Ржаных волос на голове,
А я ношу простую шапку,
Сную в толпе как мышь в траве.
Живу!
И если вдруг устану,
То, сверив с космосом часы,
Среди травы на лапки встану
И выпью капельку росы.
«Болел стихами, только, сомневаясь…»
Болел стихами, только, сомневаясь,
Не верил в них, и, видно, потому
Они ушли, метафоры остались,
Доступные не всякому уму.
Остались и живут.
Не надо трогать.
Но если вдруг отыщете мой том,
То, пробуя стихи на вкус, на ноготь,
Не говорите никому о том,
Что видели, мол, даже прочитали,
С чем и заройте в старом сундуке…
Стихи не отливаются из стали,
Ни на каком не точатся станке.
Они живут, пульсируя в аортах,
Стучат в висках, прокалывают грудь,
Болят в сердцах и, оживляя мертвых,
Живущим укорачивают путь;
Рождаются, шатаются, шатают,
Разламывая строй, стоят в строю,
Подводят к краю и за край толкают.
Попробуйте остаться на краю!
Но если взялся – стой и упирайся
На полный штык лопатой штыковой…
Руда и радий.
Вот и облучайся,
И не жалей, что болен лучевой.
«У меня на стене птицы феникс скелет…»
У меня на стене птицы феникс скелет.
Сколько лет я смотрю на него… сколько лет…
Не взлетает скелет, не парит, не плывет,
Но манит и манит, всё зовет и зовет.
Машет мертвым крылом, хочет небо достать…
Вот и мне не взлететь, не парить, не летать.
Но слежу я за ним, продолжаю стеречь,
Вдруг откроет глаза,
Вдруг появится речь.
«Поэзия! Высочество… Величество…»
Поэзия! Высочество… Величество…
Не переходит в качество количество.
Мне эта мысль – что в подполе сверчок.
Не переходит…
Ноет мозжечок.
Как будто кто, от радости дрожа,
Мне вскрыл ребро и запустил ежа.
Вот… мучаюсь…
Да ладно б только это.
Не переходит… Ну – такой закон!
А есть беда иная у поэта,
Когда он вдруг поймет, что лишний он.
Что трудно быть на сером фоне белым,
Да что там – белым, просто трудно быть.
Поэтов убивают между делом.
Поэт?
А почему бы не убить…
И, шаркая паркетными полами,
Предчувствуют красивую игру,
И пули досылают шомполами,
Где в страхе смотрит зверь на рельсовую сталь?..
Светло горят костры, и слушают урманы
Из музыки и слов великую печаль.
Моей любви к словам во мне живущий вирус
От этих слов болит больнее и больней,
Но боль моя за жизнь, где я взошел и вырос,
Не гаснет от того и с каждым днем сильней.
«Я рифмованью не учился…»
Я рифмованью не учился.
Скупой чалдон и самоед,
Я рифмой не болел – лечился,
И званье горькое поэт
Ношу за то, что я имею
Слова, которыми дышу,
Еще за то, что я немею,
Когда на этот мир гляжу —
На эти травы и покосы,
На черноземы и подзол…
Был Гоголь злой и длинноносый,
А я курнос, но тоже зол…
Другой поэт носил охапку
Ржаных волос на голове,
А я ношу простую шапку,
Сную в толпе как мышь в траве.
Живу!
И если вдруг устану,
То, сверив с космосом часы,
Среди травы на лапки встану
И выпью капельку росы.
«Болел стихами, только, сомневаясь…»
Болел стихами, только, сомневаясь,
Не верил в них, и, видно, потому
Они ушли, метафоры остались,
Доступные не всякому уму.
Остались и живут.
Не надо трогать.
Но если вдруг отыщете мой том,
То, пробуя стихи на вкус, на ноготь,
Не говорите никому о том,
Что видели, мол, даже прочитали,
С чем и заройте в старом сундуке…
Стихи не отливаются из стали,
Ни на каком не точатся станке.
Они живут, пульсируя в аортах,
Стучат в висках, прокалывают грудь,
Болят в сердцах и, оживляя мертвых,
Живущим укорачивают путь;
Рождаются, шатаются, шатают,
Разламывая строй, стоят в строю,
Подводят к краю и за край толкают.
Попробуйте остаться на краю!
Но если взялся – стой и упирайся
На полный штык лопатой штыковой…
Руда и радий.
Вот и облучайся,
И не жалей, что болен лучевой.
«У меня на стене птицы феникс скелет…»
У меня на стене птицы феникс скелет.
Сколько лет я смотрю на него… сколько лет…
Не взлетает скелет, не парит, не плывет,
Но манит и манит, всё зовет и зовет.
Машет мертвым крылом, хочет небо достать…
Вот и мне не взлететь, не парить, не летать.
Но слежу я за ним, продолжаю стеречь,
Вдруг откроет глаза,
Вдруг появится речь.
«Поэзия! Высочество… Величество…»
Поэзия! Высочество… Величество…
Не переходит в качество количество.
Мне эта мысль – что в подполе сверчок.
Не переходит…
Ноет мозжечок.
Как будто кто, от радости дрожа,
Мне вскрыл ребро и запустил ежа.
Вот… мучаюсь…
Да ладно б только это.
Не переходит… Ну – такой закон!
А есть беда иная у поэта,
Когда он вдруг поймет, что лишний он.
Что трудно быть на сером фоне белым,
Да что там – белым, просто трудно быть.
Поэтов убивают между делом.
Поэт?
А почему бы не убить…
И, шаркая паркетными полами,
Предчувствуют красивую игру,
И пули досылают шомполами,
Другие электронные книги автора Виктор Васильевич Брюховецкий
Последний отзыв
Книгу прочитать не могу, везде ЛитРес свой нос сунул, как и где скачать полную версию бесплатно!?!?