С ними хлопали и ясени,
И меж ясенями тополи.
«Вечер окна зажег, расплескал кружева…»
Вечер окна зажег, расплескал кружева,
Самоварную высветил медь.
От копеечной свечки сгорела Москва,
Нам с тобою без свечки сгореть.
Тени кружат, тиктакают время часы —
Неподкупный бездушный конвой.
И слезится стекло чистой каплей росы,
Да за печкой шуршит домовой.
Что он шарит в потемках – поди, разберись!
Чем пустой набивает карман?..
Перепутались руки и пальцы сплелись,
И глаза застилает туман…
«Полдень. Ласточка мается…»
Полдень. Ласточка мается
Вдоль стрехи, вдоль окон.
Солнце набок повалится
И пойдет под уклон.
И поедет, покатится
По стерне, по меже.
Станет щуриться, ластиться,
Глядь, и вечер уже.
Глядь, и звездочка в форточке,
Влажный дым на листах…
Ты придешь в новой кофточке,
Вся в духах и цветах;
Вся в шуршании шелковом.
Не кружись, голова!
А за волоком Волковым
Нынче в пояс трава.
Хмелем диким повитая,
Мыта божьей росой,
Ни копытом не битая,
Ни серпом, ни косой.
«Всё проходит в жизни, но не это…»
Н.
Всё проходит в жизни, но не это.
Не зови, не плачь и не жалей…
Ехала околицей карета,
Слушала, как свищет соловей.
В той карете золушка Наталья
Ехала нарядная на бал.
В три колена соловей каналья
Песню загибал и разгибал.
Завивалась песня, развевалась,
Верною дорожкою вела.
И звезда хрустальною казалась,
И луна серебряной была.
Как свеча! Вся в трепете и свете.
Веером развернуты лучи.
Не бывало отродясь на свете
Вот такой серебряной свечи!
При такой – да с принцем! – обвенчаться!
Башмачки росою оросить…
Той дороге быть и не кончаться,
Башмачки вовеки не сносить.
«И пошел я гадать к гадалке…»
И пошел я гадать к гадалке,
К молодой, еще не жене.
Наигрался с гадалкой в салки,
И сказала гадалка мне:
– Угонял ты меня, старался,
Только знаешь ли, дорогой,
Ты не выиграл – проигрался,
Не бывать тебе с той, с другой.
Жемчуга у нее, рубины,
Гребней золото в волосах,
Только слаще моей малины
Не отыщешь во всех лесах…
Нагадала и угадала.
Я за жизнь на своем пути
Ягод сладких сорвал не мало,
Только слаще не смог найти.
«А в том краю царила кутерьма…»