Эискон. В поиске себя

– Пока я научилась только уничтожать. – Я вздохнула и аккуратно выскользнула из-под её руки. – Так значит, домой нас не отпустят, да?

Арина подтвердила мои опасения и, скривившись, объяснила, что вторая ипостась – не просто приятное дополнение к твоему существованию, но вечная и нерушимая ниточка, связывающая тебя и Стеллу. Порвать эту ниточку невозможно, так как она – часть твоего организма, жизненно важная деталь твоего механизма, которую необходимо постоянно смазывать. В случае двуипостасных в качестве «смазки» выступала энергия Стеллы, поэтому покидать её пределы надолго было смертельно для землян.

Но Арину, кажется, это совсем не волновало. Решив позже вернуться к этому разговору, я спросила об её ипостаси.

– Заметила, как Эм с Аем улепётывали? – Арина ухмыльнулась совсем по-хулигански.

Я кивнула, стараясь не хмуриться от жутких сокращений имён. С детства их не выношу, ничего не могу с собой поделать! Маша и Анька были единственным исключением из этого правила.

– Я сирена. – Арина откинула за спину волосы. – Как и Эдриан, орудую своим голосом, только мой не так ядовит, – она усмехнулась. – Дурю народу головы, влюбляю в себя по уши каждого встречного.

– Только влюбляешь? – настороженно уточнила я, вспомнив тревожную мелодию.

– Ладно, не только. Я по-разному влияю на оборотней, всё зависит от песни и моего настроения. – Арина пожала плечами. – И голос мне не всегда нужен, но с ним магия круче работает.

– Ясно…

Наверное, пока лучше ничего больше не спрашивать. Моё «преступление», превращение в дракона, перспектива никогда не увидеть папу, осознание того, что есть другие миры и другие…существа, – всё это свернулось в огромный ком, который, как мячик, начал скакать в моей голове, каждым «прыжком» усиливая ноющую боль.

Я должна приучить себя к мысли, что возвращение домой произойдёт нескоро. Если произойдёт вообще.

– Понимаю, как ты себя чувствуешь. – Арина встала с кровати и протянула мне руку. – Идём, покажу тебе, где здесь можно привести себя в порядок. На твоём месте я бы умылась и легла спать. После энерговосстановителей Эмилии вырубает почти на сутки…

Я была уверена, что из-за дневного сна и перевозбуждения не смогу уснуть, но Арина не соврала: меня действительно вырубило, как только голова коснулась подушки.

Может, на следующий день я проснусь в автобусе и пойму, что мне всё приснилось? Может, дракон вернёт меня домой?

Глава 7

Мой первый (официально) день в Триме начался с беседы с Александром Мстиславовичем. Как только я собралась отправиться на завтрак вместе с Эмилией и Ариной, он поднялся к нам и попросил меня пройти с ним в его кабинет.

Мы, наверное, пересекли полкрепости, пока до него добирались. Оказалось, что преподаватели жили в противоположной, левой, башне, а центральную часть Трима занимали учебные аудитории, столовая, общий холл, бальный зал и комнаты для обучения.

Путь до кабинета Александра Мстиславовича дался мне нелегко: окружающие глазели на меня не переставая. Не знаю, сколько в Триме всего было жителей, но такое чувство, что немного, потому что они быстро замечали новые лица. Я посильнее надвинула на лицо капюшон толстовки.

Когда мы уже доберёмся до его кабинета!

Нам пришлось пройти где-то пять лестничных пролётов перед тем, как он остановился и приложил руку к двери с изображением костра. Та, полыхнув красным (опять красный!), открылась и…привела нас в красный кабинет. Серьёзно, стены были обиты вишнёвым бархатом, пол был устлан коврами винного оттенка, окно было занавешено тяжёлыми бардовыми шторами, а мебель была вся сплошь изготовлена из очень похожего на сандал дерева.

Александр Мстиславович сел за стол и кивнул на соседнее кресло. Вздохнув, я окунулась в море тёмно-розовых подушек и маковой обивки.

– Вчера я не успел вам сказать, – он аккуратно поправил рукава, – что энергетические срывы очень опасны для вас и для окружающих. Поначалу, конечно, будет трудно их сдерживать, поэтому я попрошу вас записывать после каждого всплеска, что его вызвало, что вы чувствовали и как он проявил себя, чтобы вы лучше понимали причины, по которым это происходит.

– Хорошо, – я стиснула вспотевшие ладони. – Извините.

Извините, что взяла и сорвалась. Извините, что «сдернула покрывало» с вашего мира. Извините, что пошатнула и без того неустойчивую психику вашего грифона…

Александр Мстиславович, видя искренность с моей стороны, смягчился и даже слегка улыбнулся, коснувшись висящего на груди медальона. Украшение было очень затейливое: во-первых, своим ярко-зелёным цветом оно совсем не вписывалось в местный пантеон красного, а во-вторых, оно было частично полым, так как являлось переплетением веточек из блестящего камня вроде малахита. Впрочем, было ещё и «в-третьих», потому что оно ощущалось на каком-то интуитивном уровне как что-то тёплое…нет, распространяющее тепло вокруг.

– Вам не нужно извиняться. Я не хочу, чтобы вы чувствовали себя виноватой. Моя цель – научить вас контролировать свои способности, а не стыдиться их. Ничего страшного, что на первых порах что-то не получается. – Александр Мстиславович прямо и серьёзно взглянул мне в глаза. – Извините, что мои слова заставили вас так себя чувствовать.

– Нет, нет, всё нормально, просто…это и вправду сложно, хоть и странно. Вчера, когда Эдриан на меня…хм, почти спикировал, мне стало душно и в то же время захотелось от него спрятаться, а под рукой оказалось только «покрывало» Междумирья… – Я развела руками, пытаясь объяснить то, что не понимала сама. – Когда я в неё «завернулась», она оттолкнула Эдриана и просто как будто сбежала.

– Теперь мне ясно. – Александр Мстиславович начал крутить медальон в разные стороны. – Скажите, Вы чувствуете ускользнувшую оболочку?

– Нет, – я замотала головой и тихо добавила: – Извините.

Казалось бы, куда можно деть столько энергии! Она словно растворилась, но ведь так не бывает…Как же закон сохранения и вообще то, что в природе, иномирской или родной, всё стремится к равновесию?

– А её могло что-то впитать? – спросила я наконец. – Ведь там такая силища, что…

– Взрыв при свободном выпуске был бы неизбежен, – закончил мою мысль Знающий. – Это, собственно, главное. Если она куда-то, выражаясь вашими словами, впиталась, нам необходимо выяснить, куда, и вернуть её на место.

– Да, понимаю… – Я попыталась представить размер хранилища, в котором могла «спрятаться» оболочка, и немного приободрилась. Бесследно события таких масштабов не проходят! – И с чего нам начать?

– Несмотря на то что, время нас гонит, вам нужно освоить хотя бы азы магического самоконтроля, иначе высока вероятность того, что вы устроите ещё одну катастрофу, – Александр Мстиславович улыбнулся, покачав головой. – В первой половине дня вы занимаетесь по расписанию для новичков и работаете с вашей командой, вечером мы с вами встречаемся в библиотеке. Вам нужно понять, что это за мир и почему, например, с зиалами ни в коем случае нельзя взаимодействовать. В нашем распоряжении всего месяц на обучение и месяц на возвращение оболочки. Как только уровень истощения энергии превысит допустимое значение, даже вы не сможете ничего исправить.

– Два месяца… – тихо повторила я для себя. – У меня есть всего два месяца…

Александр Мстиславович кивнул.

– У вас всё получится, – заверил меня он. – Не думайте об этом сейчас слишком много – лучше сосредоточьтесь на настоящем. Наша крепость…

Основным предназначением Трима, как оказалось, было поддержание дружбы между мирами Стеллы. На каждый из них приходилось по два симула, а на каждый симул – по одному Знающему. Земля не имела своих представителей, поскольку не входила в состав Стеллы. По этой причине все жители нашего мира считались гражданами Элеонара и были обязаны подчиняться законам той его страны, на чей территории находилась крепость, где они проживали. Состав Трима обновлялся за счёт нового набора сильных двуипостасных и особой проверки «на профпригодность» – испытаний Достойных, которые проводились раз в полгода.

– Они необходимы, чтобы оценить уровень подготовки тримовца, – объяснил Александр Мстиславович. – Если тримовец может справиться с вовлечённым без магического всплеска, значит, он готов к изучению выбранного им ремесла.

Предполагалось, что после окончания Трима выпускники получали специальность, так или иначе связанную с защитой Стеллы или Элеонара. Кто-то становился защитником, охраняя покой граждан, кто-то выбирал стезю воина, борясь с вовлечёнными или зиалами (интересно, кто это?), кто-то выбивался в проводники между мирами, помогая недостаточно сильным для самостоятельных перемещений двуипостасным пересекать их. Часто беаты и травоведы начинали заниматься садоводством, изготовлением лекарств и эликсиров или созданием косметики. Целители в подавляющем большинстве случаев посвящали себя медицине, иногда военной. В общем-то, никто не предъявлял строгих требований к освободившемся тримовцам. Единственным их обязательством было найти работу или дело по душе.

Не знаю, зачем мне всё это рассказывал Александр Мстиславович. Какой бы важной моя ипостась ни была, я здесь задерживаться не собиралась. Как только научусь обращаться с энергетической оболочкой Элеонара и решу проблему с его закрытием – вернусь домой, чтобы больше никогда не выезжать за пределы своего города.

– Несмотря на, кхм, крайне неприятные обстоятельства, вам понравится в Триме, – уверенно заявил Александр Мстиславович. – Понимаю, привыкнуть к жизни вдали от дома сложно, но все двуипостасные должны жить в Стелле. – Он встал со стула и, взяв в руки трость, энергичной походкой направился к выходу. – Мы с вами немного подзадержались, но если поторопимся, то успеем на завтрак.

У Александра Мстиславовича всё так просто: «Вы спасёте мир, не волнуйтесь!», «Вы полюбите Элеонар, вот увидите!». Возможно, он уже давно один и поэтому не осознаёт, что у большинства людей есть семьи, которым внезапное исчезновение близкого человека может, мягко говоря, прийтись не по душе, но я-то помню о своём отце. Каким бы огромным ни было расстояние между нами, мы были и всё ещё остаёмся частью одной семьи. Если бы он вдруг пропал вот так, без объяснений, я бы точно сошла с ума. Не знаю, насколько сильно папа волнуется и волнуется ли вообще (надеюсь, что нет), но он должен знать, куда делся его единственный ребёнок.

Как отразится на нём вторая потеря…

Я утешала себя тем, что через два месяца так или иначе всё закончится. Нужно только постараться и исправить то, что натворила по неосторожности…

В столовой тримовцы на меня не так таращились – видимо, поедание завтрака было более важным делом. Немного повеселев, я получила свою порцию зеленоватой густой каши с жёлтыми орехами у невысокого коренастого мужчины (судя по колпаку, местного повара) и села за стол нашей команды. Айлон, Эмилия и Арина разместились рядом, а вот Эдриана с нами не было. Я заметила его в обществе черноволосой красивой девушки и её друзей. Невозможно, но в его глазах – ни холода, ни высокомерия, ни презрения, потому что она здесь, она улыбается ему, откидывая за спину длинные прямые пряди, она смотрит на него влюблёнными фиалковыми глазами. Невероятно, но к ней он, кажется, относится по-человечески…

Придвинувшись ко мне, Арина прошептала так, чтобы услышала только я:

– Противные они, да? До сих пор не понимаю, какого игиса он с нами в команде, если так сильно влюблён в Иону. Он ведь большую часть времени проводит с ними – с ними! – а не с нами.

– Фу, меня сейчас стошнит. – Айлон с сожалением отодвинул от себя тарелку и с отвращением взглянул на Эдриана, который сейчас смеялся на всю столовую. – Он с ней всегда такой весёлый.

– Он просто влюблён, – встала на его защиту Эмилия. – Это ведь лучше, чем постоянно срываться, нет?