Эискон. В поиске себя

Мы помолчали какое-то время, в тишине пересекая лестницы и коридоры, но потом я не выдержала:

– Можно спрошу, какая у тебя ипостась? Просто это всё так интересно…

– Я нимфа, – Эмилия зарделась и выпустила вперёд волосы, словно пытаясь спрятаться. – Обычно об этом не спрашивают, так как теорию расовых различий нам начинают преподавать ещё раньше, чем ридданский язык. Но ты… – она приложила ладонь ко рту и смущённо улыбнулась, покраснев ещё больше.

– Не отсюда, – закончила я. – Наверное, круто быть нимфой. Не так опасно, как…ну, ты поняла.

– Смотря как на это посмотреть. – Мой простой и, в общем-то, не требующий ответа комментарий почему-то заставил её задуматься. – Мы не очень сильно отличаемся от людей, у нас также есть понимание того, что красиво, а что – нет, и какие преимущества даёт привлекательная внешность. Когда ты нимфа, вокруг тебя, скажем так, всегда много желающих быть такими же прекрасными.

– Но ведь это часть твоей ипостаси, – удивилась я. – Не ты ведь решала, кем родиться.

Кажется, местные и правда ничем от наших не отличаются…

– Мы ведь частично люди. – Она опустила взгляд, слегка отвернувшись. – У нас вполне человеческие проблемы. – Эмилия ещё больше отвернулась и, запустив руки в волосы, слегка тряхнула головой.

– Прости, пожалуйста, я не хотела…

– Ты что, – она посмотрела на меня и мягко улыбнулась. – Это не секрет. Спрашивай, что хочешь, понятно же, что тебе, как иномирянке, всё интересно.

Эмилия такая добрая.

– Тогда можно спросить, как вообще разные двуипостасные уживаются друг с другом? – Я решила, что продолжить расспрашивать девушку об её ипостаси было бы нетактично.

– Дриадам, нимфам, единорогам, эйрам и тем существам, которые по определению мирные, легко удаётся договариваться друг с другом, да и живём мы в одном мире столько, сколько себя помним. – Как только разговор зашёл о доме, непривычная отстранённость Эмилии снова сменилась искрящимся дружелюбием. С улыбкой кивнув кому-то из своих знакомых, она продолжила разговор: – Сиренам, моголам и алконостам делить нечего, поэтому они и не воюют. Огненные расы имеют очень строгую дисциплину…но об этом лучше спрашивать Айлона. Водяные расы не очень агрессивны, но любой конфликт для них катастрофа, потому что чёткой иерархии и законов у них нет. Ну, а с грифонами и драконами всё понятно: они уникальны, так о каком соперничестве может идти речь?!

– Как так вышло… – пробормотала я себе под нос. – Спасибо, ты мне рассказала много нового.

– Ты теперь часть нашего симула, – просто сказала Эмилия и вдруг начала кому-то махать. – Айлон, привет!

Я тут же повернулась и встретилась взглядом с уже знакомым добродушно-весёлым перемигиванием жёлто-голубых огоньков его глаз. В сочетании с ярко-рыжими волосами и не сходящей с лица улыбкой они создавали вокруг своего владельца атмосферу искренней, «тёплой» доброжелательности. Думаю, Айлон был создан, чтобы нравиться людям, – полная противоположность Эдриану!

– Привет! – Парень потрепал Эмилию по волосам, затем кивнул мне с улыбкой. – У вас всё хорошо? Что, теперь моя очередь быть провожатым? Грозный и великий дракон, прошу, проследуйте за мной до кабинета огневеденья. – Он шутливо поклонился и, напевая какую-то мелодию, двинулся по коридору. Покраснев, я поспешила за ним.

Зачем он…зачем он всё время акцентирует внимание на моей ипостаси?

Когда мы вошли в класс, я поставила рюкзак между нашими сиденьями и, поскольку учителя в аудитории пока не было, рискнула шёпотом спросить у Айлона, какие существа обычно посещали этот урок.

А вот интересно, у них бестиарий есть?

– Огненные саламандры, фениксы, драконы, жар-птицы, теперь вот драконы, – перечислил Айлон, смешно загибая пальцы. – Вообще, в Риддане есть и другие представители моей стихии, но они все в Химеровых горах. – Парень многозначительно посмотрел на меня, но я не поняла, на что он намекал. Что это за загадочные Химеровы горы? За прошедшие дни о них никто и словом не обмолвился.

– Добрый день, тримовцы. – Голос Александра Мстиславовича отвлёк меня от обдумывания очередной загадки. Вскинув голову, я посмотрела на него: он сменил свою красную мантию на…красную, но длиннее. – Сегодня в вашем сравнительно небольшом коллективе пополнение. – Десять пар красных и карих глаз на секунду обратились ко мне. – Мы не будем тратить время на представления, так как я убеждён, что вы вполне можете познакомиться самостоятельно. Достаньте свои письменные принадлежности и приготовьтесь записывать за мной. Сегодня мы начинаем изучать тему «Типы магического огня». – Ученики синхронно достали – меня ведь не обманывают глаза, да? – шариковые ручки. – Итак, начнём с феникса. Этот вид…

В течение всего урока Александр Мстиславович рассказывал нам об особенностях использования огня тем или иным огненным двуипостасным. Из занятия я для себя вывела, что:

a) саламандра способна вызвать пламя в любую минуту; она легко перемещается из одной точки мира в другую, используя свою стихию и специальные камни; саламандру подпитывает огонь, поэтому она может пройти сквозь костёр или пожар без малейшего для себя вреда;

b)  фениксы во многом похожи на них своими способностями, но огненную стихию они призывают в большем количестве; также пламя феникса намного жарче, чем пламя саламандры; своим огнём фениксы могут навредить даже драконам;

c) оказывается, жар-птицы реально существуют, и название их происходит от нашего русского слова; от саламандр и фениксов они отличаются тем, что не способны образовывать огонь; жар-птицы ненадолго ослепляют своим видом и обжигают своими перьями; в человеческом…кхм, виде они тоже могут обжигать, нагревая кожу;

Когда Александра Мстиславовича спросили о разнице между тем, как используют пламя драконы, и тем, как его используют остальные огненные виды, он неожиданно развёл руками и сказал:

– Точно неизвестно, поскольку драконов всегда было мало и появлялись они редко, что лишило двуипостасных возможности изучить их как следует. И всё же…да-да, думаю, кое-что я могу вам рассказать. Саламандры и фениксы берут огонь из природы, тогда как драконы и жар-птицы рождают его в себе. Но, позвольте напомнить, жар-птицы не порождают огонь, не используют его по прямому назначению. А драконы…драконы изрыгают пламя, однако не природное, а своё. Поэтому оно отличается от обычного огня. Чем, я, увы, не могу сказать.

– Так у нас же тут есть дракон, – бросил какой-то парень с красными волосами, за что заслужил осуждающие взгляды от всех огневиков, кроме меня и Айлона. – Какой у тебя огонь?

Я пожала плечами, спрятав руки в карманы джинсов.

– Ангелина стала драконом всего пару дней назад, Иан, – вмешался Айлон. – Она ещё не выяснила это.

Иан хмыкнул и повернулся к своей соседке, что-то ей прошептав так тихо, что даже мне расслышать не удалось. Я про себя отметила, что, хоть они с Айлоном и делили одну ипостась, глаза у него были совсем другого цвета, тёмно-карего с агрессивным красным отливом.

В них нет тепла, которое даёт пламя, в них только отголоски пожирающего всё живое огня…

Интересно, разница в цвете связана с уровнем способностей? И вообще есть какая-то градация магических возможностей?

– Равный Иан, ещё одно дисциплинарное нарушение – и я отправлю вас к равному Вулу, – пригрозил Александр Мстиславович отвлекшемуся тримовцу. – То же самое касается равной Герты.

Нарушители мгновенно прекратили разговаривать и извинились, низко опустив головы.

– Ну что, как ты? – спросил меня Айлон, когда мы вышли из кабинета и перепрощались со всеми его друзьями.

Ужасно, вокруг одни незнакомцы!

Я накрутила на палец шнурок от толстовки и пробормотала:

– Непривычно, особенно когда у меня что-то спрашивают про…ну, про дракона.

Айлон понимающе улыбнулся.

– Ты выросла в другом окружении, конечно, тебе тяжело. – Он задумчиво постучал пальцем по лбу. – Расскажи мне о своём мире. Что тебе в нём нравится?

Я начала этот разговор неохотно, чтобы избежать неловкого молчания, но вскоре с удивлением осознала, что вот уже минут десять с не свойственной мне увлечённостью рассказываю о том, что такое кино и почему оно у нас так популярно. Айлон слушал очень внимательно, не перебивая, и, когда я неловко обрывала свою мысль, задавал вопросы о любимых фильмах или актёрах. Ему наверняка всё это уже рассказывала Арина, но он ни разу не отвлёкся от моей болтовни.

– Я бы с удовольствием посмотрел ваши боевики, само название уже звучит круто. У нас такого нет, мы развлекаемся по-другому. – Айлон остановился и кивнул на дверь, из-за которой доносились голоса. – У тебя сейчас контролеведенье. Жалко, я бы хотел узнать побольше про «Джона Уика», – он весело подмигнул мне. – Удачи.

– Спасибо, – я юркнула в класс и села на пустующий передний ряд.

На уроке контролеведенья, который вёл худой и пожилой, но энергичный Знающий со смешными бакенбардами, я честно записывала каждое его слово: ненароком уничтожить ещё что-нибудь мне не хотелось совсем. Достаточно того, что уже натворила.

– Выдержка и хладнокровие – два качества, которые вы все должны воспитывать в себе, – равный Дафин поднял вверх указательный палец. – Если пренебрегать этим, можно навредить не только себе, но и другим, и размер вреда будет зависеть только от вашей силы. Вот почему некоторым из вас нужно помнить о цене несдержанности каждую минуту. – Его блекло-голубые глаза остановились на мне. Он знал, не мог не знать после собрания о том, что произошло.

Я покраснела и зачем-то осмотрела аудиторию, забитую тримовцами до краёв (похоже, проблемы с контролем были у многих). На пятом ряду, спрятавшись за широкой спиной…волота, кажется, сидел Эдриан и что-то шептал на ухо Ионе – что-то нетипично хорошее для него, потому что она улыбалась.

Совру, если скажу, что меня это никак не задело. На душе на самом деле стало как-то гадко и тяжело, потому что отчасти из-за его неумения сдерживаться я оказалась в такой непростой ситуации. Мало того, что он попытался всё свалить на меня, так он ещё и исправлять ничего не хотел! Словно не случилось ничего.

«Но мир закрыла ты», – едко напомнил внутренний голос.