Спокойных дней не будет. Книга III. Время любить

В его квартире сладко и уютно пахло свежей выпечкой, как во французской кондитерской. Соня принюхалась в темноте прихожей и обернулась к хозяину дома:

– Корица?

– Плюшки, – деловито сообщил он, запутавшись в рукаве мокрого плаща. – Моя домработница уже много лет по выходным печет плюшки с корицей.

– Фрекен Бок? – фыркнула Соня и тут же испугалась. – Она сейчас здесь?

– Она интеллигентная женщина и уходит не позже шести, чтобы не мешать мне отъедаться на сон грядущий. – Арсений забросил сухой зонтик в подставку под вешалкой. – Снимай скорее плащ, простудишься.

Но вместе с плащом на пол соскользнул и ее коротенький клетчатый жакет, и внезапно Соня оказалась накрепко прижата к стене сильным, стремительным телом.

– Ты хочешь прямо здесь? – хихикнула она, удерживая от посягательств пуговицы на блузке.

– Я хотел еще в Питере, – жарко зашептал он, целуя ее беззащитную шею в том месте, где тонкая цепочка легла между ключиц. – Чего еще ждать?

– И вправду, – согласилась она, позволив его ладони забраться под одежду. – А может, все-таки в спальне?

– Ты сторонница традиционного секса? Спальня – не единственное место для игр.

– Да, есть еще казино, – лукаво засмеялась Соня, пока нетерпеливые руки избавляли ее от блузки.

– Например, стол для покера… – быстро согласился он. – Я привезу тебя в казино, когда все уйдут.

Между поцелуями он рассказывал, что можно делать в пустом казино, а она вздыхала, погружая пальцы в его каштановые волосы, быстро впитавшие запах корицы.

– Еще немного, и я не смогу находить доводы против близости в коридоре, – простонала Соня, когда узкая юбка упала к ее ногам. – Уйдем отсюда, прошу тебя.

Он без лишних слов вскинул ее на плечо, как ковер, принесенный из химчистки, и понес мимо многочисленных открытых дверей в дальние комнаты.

– Большая квартира. – Она успела насчитать шесть дверных проемов, когда он опустил ее на пол в спальне с наглухо зашторенными окнами. – Ты завидный жених, Арсений.

– Пока еще нет. – Он расстегивал рубашку и зазвенел пряжкой на ремне. – Буду, когда разведусь.

– Ты женат?

Она стояла посреди мягкого песочного ковра и с любопытством смотрела на неубранную кровать в стиле одного из помазанных на царство Людовиков, занимавшую половину комнаты. Слева на стене висело зеркало невероятных размеров, задрапированное тяжелой тканью. На других стенах располагались картины с очень несовременными сюжетами, вроде тех ангелочков и полуобнаженных пышнотелых дев, которых они видели два часа назад в музее. Но в полумраке Соня не могла разобрать подробности сюжетов. С потолка свешивалась золоченая люстра. Другой мебели в спальне не было, если не считать двух антикварных кресел, на которых в беспорядке лежала хозяйская одежда.

– Это важно?

Она не заметила, как он оказался у нее за спиной, пока она изучала убранство комнаты.

– Нет. Просто, ты не говорил.

– Ты тоже много мне пока не рассказала. – Он поцеловал ее затылок, пахнущий духами и дождем, и повернул женщину к себе. – Но я не тороплю тебя.

– Важно не то, что было раньше, а то, что есть сейчас.

– Я думал, ты скажешь о будущем. Женщины любят рассуждать на эту тему.

– Зачем говорить о будущем, которое может не наступить. – Она прижалась к нему сама. – Сейчас я хочу быть с тобой в настоящем.

– Разумное желание, – согласился он и отбросил угол одеяло. – При таком единодушии у нас все получится.

– Все получится, – эхом повторила Соня и обернулась на свое отражение.

И бесстрастное зеркало на миг приоткрыло завесу тайны и показала ей будущее: стройную темноволосую женщину на постели, готовую обрести счастье в объятиях зеленоглазого мужчины.

– Хочешь плюшку? – спросил Арсений и повернулся на бок, глядя на Соню.

– Плюшку? – Она потянулась под его изучающим взглядом и закинула руки за голову. – Пить, пожалуй, хочу, а плюшку нет.

– А я хочу, – сказал он и улегся рядом с ней на спину, мучаясь неодолимой ленью. – И пить. И курить. И тебя, но чуть позже.

– Я тоже попала в список жизненных потребностей?

– Этот список начался с тебя и тобой завершается, ты заметила?

– Боюсь, сейчас я плохо соображаю. Кажется, только что на меня наехал трехтонный автомобиль с шестилитровым двигателем, без тормозов и гражданской ответственности.

– Ты предпочитаешь застрахованные малолитражки с талоном техосмотра под стеклом?

– О, нет! Скажу честно, я против самокатов, велосипедов, мотоциклов и роликов.

– Но ты жаловалась…

– Я не жаловалась, Сеня. Я хвасталась.

– Ну, тогда продолжай. Лесть твоя, о женщина, прекрасна, как героическая поэма о взятии Трои.

– Но Троя превратилась в руины, Елена состарилась, а конеборного Гектора погребли, если мне не изменяет память. Мрачная картина разрушений. Не дай бог на сон грядущий. А ты живой. Просто фантастический.

– Хотел бы я возгордиться, но жизнь научила меня осторожности. А с кем ты сравниваешь?

– Даже не спрашивай!

– Ладно, не надо имен. Просто скажи, сколько их было.

– Сколько? Кажется, трое. – Она снова потянулась и нашла его руку возле своего бедра. – Точно трое. Три волхва. Три тополя на Плющихе. Три мушкетера. Три карты.

– Три поросенка, – презрительно заметил он, чтобы прервать ее ассоциации. – Так это вместе с мужем или без него?

– Вместе, конечно, – обиделась Соня. – За кого ты меня принимаешь! Лучше скажи, сколько красавиц соблазнил ты? Ты ведешь им счет? Судовой журнал?

– Когда-то вел, но на третьей сотне сбился.

– Ты шутишь! – воскликнула она и повернула к нему изумленное лицо. – Я думала, такое бывает только в кино. Невероятно! Ты ведь не мог их всех любить?

– Нет, конечно, не мог и не любил. Правда, на трех из них я был женат, а с четвертой развожусь через пару недель.