Зови меня Шинигами. Дикая охота

Вит опять наклонился над девушкой, протянул руку, хотел повернуть к себе.

– Так можешь вернуть?

Стоило дотронуться, у неё сразу глаза распахнулись. Оба, наверное, но Вит только один видел. А взгляд бессмысленный, безумный какой-то, потусторонний. Как у слепой. И не слышит она Вита, ни одного его слова. Беззвучно открывает рот, словно выброшенная на берег рыба. Да так оно и есть.

– А-а-а-а! Что мне с тобой делать? – получилось, спрашивал сам у себя. Не у кого больше.

Девушка невменяемая. Вит прекрасно знал, что она сейчас испытывала, какая боль адская.

С такой уже не до чего. Ни мир не существует, ни остальное в этом мире. А она худенькая же, чуть ли не прозрачная, или призрачная. Кожа да кости. Где только силы берёт, чтобы терпеть? Молча. Не орать, не корчиться. Или у неё шок? И она почти в обмороке, хоть и глаза открыты.

– В больницу же, наверное, надо. Где тут у вас больница?

Опять Вит сам с собой разговаривает. Никто же не ответит. Ни ночь, ни месяц, ни ветерок. Перетянуть бы ногу, чтобы кровь остановить. А нечем. Хорошо, у неё брюки узкие, хоть немного сжимают, придерживают мышечное месиво.

Так и пришлось подхватить девушку на руки. Она застонала совсем тихонечко, потом закусила губу. Одна рука повисла безжизненно, вторая пыталась цепляться за Вита, бессмысленно шарилась по плечу, по боку, но пальцам сил не хватало держаться, распрямлялись, соскальзывали. Только щекотно делали. А Вит и без того не любитель физических нагрузок.

Демон он. Демон. До людей ему никакого дела. По фигу они ему. По фигу. Но жизнь из него всё филантропа пытается сделать. Упрямая.

Он пошёл на звук, на гул автомобильных моторов. Надеялся, что кто-нибудь остановится, подкинет до ближайшей больницы. Должны же знать. Но машины проносились мимо, не впечатлённые видом парня на обочине, держащего на руках безжизненное тело девушки.

Люди. Им тоже по фигу – все и всё.

Наконец нашёлся один сочувствующий, тормознул резко, выскочил из машины, рассыпая вопросы: что? Как? Куда? Сам распахнул заднюю дверцу машины, нашёл адрес ближайшей больницы, довёз. Даже узнал, где приёмный покой, проводил до нужного кабинета.

Девушку уложили на каталку, сразу воткнули капельницу, повезли. Вита тоже за собой потащили, по пути расспрашивали. Опять: что? Как? Где?

Ну и чего ему рассказывать? Как одна ненормальная, судя по всему, владеющая необычной способностью, пока он лежал в отключке, забрала его рану себе? А потом объяснить про ведьм и демонов? И та же машина с сердобольным водителем, или нет, спецмашина с решётками на окнах, доставит его в психушку.

«Нет, не муж я ей, не парень, не просто знакомый. Кто она? Без понятия. Ни фамилии не знаю, ни имени. До сегодняшнего дня не встречал. Да и тут случайно наткнулся. Увидел – лежит. Подошёл узнать, что случилось, заметил кровь. Ещё заметил, что ей и в целом совсем хреново».

Смесь вранья и чистой правды.

«Не знаю, я что с ней приключилось. Даже предположить не могу. Ничего подозрительного вокруг не видел. И никого. Спросите у неё, когда очнётся. Она ведь очнётся?»

«Конечно, очнётся. Только вот нога вряд ли полностью восстановится. Слишком велики и серьёзны повреждения. С подвижностью будут проблемы. Хромота останется. Сильная».

«А зачем вы мне об этом докладываете?»

Чтобы Вит по гроб жизни чувствовал себя в долгу у сумасшедшей девицы? Он же не просил. Она сама. Дура! И зачем только наткнулся на неё? То есть она на него наткнулась. Но всё равно – зачем? На фига вот ей надо было его спасать? Убогая!

Он кипел, возмущался. Про себя, правда. А перед мысленным взором рисовалось лицо девушки, будто составленное из некомплектных половинок.

Ещё в машине что-то царапнуло неприятно, но не обратил внимания, не до того было. И в больнице при свете сначала подумал, что это она кровью перемазалась. Хотя, какая кровь? Где нога, а где голова. И только когда девушку на каталке везли толком разглядел.

Так не измажешься. Багровые и фиолетовые рубцы и пятна. По всей щеке, наверх – к виску, зацепили внешний край глаза, исковеркав, обезобразив, и вниз – скорее всего, по шее. Может, и по плечу, по спине, по груди. Просто свитер с высоким плотно облегающим воротом хорошо закрывает.

Её сразу в операционную отправили, надеялись хоть что-то сшить, залатать, подправить. Только без магии у них толком ничего не получится, а Вит не может передать свои способности другому существу. И вообще, не обязан. Он её не заставлял, сама удумала. Значит, он абсолютно ни при чём. Не станет он сидеть и ждать, чем операция закончится.

Сидел и ждал. Как привязали к стулу. Уже не повторял для себя: «Демон он. Демон. По фигу ему люди. По фигу. Все. Без исключения». И дождался.

«Сделали всё, что могли. Но вряд ли нога окончательно восстановится».

Спасибо, слышал уже. И тоже напомнил, что он просто мимо проходил.

И на следующий день опять – просто мимо проходил. Хотя нет, нарочно попёрся. Чтобы потребовать назад свою ногу. Ну, точнее рану на ноге. Потому что не привык Вит с долговой петлёй на шее. Душит. А просто плюнуть, растереть и забыть никак не получалось. И не в совести дело – у демонов совести нет – в гордости и независимости.

Конечно, прямо сейчас обмениваться смысла нет. Только врачей пугать. Вот уж они головы поломают, как такое возможно. Забавно. Но не стоит забывать, что мир, к которому принадлежишь, называется скрытым. Поэтому нечего лишний раз магию засвечивать и необычные способности афишировать.

Пусть эта ненормальная пораньше из больницы отпросится. У неё же всё равно сразу заживёт. И у Вита заживёт, быстро и бесследно. Он-то уж точно без лечения обойдётся.

Вошёл в палату, девушка подскочила в кровати. Насколько возможно подскочить с неподвижно зафиксированной ногой. И такое чувство, что убежала бы или хотя бы под кровать залезла. Если б могла.

Но никуда не деться. Сиди. И отворачиваться тоже не стоит, скрывая изуродованную сторону.

– Да не прячься ты, – хмыкнул Вит снисходительно. – Я уже видел. И мне всё равно.

Демонов не волнует красота, ни внешняя, ни внутренняя. Им даже привычней: багровый оттенок кожи, рубцы, наросты, чешуя, рога.

Близко подходить Вит не стал, сложил на груди руки.

– Я для чего пришёл-то? Чтобы ты мне моё вернула. Можешь?

Но договорить не успел, а уже понял, каким будет ответ. По выражению лица и глаз.

Не сказала, замотала головой. Не может. Потом наклонилась, уставилась на одеяло. Раскаивается, виноватая.

Ещё как виноватая!

Подсунула Виту долговое обязательство. На всю оставшуюся жизнь. А он его подписал, пока был в нетрезвом уме и вообще без памяти. Вот и не сдержался, высказал всё, что мгновенно в душе накипело.

– Ты, вообще, думаешь, прежде чем что-то сделать? Спасаешь первого попавшегося. А если ему без надобности. Или он этого не заслуживает. Совсем. Ты же не знаешь, может, я гад какой. И так мне и надо. Плата за содеянное. А если бы я тебя там бросил и убежал? А если бы сотворил с тобой ещё чего, похуже? Я, между прочим, демон. Понимаешь?

И чтобы у этой благодетельницы сомнений не возникло, будто он нарочно придумывает, Вит продемонстрировал свои способности. Превратился. В неё. Может, даже перестарался, что-то там гиперболизировал слегка. Со зла.

Девушка вскрикнула, дёрнулась, так что кровать скрипнула. Впечатлилась. Но, скорее всего, не способностью Вита, а своим внешним видом, взглядом со стороны. Пальцы на руках судорожно сжались, комкая простынь. Девушка наклонилась ещё сильнее, почти пополам сложилась. Но Виту начхать, что губы у неё трясутся, а из глаз каплет. Только ещё сильнее раздражает. Вернул свой прежний вид и продолжил:

– Демон. Ни правила, ни мораль для меня не существуют. И заживает на мне быстрее чем на кошке. Так что мне твоя самоотверженность…

Вот чего он распыляется? Ей-то хуже, а ему – совсем никак. И ничего не изменишь. Если только эта девица вдруг слишком чувствительной окажется, не переживёт его слов, из окна выбросится или на бинтах повесится. Тогда с Вита долг автоматически спишется.

Да сейчас! Проглотит, переварит, слезами горючими запьёт. Ещё и удовольствие получит от страдания. Таких сразу видно.

– Дура юродивая! – вырвалось вслух уже на повороте к двери.

Вит выскочил из палаты, но далеко не ушёл, наткнулся на какую-то бабульку белохалатную. То ли медсестра, то ли санитарка.

Сам он, если по годам считать, её, конечно, раза в три старше. Но ведь главное, как выглядишь и сколько сам себе определяешь.