Нож и плётка

– Ничего, у меня бессонница. Мне тоже кажется, что в доме по ночам кто-то ходит.

– А ты из своего дома шаги слышишь? – засмеялся Матвей Григорьевич, – пошли, Галя.

– Шаги не слышу, а свет мерцает. Не от лампы, а похоже на фонарик. Иной раз на чердаке промелькнет и сразу погаснет. Иной раз из-за ставни. То ли и впрямь, привидение, то ли мне уже мерещится. К психиатру пора.

– Ну, ты сказал! – остановился в дверях Матвей Григорьевич, – это тебе придется в Ростов ехать. У нас такого врача нет! Спокойной ночи, псих!

Они ушли, Трубников попрощался и тоже ушел.

***

Чепурные уехали. Трубников затопил печь, поставил чайник. Нашел в буфете заварку и сахар. Выпил горячего чаю. Захотелось спать. В печи потрескивали дрова, блаженное тепло овладело душой. Однако он не пошел спать, а начал осматривать дом. Комната рядом с кухней. Здесь живет Тюря. Нежилой вид. Давно ли она ушла из дома? Почему? Осмотрел все комнаты, спальню хозяина.

На столе, на прикроватной тумбочке пыль толстым слоем. Кровать, очевидно, доставшаяся ему от предков, еще с советской сеткой. Круглый коврик возле кровати. Большой стол, на столе компьютер. Стул. Шкаф, в шкафу одежки. Окно. Законопачено и тщательно заклеено на зиму. Двойная рама. На подоконнике старые журналы, кружка, будильник… Нет, окно не открывали. Открытое окно с улицы было бы заметно, в селе все замечают! Опасно открывать окно, а вот если включить сплит, то никто не заметит, особенно ночью. Хорошая сплит-система, дорогая: зима-лето. Он нашел пульт и включил ее. Присел на кровать. Поток холодного воздуха заставил его отойти подальше и выключить сплит. Если у больного температура 38, хрипы в легких и прочие признаки пневмонии, а на него такой поток на час? На ночь? Достаточно нескольких часов, чтобы добить.

Не понимаю, за что Тюре убивать благодетеля?

Детектив поднялся на чердак. Его удивила чистота. Лампочка осветила все углы и закоулки. Очень мощная лампочка! Никакой паутины в углах! Полы чистые. Неужели Тюря каждый день вытирает пыль и моет полы на чердаке? Лучше бы в комнатах мыла и протирала!

Озадаченный, он вернулся в кухню, присел на табуретку. Думал, что надо еще осмотреть подвал. Посмотрел на часы – три часа ночи. Вспомнил Наташку – час дьявола настал. Подбросил в печь дрова, снова присел на табуретку. Тепло убаюкивало. Он задремал, когда услышал какой-то скрип. Тихо вышел. Осмотрел снова все комнаты. Пусто. Снова скрип и осторожные шаги. Откуда-то потянуло холодом, хлопнула входная дверь. Он вышел в прихожую. Дверь распахнута. Ветер терзает ее, она тихо поскрипывает. Трубников хорошо помнил, что запер дверь изнутри, а ключи машинально сунул в карман. Вынул ключи, посмотрел на них. Вышел во двор, осмотрелся. Темно! Холодно. Ветер! Очень сильный ветер. Калитка распахнута. Закрыл калитку. Запер дверь. Вернулся в кухню. Подбросил дров в печь. Нашел в кухне люк подвала. Спустился вниз. Здесь тоже оказалась лампочка, но не такая мощная. Тоже стерильная чистота. На полках трехлитровые банки с солеными огурцами и прочая снедь. При быстром рассмотрении не заметил ничего странного. Обыкновенный подвал.

Боль в левом виске напоминала о том, что уже утро, что надо хотя бы час поспать. Он снова присел на табуретку в кухне, включил чайник. Пожалел, что привидение сбежало, открыв дверь своими ключами. Все это время оно было в доме. Оно каждую ночь приходит? Что ищет? На чердаке, в подвале вытерло своим животом всю пыль! Кто же это? Тюрина? Но ей незачем рядиться в привидение. Она и так вольна махать веником на чердаке и в подвале. Тюрина… Сплит-система, отрегулированная на холод и направленная на кровать, заставляет вспомнить о злом умысле. Вера права в своих подозрениях. Здесь что-то не так. Что же привидение разыскивает в доме Уманцева? Нож и плетку? Надо найти это нечто раньше привидения.

Несмотря на раннее утро, Трубников позвонил своему помощнику Шаповалову. Велел ему ехать в Никольское. Потом набрал номер своего старого друга и помощника Лукашова. Володя ответил сразу, словно ждал его звонка. Трубников ввел его в курс дела и попросил приехать.

– В селе проживает много даргинцев и чеченцев. Уманцев был в Чечне во время боевых действий. Тогда посылали милицию. Вероятность заскорузлой старой мести мала, но все же эту версию надо отработать. Они активно занимаются овцеводством. Придется тебе поработать стригалем. Кулагин Василий Иванович обучит тебя, снабдит инструкциями, даст инструмент. От него в Никольское якобы в поисках работы. Пообщайся с чеченцами и даргинцами. Узнай, как они относятся к усопшему: сочувствуют или злорадствуют?

Трубников договорился с Василием. Василий пообещал обучить Лукашова в максимально короткий срок.

После этого Трубников улегся на кровать покойного за неимением другого спального места, уснул.

Проснулся с сильнейшей головной болью. Снился кошмар: кровь, нож, убийство… Принял холодный душ, мысленно поблагодарив Уманцева за то, что он сумел сделать душ в доме. Выпил кофе, пограбив запасы покойного. Девятый час, почему нет Тюри? Рома говорил, что она приходит рано утром, топит, убирает. Услышал стук в дверь. Подумал, что это она легка на помине, но на пороге стоял высокий старик с развивающейся на ветру гривой седых волос. На горбатом носу очки в черной роговой оправе. Одет в костюм и при галстуке. Вошел в дом, представился:

– Казнов Валерий Иванович, фермер. Друг Уманцева, а вы детектив?

– Да, Трубников Николай Федорович, проходите, я завтракаю, присоединяйтесь. Я Тюрину жду, хочу поговорить с ней. И с вами тоже. Присаживайтесь. Надеюсь, Антон Владимирович, царство ему небесное, не обидится, что я принимаю вас в его доме и хозяйничаю в его кухне?

– Нет, не обидится. Почему приехал детектив? Разве он умер не от воспаления легких?

Казнов по-хозяйски сходил в зал за стулом. Оседлал его, сев задом наперед, облокотился о спинку:

– Спасибо, я сыт, только что из дома. Мы с детства дружили с Антоном. Потом он уехал в Ростов учиться, я дома остался. Так и живу здесь. Трое сыновей и пятеро внуков. Антон вернулся, мы снова задружили. Мне без него тоскливо. Он меня консультировал по судебному процессу. Последнее время мы редко общались. Я почти переселился в Ростов из-за суда. Сколько я потратил сил, времени и денег на суды, все напрасно! Хоть волком вой! И Антона уже нет, а то бы он поддержал меня. Поговорил бы я с ним, на душе бы полегчало.

– Какой судебный процесс?

– Это мое личное, с Антоном не связано. Я же фермер. У меня было 80 гектаров пашни. Восемь работников, не считая меня, сыновей и их жен. Пшеницу выращивал. Со мной поступили по-хамски. В одностороннем порядке расторгли договор аренды. Просто так! Расторгли и все! Претензий и замечаний не было. Я в эту землю душу вложил! И в один момент все исчезло! Теперь у меня только шесть гектаров. Самоедом стал. Сам посеял, сам вырастил, сам скушал. Предлагают в тендере участвовать. А я уже и в тендер не верю. У них все заранее схвачено. Ничего! Проехали! Дети и внуки живы, здоровы, на хлеб хватает! Авось, ничего! Антона жалко. Рано ушел, быстро сгорел. Если я чем могу помочь, то обращайтесь.

Кто-то постучал в дверь. Постучал тихо, словно боялся, что его услышат.

– Это точно – Тюря, – поднялся Казнов и пошел открывать.

На пороге стояла девочка лет десяти:

– Папа приглашает вас на обед к 13 часам, – сказала она.

– Кого приглашает? –переспросил Казнов.

– Вас и детектива из Ростова. К 13 часам. Сейчас у него служба. И тетю Иру тоже приглашает.

– Иры почему-то нет. Если придет, то передадим. Сами придем, спасибо.

Девочка убежала. Казнов обернулся к детективу:

– Марина – дочь священника. Вы обязательно с ним поговорите. Очень интересный человек. Раньше был физиком, теперь священник. Окончил МФТИ. Работал в Москве. После сорока на малую родину потянуло. Вернулся на Дон, женился. У него четыре дочери и младший сын. Антон частенько у него в гостях бывал. Под его влиянием даже в церковь ходить стал. Я и раньше ходил, но редко. Давайте, покажу вам село и окрестности. Вы же ночью приехали. Ничего не видели. Смотреть-то особо нечего, но все же. Вам как лучше: на машине или пешком?

– Лучше пешком, больше увидим. Почему Тюриной нет?

– Задал бы я этой Тюриной по первое число! Не могла мне сразу позвонить, как только он заболел? Мой телефон в кухне на холодильнике примагничен! Небось, встретим и Тюрю где-нибудь в магазине.

– Валерий Иванович, – мне сказали, что перед смертью Уманцев в бреду часто повторял: «нож и плетка», вы не знаете, о чем это он вспоминал?

– Все село гадает, никто не знает. Он ведь служил! Всю жизнь опером, всю жизнь с теми, у кого ножи и огнестрельное оружие. Немудрено, что он повторял эти слова. Наверное, вспоминал о чем-то своем. Я у Тюри спрашивал, все ли ножи на месте. Она пересчитывала. Сказала, что ножей не пропадало. А плеток в доме не было. Закрывайте дверь, у Тюри свои ключи есть.

– Начнем со школы, – с улыбкой сказал Казнов, – у меня там внуки учатся. Хорошая школа! С Никитиным познакомлю. Недавно приехал новый учитель физкультуры, очень хороший человек! Мои мальчишки от него в восторге! В школу бегут с радостью. Летом хотят в турпоход всем отрядом. Физрук создал отряд «Щит и меч» только для мальчишек. Маршируют сроем по селу, песни поют. Я хоть за своих теперь спокоен, знаю, что они под присмотром. Им самим нравится. А вот и Никитин! По улице шел коренастый мужчина средних лет с некрасивым, изборожденным морщинами лицом, самоуверенным взглядом.

Казнов улыбался во все лицо, радостно шел навстречу учителю. Пожал ему руку, представил Трубникова. Спросил про своих мальчишек.

– Они очень стараются, – сдержанно ответил физрук, – но у них пока не все получается. Обязательно надо делать зарядку по утрам, хорошо бы и холодный душ, но сейчас весна.

– Да, с холодным душем опасно, – согласился Казнов, – хватит нам смертей из-за воспаления легких. А зарядку они делают. Ванятка сто раз отжимается!

– Ваня молодец. У вас хорошие внуки. А вы детектив? Я не понимаю, почему приехал детектив? Разве произошло преступление? Уманцев же умер от воспаления легких!

– Да, но его дочь Вера Антоновна попросила меня выяснить некоторые подробности его болезни и смерти. Вы не видели нигде Тюрину? Она почему-то не ночевала и не пришла утром.

– Нет, не видел, а зачем она вам?

– Она была с ним все время. Он умер у нее на руках.

– Я бы сказал иначе, – тихо дополнил Казнов, – он умер по ее недосмотру!

– Думаете, она не делала ему уколы? Путала лекарства? – спросил физрук.

– Я не знаю, что думать, – ответил Казнов, – просто надо с ней поговорить. Одно дело мы с вами говорим, а другое дело детектив. У детектива лучше получится выяснить, какие уколы и какие лекарства, почему и когда? Куда она запропастилась?

– Не знаю. У меня скоро урок. Извините, мне пора. Если будут ко мне вопросы, если нужна будет помощь, то вы всегда найдете меня в школе. Я здесь практически живу, хотя снимаю частный дом в аренду.

– Сергей Артемович! Мы тебе всем селом дом построим! – сказал Казнов, – только лета дождемся! Мои мальчишки в школу бегут с радостью! Даже по всем предметам лучше учиться стали. Это же дорогого стоит! Однако мы тоже уже запаздываем. Нас пригласил отец Геннадий.