Четыре угла

Это заявление как-то насторожило нашего путника. Ведь, если ты вызвался достать что-то, а это что-то находится под какой-то тайной от детей, то неловко бросает в дрожь. Чего ждать? Кажется, этот вопрос не покидал Германа с самого начала его не занимательного, а убийственного приключения.

Хотя, стоит признаться, что дела у него идут неплохо. Он мог умереть, по меньшей мере, уже раза четыре, но все еще жив и чувствует прекрасно.

На этой мысли отец семейства вошел в дом, ногой открыв дверь. То есть, то, что от нее осталось.

– Двери пришел коней. Давно пора. Утром же заменим ее. А ты, как там тебя, ах, да, Герман! Ты был хорош. Прими от меня благодарность. Но ты мне тут не думай, что теперь ты можешь спокойно спать здесь, сколько тебе захочется. Уговор в силе. Утром ты уйдешь

– Утром не получится. – Резко сказал Герман. Да так резко, что грозный отец семьи нахмурился и уже хотел сделать что-то с факелом в руке. – Не получится, ведь я уже дал слово восстановить ваши запасы смолы. Поэтому, прошу продлить мое время пребывания здесь на несколько часов. Больше же времени не потребуется?

– Ты это хорошо задумал – смолу то пополнить. Но не выйдет. Это занимает больше нескольких часов. Весь день. По меньшей мере, с рассвета до заката.

– Тогда, прошу дать мне время от рассвета до заката. В знак благодарности за ночлег. Увлекательный, насыщенный ночлег.

– Ты помог, детей спас и еще хочешь отблагодарить? Ты больной. Иначе быть не может. Но воля твоя. Мне же лучше. Только помни, второй ночью тебя тут не будет. Наступит ночь и тебе некуда будет пойти. Так что, подумай еще раз. До утра.

Этот факт, что ночью Герман Риц может оказаться на улице наедине с этими черными массами перегнившей плоти и ненависти, заставила задуматься. Но, с другой стороны, нужно всего лишь попасть в замок. До ночи это получится.

Громила приподнял стол с одной стороны и подпер им дверь, сделав тем самым еще одну, временную, до утра. Теперь путнику негде спать. Пол – его кровать.

Герман принял условия и свою судьбу и просто упал, уснув сладким сном моментально.

Утро. Сколько времени – неизвестно. Все часы сбились и мир перевернулся. Герман открыл свои глаза от еле пробивающегося луча солнца, что просачивался сквозь щель в стене.

В доме было пусто. Никого из людей не было обнаружено. Чувство одиночества слегка коснулось своею рукой плеча Германа. На входе в дом уже стояла новая дверь, а стол, что еще вчера был «постелью» психиатра находилась возле Рица. Как будто он специально пренебрег этим чудным ложем и лег на пол.

Герман встал, хрустнул шеей, встряхнул плечами и вышел на улицу. Светило солнце, зеленое небо продолжало мутить круговорот, а море все так и манило затянуть кого-нибудь.

– Проснулся? Я уж думал, что вечером придется тебя спящего просто на улицу вынести и будь, что будет. – Ехидно улыбаясь, проговорил громила. Он явно был в хорошем настроении. Странно, ведь это редкое для этих мест явление.

– Нет. Я же обещал, что помогу со смолой. Куда идти? Где ее достать можно?

– Уже готов? Пусть по твоему. Значит, видишь замок? Я помню, что ты следовал к нему. Отсюда до него идти не далеко. К твоему несчастью, нам в противоположную сторону. Все еще готов?

– Да. Пусть так. Ведь, ты один смолу с рассвета до заката собираешь. Если же нас сейчас будет двое, то управимся в два раза быстрее.

– Думаешь, это так работает? Ха. Не буду тебя расстраивать. Пойдем.

Громила уж готов был идти, взяв с собой юношу, но тут Герман остановил его:

– Постой. Дай мне попрощаться с детьми. Может, мы больше с ними не увидимся. Скорее всего, даже.

Громила махнул рукой, дав разрешение.

Герман пустился в бег, в поиске двойняшек.

Он нашел их в метрах двухсот от дома. Дети сидели на земле и смотрели вдаль, куда-то, где одна волна отвоевывает свое место у другой.

– Мне надо идти. Я пришел с вами попрощаться. И сказать вам огромное спасибо. Если бы не вы, я не знаю, где бы я сейчас был. – Глубоко дыша, с небольшой горестью по предстоящей разлуке говорил Герман.

– Иди. Не стоило прощаться. У нас так не принято. У нас так, что если человек уходит, то он исчезает, а значит, его и не существовало. Для нас тебя уже нет. А ты берешь и жестоко напоминаешь о своем существовании. Ты совсем не жалеешь других. Мы принимаем твою благодарность. И поверь, если бы мы оказались в похожей ситуации снова, мы бы поступили так же. Пустили бы в дом, до этого пригласив тебя. – Говорил мальчик, не отводя своего взгляда от моря.

Девочка была согласна с братом. Об этом говорило ее периодическое плавное и нежное покачивание головой. Она лишь немного дополнила мысль:

– Помни, что дойти до замка тебе нужно дотемна. И помни о том, что тебе дорого. Если выполнишь эти условия, то так уж и быть, я тебя не забуду.

На этих словах мальчик удивленно посмотрел на свою сестру.

– Я готов подумать, что она врет. Но если бы это было так, я бы знал. Она говорит тебе то, что думает. Не подведи нас.

Этот странный диалог сделал гравировку на сердце психиатра. Он навсегда запомнил эту пару детей, что своею необычностью и отличием от остальных, смогли влюбить в себя навсегда.

Риц и громила направились за смолой. Но куда?

– Далеко ли нам идти? И куда?

– Герман, тебе не обязательно знать все. Просто иди. Я скажу, когда надо будет спускаться.

Спускаться? Спускаться можно только в одно место – в море. Оно окружило этот остров у его подножья. Не уж то тут добывают смолу из моря?

Прошло достаточно времени. Приблизительно, по нашим меркам, сорок пять минут. Плюс минус пять.

– Спускайся.

Герман осторожно ступал по камням, в надежде не сломать себе шею. В это время громила просто прыгал с камня на камень, успевая в это время смотреть куда-то вправо вниз.

Оказавшись на середине между морем и плоской землей острова, громила приказал юноше остановиться. И стоять, пока ему не прикажут следовать дальше.

–Что ты будешь делать? Тут же ничего нет. – Кричал Герман, стоявший в метрах десяти от спутника.

– Это для тебя сложно. Просто любуйся видом, мальчик.

Громила встал на колени перед огромным камнем, похожим на расширенный шип розы, и руками начал подковыривать основание, как будто искал ключ под ковриком. И ключ нашелся. Огромный камень сдвинулся с места на бок, и показалось огромное отверстие, которое вело в туннель.

– Заходишь? Или передумал? Смотри, замок видно и отсюда. – Издеваясь, проговорил мужчина.

– Не передумал. Но все это похоже на сон.

Заглянув в эту черную дыру, Герман спросил, почему бы не зажечь факел, чтобы все стало видно. На что ему ответили: «Ты хочешь сгореть заживо?». Этого ответа хватило.

Не привыкшие к темноте после солнечного дня глаза не имели возможности видеть первые пять минут. Герман полз на корточках по темному узкому проему на ощупь. Вдруг стало происходить что-то немыслимое. Появилась тонкая полоска света чуть впереди.

– Что это за свет? – спросил Риц.

– Это солнце. Оно попадает сюда сверху. Дело в том, что купол этой пещеры – камни, по которым мы спускались. Через проемы между ними сюда проходит свет, воздух и дождевая вода.

Огромная пещера, озаренная солнцем, вдруг предстала перед Германом. Сотни солнечных «зайчиков» заполонило периметр. Они рождались от смолы. Вся пещера сверху донизу была покрыта толстыми слоями смолы. Одна искра и был бы взорван весь остров.

Наполнение бочек смолой, а потом их подъем и доставка до дома заняло около пяти часов. Солнце начинало заходить. Появлялись первые яркие вспышки звезд.